О чем ты грустишь

В холодных руках моих были те самые воспоминания, которыми я так дорожила, что так прятала ото всех - не хотела их огласки из-за глупости их содержания. Хотя всегда всем говорила, что не боюсь осуждения со стороны окружающих, но иногда я чего-то всегда боялась - какого-то неодобрения на их лицах, какой-то неприятной волны непонимания в их душах, что так отражалось на мне неясным ощущением опустошенности отчужденности от мнения общественности. Но ведь это глупо, ведь так? Глупо следовать за чужими взглядами, с которыми в большинстве своем отличаются от твоих настолько кардинально, что не стоит и зацикливаться на сем. А ты почему-то упрямо ждешь согласия социума твоих мыслей. И для чего тебе это нужно? Вот и я задаюсь таким вопросом, для чего мне это необходимо. Вот, иду со своими мыслями, которые словно быстролетные птицы голубого дыма, несущегося ввысь, пытаясь освободиться от тюрьмы, образовавшейся вокруг них. Они все рвутся высоко в небо, хотя им предстоит пасть в пучину темной бездны, которая с жадностью поглотит, не оставив ни следа. А мне жаль их отпускать, ведь некоторые из этих воспоминаний приносят еще и радость, правда, горечи еще больше, но отчего-то расставаться с ними не хочется. Однако избавиться от "птиц" необходимо, чтобы идти дальше по жизненному пути, в котором мне предстоит отпустить еще множество кусочков прошлого, что будут мешать в будущем странствовании в этом холодном мире одиноких людей. Как много одиноких людей? Они все такие. Кто-то просто чувствует, что заперт изнутри, и колотит эту стену в попытках найти того, кто сможет войти сквозь стены его собственного сознания; кто-то уже смирился, а кто-то даже специально ищет эту комнату собственного мира внутри, чтобы спрятаться там ото всех, кто причиняет боль; даже иногда кто-то доходит до железобетонности своих коробок или был таким изначально. Передо мной обрыв, а внизу бездна Тяжелого Груза Воспоминаний. Но сначала я достаю спичечный коробок, прижав своих птиц крепче к себе, зажигаю одну спичку - мои чайки отчаянно кричат, а на глазах проступили слезы. Сложно бороться с собой. Особенно, когда еще жив изнутри, умирая с каждым днем. Когда-нибудь останется одна оболочка, бесцельно бредущая по пустынному городу ушедших моментов прошлых лет. Когда-нибудь она рассыпется, а ветер подхватит и помчит прочь в небеса мрачных облаков, что прольют свои слезы. Сколько бы ты не боролся с собой, все равно будешь жалеть о обрывках жизни или даже обо всей. Тогда не будет смысла бороться за что-то вообще. Нельзя умирать внутри, иначе не заметешь, когда придет Смерть... Спичка горит ярким огнем, окрашивая вокруг себя воздух в маленькое солнышко. Птицы дрожат и боятся. Внизу пучина пенится и ждет очередной порции, она хочет еще. Левой рукой беру птиц в одну охапку, отчего те раздаются яростным визгом; в правой - спичка, которую подношу к чайкам моих мыслей. Яркий огонек переносится на легкие перья отголосок прошлого. Они кричат, они умирают. Пламя распространяется, охватывая всю большую площадь поверхности дымчато-голубых птиц. Последний вздох, но легкие призраки еще остались на ладонях. Прозрачный порошок я высыпаю над бездной Тяжелого Груза Воспоминаний, та с великим удовольствием поглощает оставшейся пепел воспоминаний. И я ухожу за новыми птицами.