Проигравшие

Дыхание перехватило на доли секунды, к горлу подступила тошнота. Драко чувствовал, как внутренние органы сжались. Будь трансгрессия процессом чуть более длительным, его, возможно, вывернуло бы наизнанку. Пытаясь найти равновесие, Малфой пошатнулся, после чего замер с недоумевающим выражением лица: он находился буквально в четверти метра от светящейся стены. Настолько близко, что мог видеть сквозь хаотично движущиеся искорки очертания Запретного леса. Драко попятился. ― Что ты творишь, Грейнджер? — гневно выплюнул он, развернувшись к своей спутнице. Малфой ехидно улыбнулся. Он, разумеется, оказался прав. И стало быть, шанс ткнуть самодовольную всезнайку носом в её неудачу — вполне достаточная плата за испорченный обед. — Я же говорил, что эльфийская трансгрессия не поможет, но нет. Куда уж мне до задаваки Гермионы Грейнджер, которая всё знает лучше всех! Ветер сбил пряди её волос, оставив на голове невзрачные запутанные локоны. Гермиона равнодушно глотала оскорбления, сыпавшиеся на неё, и так же спокойно подала знак Криперсу, после чего домовой эльф исчез из виду. ― Нужно поговорить, ― отрезала Грейнджер. ― После такой идиотской выходки надеешься на разговор? Ещё немного, и ты бы убила меня, ― его фирменная ухмылка заставила Гермиону вздрогнуть — в её голове внезапно активировались давно поблёкшие воспоминания. Выражение лица, с которым Малфой сейчас стоял перед ней, казалось потерянным в пучине страшных событий последнего года. И вот опять хорёк транслировал эту ухмылку — будто и не произошло с глупым мальчишкой чего-то, что заставило бы его стать серьёзнее. ― Вижу, ты и сама поняла, насколько ничтожной была твоя затея. Я хочу вернуться в замок. ― Я предполагала, что так будет, ― Гермиона не лгала. Было бы опрометчиво ждать от союзника Волдеморта необходимую информацию, пусть он хоть сто раз поменял мнение. И всё же в душе таилась надежда, что Малфой как минимум не на противоположной стороне. ― Но сейчас тебе всё равно придётся меня выслушать. Знаю, трансгрессировать ты не любишь, значит, выбора у тебя нет. ― Звучит как вызов, Грейнджер. ― Понимай как хочешь. Нахмурившийся слизеринец без промедлений направился к тропе, ведущей в Хогвартс. Эти игры — не что иное, как попытка вывести его на эмоции, чтобы он побыстрее выдал нужные сведения. Чистой воды манипуляция, и он готов поклясться: Грейнджер вычитала этот приём из какого-то магловского учебника психологии. Но чёрта с два у неё что-то выйдет. ― Ты знаешь о куполе больше всех, ― Гермиона двинулась следом. Дать ему уйти, не выведав ни слова, было равносильно топтанию на месте, и тогда её попытка поговорить с ним наедине выглядела бы ещё более ничтожной. Малфой остановился и резко развернулся так, что разъярённая девушка чуть ли не врезалась в него. ― Контрзаклинание, которое ты применил вчера. Его не было в наших учебниках, мы не проходили его на занятиях, но ты знал его. — Даже если и так, что с того? — Я склонна полагать, что ты знаешь гораздо больше, чем просто заклинание, противодействующее магии купола. Наверняка Пожиратели были в курсе планов Волдеморта, а так как ты был одним из них… — Был? Я и есть Пожиратель смерти, Грейнджер, — он ловко обошёл Гермиону, перегородившую ему дорогу, и вновь вернулся к тропе. Пытливый взгляд, скользящий по его физиономии на протяжении разговора, теперь был устремлён на спину — Драко чувствовал его. — Одного вовремя произнесённого заклинания недостаточно, чтобы измениться. — Но Волдеморт всё равно оставил тебя здесь, с нами, как ни странно. И Паркинсон, и Забини, то есть, всех, кто оставался на нашей стороне во время битвы, — этот нравоучительный, нарочито выверенный тон, который она использовала при обращении, выводил Драко из себя. Будто его снова отчитывают, будто он оплошал, и теперь должен понять свою вину. Слизеринец не останавливался, а она смотрела, как Малфой отдаляется, но не делом — словом решила задержать его. — Думаешь, в логове ПСов для тебя до сих пор найдётся стул? Сработало. Щуря глаза, Драко наконец обернулся. Его трясло: от злости, отчаяния или правды, он так и не понял, от чего именно. Сердце бешено стучало, нагоняя в голову единственную мысль. Задеть. Так, чтобы Грейнджер отстала и больше не совалась со своими дурацкими расспросами, вообразив себя не пойми кем. Чтобы до неё наконец дошло, что не нужно лезть в дела, в которых она ни черта не смыслит. — Причина того, почему по воле Тёмного Лорда я и мои друзья оказались среди таких неудачников, как вы, Грейнджер, совершенно тебя не касается, — злобно прошипел Драко, не отворачиваясь и не пытаясь снова ринуться в путь. Он стоял и смотрел на то, как надежда стирается с лица Гермионы. — Но прими совет: прежде, чем говорить о том, где облажался я, не забывай, что ты со своими дружками целый год искала бесполезные вещицы, а в итоге всё равно всех подвела. У него получилось. Брошенная сгоряча фраза ударила Грейнджер под дых, лишая воздуха. Её самый сильный страх и главную причину ненависти к себе Драко Малфой сформулировал и отдал Гермионе, перевязав розовой лентой. Чувство вины, до этого невыносимым грузом лежащее на плечах Грейнджер, теперь камнем тянуло её на дно. — Так помоги мне исправить мою ошибку, — дрожащим голосом произнесла Гермиона и сделала глубокий вдох. — Мы должны объединиться. Иначе навечно застрянем здесь, неужели тебе не ясно? — Спасение утопающих не по моей части. — Мы все нужны друг другу! Каждый человек, который находится под куполом, может помочь в разгадке. ― Грейнджер, ты ведь считаешь себя умной, но при этом правда думаешь, что я нуждаюсь в вашей помощи? ― Малфою казалось, что под куполом гриффиндорская наивность в полной мере показала себя — здесь потехи по этому поводу было куда больше. ― Что вы можете мне предложить? Информацию? Очень сомневаюсь в этом. Гермиона покраснела и замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Из него ничего не вытянешь, абсолютно ничего. Почему-то она надеялась на то, что Волдеморт никак не объяснял Малфою его нахождение здесь. Ей казалось, что его приспешники, оставшиеся под куполом — такие же полноценные фигурки на шахматной доске, что и все остальные, просто знали об этой чудо-ловушке чуть больше. Но что, если Грейнджер ошиблась, и Драко Малфой до сих пор находится в подчинении Волдеморта? Тогда над ней можно только посмеяться. — Свой лимит добрых дел я исчерпал, спасая малявку Уизли. Попробуй в следующем году, — надменно покачав головой, Драко снова направился к замку. Безоблачное небо затянулось густыми тучами: ещё немного, и дождь забарабанит по кромкам деревьев. В какой-то степени Малфой был даже рад такой погоде. Солнечные лучи совсем не кстати в его, в общей ситуации. Жёлтый цвет выглядел суетно и обнадеживающе, оттого и гостиная Пуффендуя никаких приятных эмоций не вызывала. — Малфой! — Драко закатил глаза, услышав зов, прозвучавший в нескольких метрах от него. Догнала. О местонахождении Гермионы сообщили попавшиеся на тропе ветки, предательски хрустнувшие под подошвой. Грейнджер вышла из-за деревьев, находящихся перед Драко. Шла на опережение. — Я всё-таки не понимаю, как ты решилась остаться со своим обидчиком наедине. Снова, — Драко опять ухмылялся, концентрируя внимание на общем облике, не замечая важных деталей. Таких, как правая рука Гермионы, находящаяся за спиной. — Не обессудь, но я тебя не боюсь, — близкой родственнице Малфоя она бы навряд ли смогла сказать то же самое. Палочка в заднем кармане её джинсов — крайний выход, но она решила воспользоваться им. Она сильнее сжала палочку, выхватив её из-за спины и направив на Малфоя. В глазах Драко заиграли адские огоньки. Он верил: Грейнджер ничего ему не сделает. Хотя кто знает? Возможно, Гермиона Грейнджер так отчаялась, что готова проклясть его здесь, без свидетелей. ― Что-то о куполе тебе известно, но ты всё равно не будешь помогать нам выбраться отсюда, ― констатировала Гермиона. Он сделал несколько шагов к ней и теперь находился в непосредственной близости. На лице осталось брезгливое, злое выражение. ― Вот так быстро мы перешли от уговоров к принуждению, ― Драко удовлетворённо зацокал, приподнимая брови. ― На войне все средства хороши, правда, Грейнджер? Она отрывисто дышала, глядя на то, как Малфой пытается взять ситуацию в свои руки. В ней бушевало животное желание добиться своего, которое Гермиона раньше не испытывала настолько сильно. Даже находясь в поисках крестражей ей не приходилось насильно доставать из кого-то информацию. Это было что-то настолько новое и ей несвойственное, что сносило Гермионе голову. Её глаза слезились. ― Я всего лишь хочу помочь друзьям, ― твёрдо произнесла она. ― Разумеется, ― Малфой ехидно улыбнулся. ― И как далеко ты готова зайти ради этого? Кинешь в меня Империус? Предупреждаю, под его действием я скажу тебе только то, что ты хочешь услышать. Или, может, Круцио? Будешь пытать меня, пока я не сознаюсь. ― Замолчи, ― левой рукой она вытерла слезу, катившуюся по щеке. ― Я никогда не уподоблюсь ПСам, я не буду… ― Или используешь легилименцию! — слизеринец сделал несколько медленных шагов и теперь был необыкновенно близок к решительно настроенной Гермионе. ― Тётка научила меня окклюменции, но ты можешь попробовать. В любом случае ничего важного в моих мыслях ты всё равно не увидишь. ― Заткнись, Малфой! Волшебница продолжала держать палочку наготове, не сводя её с самодовольного лица Драко. Пусть он сколько угодно пытается сбить её с толку, она знала, что Малфой боится. Это было заметно по вечно бегающим из стороны в сторону глазам и кривой ухмылке, не придававшей ему прежней уверенности. — Видели бы тебя сейчас остальные, — Драко не унимался, продолжая жать на совесть атакующей сильнее и сильнее. Он поднял руки вверх. — Сдаюсь! Ну же, Грейнджер, напади на безоружного. Постепенно импульс, заставивший Гермиону пойти на крайние меры, пошёл на спад. Грейнджер сделала несколько глубоких вдохов полной грудью, не переставая следить за каждым движением своего соперника. Была бы она чуть менее внимательна, и трюк, придуманный Малфоем, мог увенчаться успехом — он отчаянно кинулся на Гермиону, пытаясь схватить её до того, как она воспользуется волшебной палочкой. ― Остолбеней! Драко завис в воздухе. Будучи обездвиженным, он мог наблюдать за тем, как Гермиона Грейнджер трансгрессировала.

* * *

Невилл ни с чем не смог бы спутать запах свежеиспечённого хлеба. Августа обожала его готовить: сама вымешивала непокладистое тесто, сделанное по одному из магловских рецептов, которые ей когда-то любезно дала Лили Поттер; самостоятельно придавала тесту форму и выпекала в обычной духовке, не используя волшебства. В памяти Лонгботтома остались кусочки толсто нарезанного хлеба с хрустящей корочкой и тающей во рту сердцевиной, намазанные тоненьким слоем сливочного масла. Тёплое воспоминание растекалось по телу, согревая Невилла, несмотря на разыгравшуюся за окнами грозу. А всё потому, что запах, так напоминавший бабушкин дом, вот уже полчаса стоял на кухне Хогвартса. Сон и правда пошёл всем на пользу: усталость, которая мучила подростков всю ночь, наконец отступила, дав им думать о чём-то, кроме безысходности их положения. Теперь головы были заполнены желанием поесть — на это периодически намекало голодное урчание животов, вынудившее всех до единого подняться с постели и направиться в эту небольшую комнату. Подметённые полы и протёртые поверхности — это всё, что потребовалось, чтоб сделать из запылённой кухни пристойное место для готовки и приёма пищи. Несколько взмахов волшебной палочки, умелые руки домовиков, и вот в духовке выпекался всходящий хлеб, на плите стояла большая кастрюля с наваристым содержимым, и все с терпеливым видом сидели за круглым столом в ожидании обеда. На кухне стоял постоянный шёпот, больше похожий на гул пчёл в улье. Изредка из общего статичного шума выбивались слова Джорджа, который пытался разведать у Криперса, в одиночестве прибывшего обратно в Хогвартс, что произошло с Гермионой. ― Ну по старой дружбе, а? ― Уизли широко улыбнулся эльфу, сосредоточенно следящему за выпечкой в духовке. Домовик отрицательно покачал головой. ― С мисс Грейнджер всё хорошо, мистер Уизли, ― в который раз повторил он. ― Будь это не так, Криперс ни за что бы не оставил её! Джордж фыркнул. Конечно, Криперс не виноват в том, что дражайшая «мисс Грейнджер» попросила ему никому ничего не говорить, а потому злость, понемногу копившаяся в Уизли, была направлена вовсе не на эльфа. Гермиона ни словом не обмолвилась о том, что она собиралась делать. Эта неизвестность, порождающая переживания за судьбу девушки, которая за годы общения стала ему как сестра, не нравилась Джорджу. Зная отвагу Гермионы и её желание быть самостоятельной во всём, было опасно оставлять её одну. Ему хотелось знать, что с ней происходит. Хотелось знать, что же она задумала, что будет делать с Малфоем, почему она ушла с ним одна. Только вопросы и никаких ответов. ― Ну, смотри, Криперс, если «мисс Грейнджер» прибьёт Малфоя, часть вины будет лежать на тебе. ― Я его не трогала, — кухня замерла, и десяток пар глаз устремились на только что вошедшую девушку. Гермиона, сделав вид, что не заметила повышенного внимания к своей персоне, села рядом со всеми за круглый стол. ― Хотя возможность, определённо, была. Её глаза встретились со встревоженными глазами Джорджа. Разумеется, он хотел узнать, что произошло. Гермиона беззвучно проговорила слово «потом». Пусть и недовольно, но он кивнул ей в знак согласия. ― Значит, не вышло пересечь купол? ― спросила Луна, скучающе опираясь головой на руку. ― Конечно же нет, его магия слишком сильная, чтобы её можно было обхитрить с помощью эльфов. ― Тогда где Драко? ― Пэнси непонимающе посмотрела на Грейнджер. Слизеринка тоже сидела за общим столом. Как оказалось, для неё голод смог перевесить презрение ко всем собравшимся. ― Решил прогуляться, ― Гермиона устало улыбнулась, после чего обратилась к эльфам. ― Скоро будет готов обед? ― Уже готов, мисс! Ао, стоявший на табуретке возле плиты, помешал поварёшкой луковый суп в большой кастрюле и радостно захлопал. С каждым хлопком на круглом столе появлялась глубокая тарелка, наполненная животворящим бульоном. Через несколько минут Криперс щёлкнул пальцами и на столе появились нарезанные ломтики хлеба. Невилл просиял: запах сулил что-то хорошее. По-настоящему хорошее. Трапеза началась. Ложка за ложкой чудодейственный суп разливался по желудку, согревая изнутри изнурённых волшебников. Улей вновь ожил — каждый болтал о чём-то отстранённом, совсем не затрагивая наболевшие темы, на что Гермиона смотрела неоднозначно. Всё же больше собранности этой команде явно не помешало бы. Однако двоякость тут же ушла, когда Грейнджер первый раз черпнула суп, закусив корочкой свежего батона. Возможно, сейчас действительно можно отвлечься от этих навязчивых мыслей и планов. Ненадолго, хотя бы до конца обеда. ― Криперс, Ао? ― ласково сказала она, рукой подозвав к себе эльфов, смиренно стоявших в сторонке. ― Пожалуйста, пообедайте с нами. Гермиона приманила две небольшие табуретки волшебной палочкой так, чтобы теперь они стояли близко к столу. Домовики, немного замявшись, аккуратно сели рядом с волшебниками и принялись за еду, быстрее всех опустошив свои тарелки. Грейнджер кашлянула, привлекая к себе внимание, и глазами дала подсказку друзьям. ― Мы очень благодарны вам, ― уловив настрой Гермионы, отозвался Эрни. ― Ничего вкуснее я не ел. Все утвердительно закачали головой. Действительно, казалось, что ни одно пиршество в Хогвартсе и рядом не стояло с этим луковым супом и ароматным хлебом. Эльфы смущённо заулыбались. — Было круто, спасибо! — сказал Дин, взяв ещё одну порцию супа и выпечки. Проходя мимо Луны, он дотронулся до её плеча, после чего оба подростка без лишних слов удалились из кухни, направляясь в сторону гостиной. — Что это с ними? — удивилась Анджелина, нахмурив брови. — Обед для Джинни, — бесцветно ответил Уизли, ковыряя жидкий бульон ложкой. — Они вызвались приглядывать за ней. Я им благодарен, вряд ли бы от меня было больше пользы. В медицине я смыслю так же, как Гермиона в квиддиче. — Эй! — Гермиона улыбалась, но изо всех сил старалась сделать вид, что обиделась. По кухне прошлась волна смеха. Джордж пошутил. Теплело. — А что будем делать мы? — спросил Симус, засовывая последнюю ложку супа в рот. — Погода ужасная, из замка не выйти. Что думаете насчёт того, чтобы немного прогуляться по Хогвартсу? — Ага, гулять по развалинам — то, что нужно для души, Финниган, — усмехнулся Эрни, покрутив пальцем у виска. — Есть идеи получше? — ответил Симус. По-дружески подкалывать друг друга у них с Макмилланом входило в привычку. Гермиона закусила губу, сомневаясь, стоит ли озвучивать друзьям одну занятную мысль, которая пришла в её голову буквально только что. Хотя, в конце концов, попытка не пытка: — Что насчёт того, чтобы попробовать восстановить замок? — все оглянулись на неё. — Хогвартс? Самим? — неуверенно произнесла Чжоу, поджав губы. — Стены Хогвартса возведены основателями, никто не знает, с помощью какой магии они это сделали. — Но ведь мы не будем строить новые, а просто восстановим старые, — оптимистично подметил Майкл, подмигнув Чанг. — Попробовать стоит. Не будем же мы просто лежать в постели до момента, пока купол не пропадёт сам по себе, — Гермиона пожала плечами. — Не такая уж плохая идея, — Симус хихикнул, отчего Невилл тоже нелепо заулыбался. — С чего начнём? — Важнее не то, с чего мы начнём, а то, в каком направлении будем двигаться, — произнесла вернувшаяся Луна, следом за ней на кухню снова зашёл Томас, утвердительно кивнув взволнованному Джорджу. С Джинни всё в порядке. — И куда же направимся? — Невилл встал из-за стола, волшебной палочкой переместив свою пустую тарелку в раковину. Лавгуд, основательно подошедшая к этому вопросу, старалась понять, какое место больше всех других необходимо им на данный момент, и тут же просияла. Ну конечно! Разумеется, одна часть замка действительно нужна им сильнее остальных. — В больничное крыло.

* * *

Выход из подземелья. Лестница. Второй этаж. Таков был маршрут, ведущий к больничному крылу, и занимал в обычной обстановке примерно пять минут ходьбы. Теперь же ребята могли наблюдать лишь обломки, неизвестно как держащиеся на почти голой стене — некогда это было та самая лестница, на которой профессор Макгонагалл впервые объявляла первокурсникам о наличие четырёх факультетов Хогвартса. — Репаро Максима! — заклинание, произнесённое Гермионой, ударило в стену, после чего глыбы, лежащие возле неё, будто в обратной перемотке вернулись на свои места, образуя очертание ступеней. Пятеро подростков воспользовалось теми же чарами: взмахнув волшебными палочками, они подняли несколько огромных обломков лестницы, возвращая их в прежний вид. — Пикчура Репаро! Сломанные, испорченные рамы картин, всегда висящих на стенах коридоров, приобретали привычную форму. Щепки будто выпрыгивали из-под обрушившегося камня, снова становясь частью рамок. — Тергео! — грязь и стеклянная пыль, заполнявшая полы первого этажа, втянулась в волшебную палочку Майкла. — Экскуро! — вздохнув, произнёс Эрни и направил палочку себе под ноги. Пол заполнила мыльная пена, вычищая грязь и пыль, после чего он снова стал привычного светлого оттенка. — Это надолго. — Не бузи, Эрни, — Джордж с весёлым выражением лица наблюдал, как на ботинках Макмиллана остаются вода и пена, — чудо, что эти заклинания вообще работают. — Что-то могло разрушить замок — вот, что более странно, — сказала Луна. При помощи магии она вешала картины обратно на стену, предварительно выровненную её же заклинанием. — Совсем неудивительно, — откликнулся Майкл, теперь стоявший возле Гермионы и помогающий ей восстановить лестницу. Этот процесс был самым трудоёмким, поэтому требовал больше сил и людей. — Вы когда-нибудь попадали под чары Кэрроу? Пусть они и были сумасшедшими, но сила удара у них… Чжоу понимающе взглянула на него: она знала, почему Корнер упомянул об этом. — Его пытали, — сказала Чанг. Ей хотелось поддержать Майкла и дать ему понять, что она считает его поступки в этом году очень смелыми. — Совсем недавно Алекто очень сильно поиздевалась над ним за то, что Майкл выпустил первокурсников из подземелья. Она не давала ему залечить раны, он неделю провёл в больничном крыле. Раны только гноились, Алекто специально заколдовала их, чтобы кожа не могла восстановиться. Джордж похлопал Корнера по плечу. Несмотря на то, что у него было довольно предвзятое отношение к когтевранцу из-за сестры, отрицать его мужество было бы глупо. Майкл молча продолжил колдовать. Жаловаться на свои проблемы он не хотел. — Но как ты вылечился? — заинтересовалась Луна, которая всё ещё вешала картины на стену. Конечно, полотна были пусты — обитатели портретов убежали, когда битва только-только началась. — Мне кто-то помог, — неуверенно произнёс Майкл. — Неизвестный передал мадам Помфри зелье, которое смогло заживить раны. Очень быстро, я думал, что не бывает такого. Боль никуда не ушла, конечно, но зато Алекто больше не смогла меня мучить. Гермиона остановилась и отвела палочку от лестницы. Реставрация была почти готова, осталось лишь восстановить перила. Волшебница не особо вслушивалась в историю пыток, бушевавших в Хогвартсе в момент, когда она, Гарри и Рон колесили по Англии. Ей было вдвойне больно слушать, что происходило здесь, в её втором доме. Однако, когда речь зашла о чудесном зелье, Гермиона не могла не обратить внимания. — Это Снейп, — дрожащим голосом проговорила она, — это он послал тебе зелье, Майкл. — Почему ты так уверена в этом? — вполне обоснованно задал вопрос Дин, не доверяя бывшему директору, как и многие здесь собравшиеся. — Думаешь, Снейп помогал нам в этом году? — Он был на нашей стороне. Когда я услышал об этом, тоже не поверил. В конце концов, он отсёк мне ухо, знаете ли, — вмешался Джордж, указывая пальцем на отсутствующую часть тела. — Как оказалось, слизеринцы могут быть порядочными ребятами. — Слизерину тоже несладко жилось под руководством Кэрроу, — угрюмо произнёс Забини, стоявший ко всем спиной. Блейз старательно водил волшебной палочкой из стороны в сторону, применяя невербальное заклинание к осыпавшейся глине. Он был единственным из троицы «случайно попавших под купол», кто выполнял указания и помогал восстановить этаж. Парень вальяжно ходил по периметру огромной комнаты, исправляя последствия прошлого дня. — Знаю, вы думаете, что мы были рады тому, что в замке появились Алекто и Амикус. Они разрешали нам многое — то, о чём прошлые преподаватели даже заикнуться боялись. Но для нас тоже существовали правила. — Если мы отказывались применить заклинание на ученике, Алекто сама использовала его. И поверьте, она специально делала это в сто крат сильнее и больнее, так, что потом отказавшихся загрызала совесть, — к всеобщему удивлению заговорила Пэнси. Даже Блейз обернулся, чтобы убедиться, что эти слова звучали от его подруги. Паркинсон уловила этот взгляд. — А что? Пусть не думают, что мы кровожадные тираны, которые были рады мучить детей. Пэнси посмотрела на Малфоя, стоявшего в стороне от всех. Немного опоздав, Драко присоединился к реставрации после того, как пообедал в одиночестве. Теперь же он был более восприимчив к разговору, несмотря на то, что перепалка с Грейнджер здорово его разозлила. — К слизеринцам тоже применяли непростительные заклинания, — начал Малфой, стараясь не особо всматриваться в обращённые к нему лица. — Кэрроу действительно свихнулись от безнаказанности. — Насколько мне известно, как-то раз они приказали одной из гриффиндорок заколдовать наших ребят, но та отказалась, за что была жестоко наказана, — сказал Блейз сморщившись. — До сих пор не знаю, кто это был, но после этого случая я точно понял, что у Амикуса и Алекто крыша поехала. Хотя тема перенесённых ужасов и стала точкой соприкосновения двух лагерей, этот же разговор нанёс непоправимый на сегодняшний день удар по общему настроению. Даже полный желудок не мог скрасить тот факт, что воспоминания о насилии, процветающем в Хогвартсе в прошедшем году, сильно подкосили дух подростков. Вся боль, обида, которая ассоциировалась с теми мучениями, что они пережили, снова свалилась на них в виде мыслей. И пусть каждый понимал, что продолжение разговора в этом ключе подписывает всех на кошмарные сновидения следующей ночью, останавливаться было поздно. — Отец говорил, что Амикус предлагал Тёмному Лорду использовать драконов в битве. Даже Пожиратели посчитали это ненормальным, — проговорил Малфой и вздохнул. — Драконов нельзя приручить, они бы уничтожали всех без разбора. — И этих животных пустили на Турнир Трёх Волшебников, представляете! — возмутилась Анджелина, вспоминая свои впечатления от того ужасного года. — К подросткам пустили! — Поэтому Турнир и не проводился многие десятилетия, — откликнулась Гермиона. Грейнджер наконец-то закончила восстановление. Теперь перед подростками стояла та самая лестница, с которой они начали свои школьные приключения. Гермиона засунула волшебную палочку обратно в карман джинсов и отряхнула руки. — Турнир был ужасен, — грустно сказала Чжоу, вытерев покатившуюся слезу. Эти воспоминания давались ей тяжелее, чем остальным, ведь финал турнира отразился на ней прямым образом. — Он заслуживал жизни. Без объяснений было ясно, о ком шла речь. Не так много студентов погибло в стенах школы до битвы, на прошлых курсах. Смерть Седрика Диггори ознаменовала конец радостных, беззаботных дней учёбы, предрекая возвращение Волдеморта. Стало тихо — добавить было нечего. Только Эрни негромко всхлипнул, поджав губы: он вспомнил, какими чувствами был охвачен его факультет в тот учебный год. Так как лестница уже была готова к применению, подростки кучками стали подниматься по ней. Сначала с некой опаской — неизвестно, какая устойчивость у восстановленной конструкции, потом смелее и быстрее они переступали со ступеньки на ступень, в конечном счёте оказавшись на втором этаже. Дела в этой части замка обстояли не так уж и плохо. По крайней мере, стены были целы, пусть и разбиты, но про себя волшебники отметили, что заполнить пробелы в камне гораздо легче, чем по новой его создать. — Я помню одно из испытаний, — удручённо произнесла Гермиона, ковыряя пол носом ботинка, — в Чёрном озере. — Я тоже очень хорошо его помню, — Невилл смутился, — из-за Гарри. Мне нужно было достать жабросли, чтоб он мог дышать под водой около часа. — Я находилась в озере намного дольше, — Грейнджер вздохнула. — Знаете, не могу описать те ощущения, что я испытывала под водой. Все были в сознании: мы слышали всё, о чём говорили русалки, что они пели, слышали, как взрывался каждый пузырёк воздуха и чувствовали, как он выходил из лёгких. Мы знали, что нам не дадут умереть. Конечно, в случае форс-мажора Дамблдор приказал бы русалкам отвязать нас, но там, в воде, логическое мышление не особо помогало. Все молчали. Гермиона стеклянными глазами смотрела на то, как Дин открывает дверь одной из комнат этажа, после чего продолжила свою историю: — Я не могла двигаться, только слышать и видеть всё, что происходит вокруг. А потом… — Дементор! Крик. Это был Дин. Все резко обернулись: он выбегал из комнаты, которую недавно открыл. Следом за ним по воздуху плыло тело, облачённое в чёрный балахон. По коже прошли мурашки ужаса. Это действительно был дементор. — Экс… Экспекто патронум, — тихо произнесла Луна, выхватив из мантии палочку и направив её на существо. Ничего не вышло. Совсем. Из кончика палочки не вырвался ни светящийся луч, ни телесный патронус в виде скачущего зайца. Ошарашенная Луна смотрела на дементора, который с каждой секундой становился ближе и ближе к ней, но не могла двинуться с места. — Чёрт, Лавгуд! — крикнул Дин, дёрнув Луну за рукав, после чего девушка вышла из транса. — Экспекто… И снова не вышло. Ни у Дина, ни у кого-либо другого. Палочки десятка волшебников находились наготове, но были до жути бесполезны, и было ясно почему. Они были безоружны, и сколько ни пытайся уверенно произнести заклинание, вызывающее патронус, ничего не выйдет, если не подумать о чём-то хорошем. Ещё раз. И ещё. Ещё. Разговоры о пережитых ужасах лишили их не только спокойного сна, но и возможности обороняться от тех, кто питается светлыми воспоминаниями, оставляя в душе пустоту. Ничего радостного в голову не лезло — только озеро, турнир, Кэрроу, битва, пытки, раны, гниющие раны… Подростки попятились назад. Сердце неистово билось в груди — там, где бушевал страх, агония. Хотелось кричать, но в горле образовался ком, и Гермионе снова казалось, что она там — в Чёрном озере, не может шевелиться: только видит, что происходит. А происходили ужасные вещи. Она поднялась с пола и вновь сделала попытку защититься. — Экспекто патронум! — не сработало. В коридоре — темно и холодно. Становилось так одиноко, пусто, тошно. Ватные, обмякшие тела, съехавшие на пол. Ещё немного, и дементор, нависнув над кем-то, высосет душу. Дышать — трудно, двинуться — невозможно. Вспомнить о чём-то радостном… А было ли что-то радостное? В голове возникали образы, но исключительно страшные. Кровавое месиво, образовавшееся во время битвы в Хогвартсе. Трупы. Раны. Ужасная боль, пронизывающая всё тело. Депрессивные, странные мысли смешивались с мыслями о том, что нужно хоть что-то сделать. — Экспекто патронум… Оцепенение продолжалось, и пусть изредка из палочек пытались выбраться неразборчивые искорки, патронус так и не появлялся. Гермиона закрыла глаза. Нужно сосредоточиться… Нужно вспомнить хоть что-то! Дружба, Гарри, Рон, учёба, преподаватели. Что угодно! Лишь бы её любимая выдра смогла прогнать дементора за пределы школы. Подростки забились в углы — как можно дальше от скользящего по воздуху существа, чьё рваное одеяние едва волочилось по полу. — Не выходит, — послышался чей-то безжизненный голос из той кучи тел, что образовалась в коридоре. Испуганные слизеринцы даже не пытались использовать заклинание, которое никогда в жизни у них не получалось. Луна и Дин, ближе всех стоявшие к дементору, совсем поникли. Их лица скривились в гримасе ужаса, из-за чего казалось, будто дементор уже начал свою казнь. Грустные воспоминания возникали в голове Чжоу, которая кричала и плакала. Гермиона чуть ли не теряла сознание — её радостные воспоминания так крепко переплетены с кошмарными, что отделить одно от другого в экстренной ситуации она не могла. Дрожащими руками Симус, Джордж, Эрни и Майкл пытались вызвать патронус, но тщетно, ведь ничего не происходило. Только дементор уже выбирал себе первую жертву, обвив своими тряпками лицо Луны, так и не сумевшей отойти подальше. Ещё немного, совсем чуть-чуть. Это мог бы быть конец. — Экспекто патронум! За дементором появился мужской силуэт. Невилл, крепко сжавший палочку в руке, откинул существо к лестницам. Дементор просочился сквозь окно первого этажа, разбив стекло. Опустив голову и закрыв лицо руками, Лонгботтом устало упал на колени. Всё пришло в норму. Коридор снова наполнился тёплым воздухом. — Невилл! — воскликнула Гермиона, пытаясь отдышаться. Она подползла к однокурснику и вместе они наконец встали с пола. — Ты смог вызвать патронус! — Ну ты даёшь, Лонгботтом, — усмехнулся Забини, понемногу приходя в себя. Всё ещё подташнивало. — Я и сам в шоке, если честно, — смущённо произнёс Невилл. По его блестящим глазам было видно, что он не лукавил. Он совсем не ожидал, что заклинание получится. — Ты молодчина, — похвалил Джордж, потрепав волосы друга, — всех спас. — Что ты вспомнил? — спросила Луна, позже всех отошедшая от нападения дементора, и подбежала к Невиллу, крепко его обняв. Уголки губ Лонгботтома поднялись. Для того, кто всё-таки смог достать из глубин сознания хорошие воспоминания, он выглядел слишком растерянным и расстроенным. Невилл немного замялся. — Хлеб, — он засмеялся, но глаза его были на мокром месте. — Просто бабушкин хлеб.

* * *

Оставшийся день запоминался обрывками: вечер, вновь спуск в подземелье, выбор в пользу гостиной для ужина. Вымотанные ребята сидели на креслах, ожидая, когда Криперс и Ао принесут им еду. Гермиона, конечно, слегка возмутилась тому, что эльфы прислуживали, но она так сильно устала, что не стала препятствовать, когда домовики вызвались готовить ужин. В камине едва слышно трещали поленья. День прошёл достаточно насыщенно, поэтому и сон, и пища сейчас были как нельзя кстати. — Надеюсь, в этот раз будет что-то посытнее, — признался Джордж. Луна хихикнула. По секрету от Ао она уже знала, что на кухне готовится пюре и жареная рыба. Правда, Лавгуд замолвила словечко ещё и за десерт. Что-то сладкое после сегодняшнего явно никому не помешало бы. — Значит, восстанавливаем Хогвартс, — сказал Симус, потягиваясь на кресле. — Что-то мне подсказывает, что это не единственный сюрприз, который нас ожидает. — Вот и мне так кажется, — Дин усмехнулся. — Кто знает, может, если мы перероем весь замок, найдём выход отсюда. — Возможно, у кого-то есть идеи по поводу купола? — неуверенно произнесла Гермиона, почесав нос. Страниц всё ещё не было у неё на руках, а значит, никаких зацепок. — Кто-то думал, каким ещё способом мы можем отсюда выбраться? Помимо основного плана, конечно. — Вообще-то, — начал Майкл, не до конца понимая абсурдность своего предложения, — сегодня, когда мы говорили про турнир, я подумал, что, возможно… — Ну же, дружище, скажи прямо, — Джордж внимательно посмотрел на Корнера. — Чёрное озеро. Мне кажется, под водой купола нет, а это значит… Гермиона поняла, о чём Майкл хотел сказать, и мысленно прокляла себя за то, что не додумалась до этого раньше. — …под водой может быть выход.