Диалог вещей

Плеер: — Святой М-видео, что это?.. Я сейчас умру. И стишки, и попса, и шансон, и классика — всё в куче! «Проснись и пой» по соседству с Канцлером и Севером! Лунная соната рядом с «Маршруткой» Заречного! Ну, хоть отдельные папочки создай, имей совесть. И царя Гороха с Хаврошечкой удали уже… О пресвятой консультант — я сейчас повешусь на наушниках! Тетрадь: — Чего ты там в сумке причитаешь? Подумаешь, песни разные! Она меня рабочим ежедневником называет, а что во мне — знаешь?.. Лучше тебе и не знать. А выбирала ведь как долго, предпочла всяким блокнотам в жестких обложках! Я уже возгордилась, а она… Даже мою страницу для личных данных не потрудилась целиком заполнить, и началось — в клипе сделать то-то, кафе называется «Поющая селедка», а Уэсли… Какой ещё Уэсли? Нет у неё на работе никакого Уэсли! Листы вырывала, писала то мелко, то крупно, то как обкуренный врач со сломанными пальцами! Никакого порядка, а… Компьютер: — Хе-хе. Успокойся. До тебя у неё уже был блокнот для работы — весь такой бодрый, зелено-оранжевый, на пружинах. Скоро отправишься на пенсию в нижний ящик стола — познакомишься с ним, беднягой. Она себе уже другой купила, даже два — один с осенними листьями, другой с зернами кофе. Откуда я знаю? Хе-хе-хе. Я всё знаю, и даже ваши фотографии у меня есть. Сколько всего видел мой монитор! Как я страдал, когда во мне был открыт фотошоп, видеоредактор, и два браузера! Ох, эти браузеры… раз, два, три, четыре. А пользуется при всём разнообразии — Амиго! О Хроме вообще не вспоминает, Оперу открывает, только если что скачать. Это как? А как она меня мучила попытками восстановить документ сомнительного содержания! Специально же его удалила, и даже из корзины стерла. А потом шарила в R-Studio, пока не нашла. И что вы думаете сделала потом? Хе-хе-хе. Опять его отправила в небытие, и ещё затерла от греха подальше. Стоило ли меня напрягать? Лучше бы антивирус этот дохлый обновила, чем зря время тратить. Настольные часы: — Время? Да что ей это время? Свет отключат, мы сбиваемся, и мигать начинаем — обрати, мол, внимание… Ты знаешь, сколько дней нам мигать приходится, чтобы она нас выставила?! А мы ведь ей нравимся за радио и зеленые циферки, она нас любит. Наручные часы: — Гы-гы-гы, да прям — любит она только нас! Мы противоударные и водонепроницаемые, в нас есть несколько будильников, секундомер, таймер, и много чего ещё, мы… Органайзер: — …вы явно забыли, где валяетесь, когда она принимает душ. И частенько остаетесь там ночевать, прямо на стиральной машине, в корзинке со старыми расческами и зеркалами. Вот я, черный и блестящий, никогда нигде не валялся! Всегда стоял там, где по идее должны стоять диски. Пусть во мне небольшой беспорядок, но… Компьютер: — Небольшой, говоришь?.. Хе-хе-хе, мне отсюда видно, какой небольшой. Во мне вот большой, и я этого не скрываю! Просто висну иногда. Хозяйка меня любит, но издевается, я её тоже люблю, но издеваюсь — так и живём. Бывают садисты со стокгольмским синдромом? Что там сохраненные страницы говорят по этому поводу? Хе-хе-хе. Слышь, коробка на столе — расскажи свою историю. Коробка: — Я не коробка, я… не знаю, что я такое. Сначала была просто задней обложкой толстой тетради. (...) Боюсь, длинная история бедной коробки будет противоречить поставленным жанрам, так что оставим её пока грустить молча.