Have you ever thought?

- Тебе никогда не приходило в голову, что, если завтра не наступит? Она судорожно сжимает его ладонь, и они бегут вдоль дороги, по которой уже довольно давно не ездит ни одна машина. Бегут так, что ноги начинает ломить, а женщина, которая, казалось бы, еле передвигается, поспевает за ними, не увеличивая расстояние больше чем на полметра. Ветер слегка развевает ее оборванное грязное платье, бывшее некогда желтым. Из ее горла вырываются хрипы, она тянет руки к своим потенциальным жертвам, а они, изредка оборачиваясь, продолжают бежать. Горло горит, дышать не представляется возможным, и Майе кажется, что это конец. Но Лукас крепко обхватывает ее запястье, и они бегут дальше. В который раз обернувшись, она видит нечто ужасное. На шум начали собираться остальные.. зараженные. Майя даже в мыслях не может сказать, что это ходячие трупы. Они просто больны, и нужно лишь держаться дальше от них. Как можно дальше. Это что-то вроде карантина. Она все еще надеется, что откуда-то придет спасение. Какая-нибудь вакцина, что-то, что сможет спасти и зараженных и тех, кто остался. Но где-то глубоко внутри она понимает, что этого не будет. А позади все прибывает толпа зараженных. Майя пытается сказать об этом Лукасу, но из горла вырывается непонятный свист, однако, он и сам заметил и пытается ускориться, хоть и понимает, что оба просто не смогут. Сердце вырывается из груди и уже непонятно, толи от страха, толи от быстрого и продолжительного бега. Впереди виднеется многоэтажка и у обоих загорается огонек надежды. Им лишь остается надеяться, что зараженных нет в здании. Через пару минут они врываются в офисное здание через стеклянные двери и понимают, что это не остановит преследователей. Но имея в запасе несколько секунд, пытаются запереть двери, почти полностью сделанные из стекла, которое чудом сохранило свою целостность. Сделав, практически бесполезное, они снова хватают друг друга за руки и бегут по ступенькам, понятно, что ни один лифт не работает с самого начала всей этой катастрофы. Спустя несколько этажей они полностью выдыхаются и садятся на ступени, пытаясь перевести дух. А в двери уже пытается прорваться целая толпа зараженных. Они стучат в стекло, а их полусгнившие руки, покрытые струпьями, при каждом ударе, безвольно сползают вниз. Они хрипят, скорее всего, это их крик, но понять это довольно сложно. И вот, после очередного удара пары десятков рук, стекло дает трещину, а еще через минуту осыпается сверкающим, в лучах уходящего солнца, дождем из осколков. И даже на уровне нескольких этажей выше, Лукас и Майя слышат это. И пытаются подняться, чтобы бежать дальше. А ходячие мертвецы идут прямо по острым, словно бритва, осколкам в сторону лестницы. Лукасу и Майе удается преодолеть еще пять этажей прежде, чем зараженные добираются до бывшего места их привала. Спустя пять минут они на крыше. Солнце окрасило багрянцем небо. Именно этот цвет преследует их долгое время. Именно его они видели каждый раз, когда они теряли друзей. Ядовитый багрянец расползается по стенам домов, а в глазах Майи скапливаются слезы. Лукас же пытается запереть дверь на крышу. И ему это удается, вот только, насколько хватит этой баррикады никому не известно. Они отходят в самый дальний угол крыши и садятся, крепко прижимаясь друг к другу. Через несколько минут об дверь раздаются глухие удары, слышится хрип и скрежет. Солнце продолжает уходить за горизонт, оставляя своих детей одних в этом кошмаре. А Лукас и Майя крепче сжимают пальцы друг друга. - Зачем мне об этом думать? Мы же не в прологе постапокалипсиса.