Ice Coffin

      Дрезден, нарядно одетый и сияющий яркими огнями, встретил их прекрасной, волшебной музыкой, заполнившей все улочки города. Звуки скрипки, переплетающиеся с органом и арфой, наполняли атмосферу некой таинственностью и мистикой.       Фрау, прогуливающиеся в обществе своих кавалеров, были одеты в искусно сшитые платья, похожие на те, что были во времена викторианской эпохи. Выглядели многие из них, как сошедшие с картин Фредерика Джона Ллойда Стревенсона девы — до того они были прекрасны и волшебны. Их же кавалеры были одеты более сдержанно, но элегантно: черные цилиндры и пиджаки, белые брюки и затянутые в атласные белые перчатки руки и, конечно же, у некоторых из мужчин имелась трость.       Две женщины почти бы не выделялись из толпы, но их выделял восторг, явно читающийся в их глазах. В отличие от элегантной толпы, которая размерено шагала с серыми лицам и без интереса всматривающуюся в даль, горящими жизнью глазами и интересом на лице. — Я словно оказалась в XIX веке, — восторженно ахнула Элин и улыбнулась одному из молодых людей, который стоял в компании другого молодого мужчины, около книжной лавки и вертел в руках по виду тяжелую в темно-вишнёвом переплете, книгу. — Элин, не забывай, что отношения со смертными не для нас. Мы не сможем быть… — Добрый вечер, юные фрау, — бархатный баритон, обладающий, словно гипнотической силой, заставил девушек невольно вздрогнуть, но ни одна из них не подала виду. — Добрый вечер, — Элин с улыбкой посмотрела в глаза молодому мужчине, что приблизился к ним и чуть присела в книксене, после чего потянула подругу дальше по улицам. — Да, я помню. Ты полностью права, Линда. Но с другой стороны мы отдыхаем, и никто не запрещает общаться со смертными.       Девушки поспешили к прилавку с заколками, провожаемые пристальным взглядом молодого барона Штефана фон Музиоль, который потерпел некоторое фиаско, потому что он намеревался познакомиться с молодыми девушками. — Я знаю этот взгляд… — присвистнул подошедший к молодому человеку его друг Кристофер Шмитд. — Но светленькая девушка очень даже красива. Я понимаю, почему она приглянулась тебе. А эти чистые глаза… — Её подруга почти похожа на мой идеал, но цвет глаз… В любом случае я хочу узнать её поближе. Мне кажется, что я её где-то видел, но не могу вспомнить, где именно, — с этими словами молодой барон поспешил к спорящим о чем-то девам и приобнял рыжеволосую за плечо. — Шарлотта, неужели ты не узнаешь меня? Твои родители часто приходили к моей семье погостить. Я помню тебя еще маленьким ребенком лет 5, как ты выросла! — Я… Элин, — ошарашенно ответила асинья, устремив на него непонимающий взгляд практически черных глаз. Вблизи Штефан смог как следует рассмотреть девушку и отметить про себя, что ему нравятся веснушки, которые усыпали светлую кожу на лице и даже шее девы. — Вы ошиблись, герр. — Ох, прошу прощения, дорогая фройляйн, — Штефан вмиг отступил, но потом взял руку девушки и, чуть сжав затянутые тканью пальцы, поднёс к губам, мгновенно отметив для себя отсутствие обручального кольца. — Я Штефан фон Музиоль. Рад знакомству с вами, Элин. Вы с подругой похоже не местные, уж очень растерянно и восхищенно оглядываете здешние улицы. В качестве извинений за инцидент я предлагаю небольшую прогулку-экскурсию. — Я только за, — девушка, отойдя от шока связанного как поведением мужчины, так и этой обезоруживающей учтивости, улыбнулась ему и посмотрела на подругу. Элин четко ощущала, что всё иначе, совсем не так, как твердил ей многие годы Локи, обучая её магии и жизни, словно делая похожей на самого себя. — Я Грима подожду, — покачала головой Линда. — Мы хотели прогуляться вдвоём чуть погодя. У нас так давно не было возможности остаться вдвоем, несмотря на то, что мы женаты! — О, хорошо! — Элин обняла подругу. — Я всё понимаю, не переживай. Я тогда пройдусь по городу, он так красив, что я готова гулять всю ночь напролёт. Увидимся позже!       Элин махнула подруге и пошла с молодым бароном, который по нарядным улочкам уводил её все дальше и дальше от заполненной людьми главной площади, внимательно слушая рассказы про чудесный Дрезден на Эльбе. Они с молодым бароном медленно шли по набережной, вдыхая прохладный февральский воздух, пропитанный влагой и порохом от салютов. В воздух вновь запустили снаряды, которые разорвались высоко над землёй яркими искрами, окрашивая улицу в отблески разных цветов. Ночью Дрезден особенно красив, когда включают подсветку на старинных, отреставрированных в течение долгих лет зданиях. — Как же красиво, — восхитилась Элин, оглядываясь по сторонам, впитывая в себя атмосферу праздника и рисуя на мысленном холсте столь прекрасные виды города. — А почему город на Эльбе? Это звучит… — А вы не знаете, что через наш прекрасный город протекает река Эльба? — Штефан удивленно вскинул брови. — Смотрите, Элин. Там в дали, на том берегу виднеется одна из старейших церквей Хофкирхе. Её очень долго реставрировали, как и многие другие достопримечательности, которые были разрушены последней мировой войной. А о чём подумали вы, Элин? — Он словно пробовал её имя на вкус, в который раз произнося его. — Что означает ваше прекрасное имя, фройляйн? — Факел, — незамедлительно ответила девушка. — А ваше… корона. Верно? На самом деле я подумала о чём-то мистическом, когда вы сказали Дрезден на Эльбе. Признаюсь, я и в самом деле не знала, как называется река протекающая здесь. Я это обязательно запомню. А нам далеко идти до известной во всем мире Галереи? Я слышала, что её восстанавливали особо тщательно и очень долго, это была очень тяжелая работа. — Это называется Цвингер, — поправил мужчина и улыбнулся. — Цвингер не только Дрезденская галерея, или будет правильнее сказать галерея старых мастеров, но и музей фарфора, в котором собрана богатая коллекция фарфоровых изделий, особенно хороша мейсенская мануфактура. А любите ли вы музыку, Элин? Здесь недалеко есть хороший паб, наполненный теплой, уютной атмосферой и прекрасной музыкой. Мне кажется, что нам пора согреться и немного отдохнуть. Что вы думаете по этому поводу? — Молодой барон вновь обезоруживающе улыбнулся, восторженно смотрящей и с интересом слушающей его девушке, и подставил ей локоть. — Прошу вас, милая фройляйн.       Элин чуть качнула головой, приходя в себя и скидывая наваждение, позволила взять себя под локоть и увести прочь от набережной. Путь их лежал через большой парк, освещенный сиянием фонарей и взошедшей луны. Высокие кроны деревьев чуть колыхались от ветра, набежавшего откуда-то с севера, принося с собой неприятный, покалывающий щеки и нос, мороз. Асинья чуть поёжилась от неприятных ощущений и немного пожалела, что не взяла с собой плащ, уверенная в том, что она-то представитель другой, более выносливой, расы не заметит пронизывающего до самых костей холода.       На этот раз они шли молча, и девушка время от времени кидала взгляды на своего спутника, словно пытаясь его рассмотреть в деталях и запомнить. Слегка пухлые губы этого высокого, статного мужчины привлекали к себе внимание, а его каре-зелёные глаза, взор которых изредка падал на асинью, казались самыми чудесными из тех, что Элин видела. Озорной огонёк в глазах мужчины, сильная энергетика, которая от него исходила, и такой манящий голос заставляли сердце биться чуть быстрее обычного. А эта легкая щетина на его лице, делала его таким мужественным и взрослым. Он был прекрасен, что и отметила для себя девушка, вновь и вновь бросая на него заинтересованный взгляд из-под опущенных пушистых ресниц. Элин облизала пересохшие губы и тяжело вздохнула, ощутив щемящую грусть — слишком долго она не ощущала подобных чувств, слишком загнала себя в твердую, словно камень или даже сталь, скорлупу. — Проходите, Элин, — из дум её вывел всё тот же гипнотический баритон. Мужчина придерживал для девушки дверь, галантно пропуская её перед собой. — Вы не замерзли в столь тонком платье? В любом случае я уверен, что погреться вам просто необходимо!       В пабе, в который они пришли, и в самом деле звучала мягкая, непринужденная, но печальная мелодия, настраивающая больше на разговор по душам о чем-то высоком. Это никак не укладывалось в сознании асиньи, которая была твердо уверена в том, что в пабах Мидгарда играет иная музыка, более веселая или даже грубая. — Предлагаю вам выпить виски или, может быть, вы хотите вина? — Штефан кивнул бармену. — Принеси нам два бокала красного вина и фруктов. — Не стоит, герр Музиоль, — встрепенулась Элин и улыбнулась ему. — Я не хочу… — Я угощаю, милая фройляйн и меня весьма огорчает ваш отказ, — он чуть наклонился к ней и вновь поднес руку девушки к своим губам. — Такая холодная… Позвольте мне согреть вас, — с этими словами мужчина накинул свой пиджак, ещё помнящий тепло его тела, на плечи асиньи. — Благодарю вас, Штефан. Вы очень добры, — к своему удивлению асинья поняла, что смутилась, но решила не подавать виду, вспомнив, что обещала Линде не заводить никаких интрижек со смертными. Девушка решила вернуться к их начавшемуся разговору о музыке: — Я люблю звуки арфы, мне кажется, что они волшебны. Иногда закрываешь глаза и представляешь себя в далёком средневековье времен эпохи Возрождения. А что любите вы? — Во времена эпохи Возрождения? А что еще вы можете про неё рассказать? — мужчина чуть наклонил голову и сделал глоток из бокала с ароматной, цвета бордо, жидкостью. — Мне больше нравится готическое звучание органа. Особенно хорош Франк Сезар. Если хотите, то мы можем прослушать пластинки в граммофоне. — Звучит, как приглашение, — усмехнулась девушка и отпила из своего фужера. — Даже не знаю… Мы с вами знакомы не больше часа или двух… Не боитесь приглашать незнакомого человека? — А не боитесь ли вы, фройляйн, идти со мной? — саркастично заметил барон. — Неужели я так страшен? — Кто же знает, что вы прячете в подвале своего дома, — Асинья заметно расслабилась после выпитого вина и даже немного согрелась. — Но почему бы и нет, я не откажусь от хорошей музыки.       Проснувшись утром в объятиях Штефана, девушка слегка улыбнулась и прижалась сильнее к такому идеальному и горячему телу, вдыхая приятный запах, исходящий от мужчины. Не удержавшись, Элин осыпала практически невесомыми поцелуями плечи спящего барона и уткнулась носом в его грудь, замирая на мгновение, чтобы понежиться еще немного в таких сильных и красивых руках. Но, к сожалению, нужно возвращаться к себе домой, что девушку совсем не радовало, ведь так хотелось остаться здесь, с этим смертным навсегда. С этими мрачными мыслями девушка тихо выскользнула из постели, кинув полный боли и отчаяния взгляд на спящего мужчину. И вновь тихий вздох сожаления, что нужно покинуть его теплые руки и вернуться в Асгард, что давно стал для неё серым и пустым. К тому же был запланирован важный поход, куда Элин обязана была отправиться, для оказания помощи и страховки Стейнару и его отряду. От службы не сбежишь даже в другой мир, увы… Асинья наколдовала на себе одежду и приблизилась к постели молодого барона. — Я вернусь, возможно. Если, останусь жива, — прошептала Элин и поцеловала его в колючую, покрытую щетиной щеку. — Прости. Исчезнув в зеленом свечении, асинья перенесла себя в лес, откуда её и забрал страж Радужного моста.