Амнезия Борна

***

ЯХТА ВАМБОЗИ, СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ.       Ночь выдалась дождливой, но человека в гидрокостюме это не волновало. В его голове была чёткая цель - следовать разработанному им же плану по выполнению задания. И вот сейчас он был близок к его завершению.       Джейсон Борн знал всё, что ему нужно было знать. За пять дней, проведённых им на борту яхты, он изучил маршрут и привычки персонала. Он также изучил распорядок дня своей цели. И в данный момент цель отдыхала в своей каюте. Лучший момент для проведения завершающей стадии.        Он помнил чёткие указания Конклина: устроить так, чтобы подозрение пало на его же подручных. Он прекрасно понимал, зачем ЦРУ понадобилось устранение бывшего африканского диктатора, потерявшего власть в своём государстве, но старался об этом не думать: какая разница, работа есть работа.        Нельзя сказать, что убийства для него были чем-то вроде развлечения, а сам процесс - весёлым времяпровождением. Каждый раз, когда он выполнял задание, он ощущал дискомфорт. Но он успокаивал себя тем, что всё это - ради его родной страны, ради её безопасности. Иногда он вспоминал о своей личной потере, и требовалось много усилий, чтобы заставить себя отвлечься от этих мыслей.        Все эти переживания, как правило, выливались в бессонные ночи с головными болями. Спецтаблетки, выдаваемые Конклиным, помогали справиться с бессоницей, но мысли и воспоминания о заданиях продолжали преследовать его в кошмарных снах. Вот и перед началом операции Джейсон принял аспирин, украденный из одной среди многочисленных аптечек во время очередной вылазки на борт яхты: спецтаблетки остались в номере парижского отеля "Регина", где он был зарегистрирован под именем Джона Майкла Кейна.       Тряхнув головой, Джейсон вынырнул из мыслей. Он стоял возле двери в каюту Вамбози. Он осторожно потянул её на себя. Та бесшумно открылась. Так же осторожно и бесшумно он прошёл внутрь.        И сразу же он увидел Вамбози, лежащего на диване перед большим экраном домашнего кинотеатра. По всей видимости, он дремал. Его затылок был перед Борном, и тот вытащив пистолет, приставил дуло к нему. Тот зашевелился, но не стал ничего говорить.       Внезапно впереди началось какое-то шевеление. Борн присмотрелся и вздрогнул. Он не заметил ребёнка, который лежал на животе Вамбози, обняв его.       Интуиция заставила Борна оглядеться. Он сделал это и вздрогнул ещё раз, а его дыхание усилилось, как после кросса на 15 километров.        Справа на кровати лежал другой ребёнок, а слева - ещё один. Они спали, не подозревая о том, что сейчас могло произойти с их папой.       Вамбози снова зашевелился. Он начал стаскивать ребенка вниз, а тот смотрел на Борна. В его глазах читалась грусть и вопрос "что вы хотите сделать с папой?".       Борн задышал учащенно, а в голове неожиданно появилось воспоминание, которое не давало ему покоя по ночам. Тот день в Бейруте изменил его жизнь. День, когда террористы убили его отца у него на глазах.       И вот сейчас он собирается лишить жизни отца на глазах у его детей только потому, что ему отдали приказ!       Дуло вдавилось сильнее в затылок Вамбози, а у Борна на миг потемнело в глазах. Он посмотрел в глаза ребёнку, который смотрел на него. Глаза мальчика, казалось, молили "не делай этого", а в уголках уже начинала набегать слезинка. Борн почувствовал, как предательская влага подступает и к его глазам, а в голове мелькали отрывки события в Бейруте и мысль "Что ты делаешь, кем же ты стал?" стала давить на него.       Глядя ребёнку в глаза, он покачал головой, резко убрал пистолет от затылка цели, развернулся и направился к выходу.       Он вышел на палубу. Дождь лил не переставая, по его голове и лицу текли ручьи из капель дождя, а перед глазами мелькали его прошлые цели и только сейчас его посетила мысль: а что если у каждого из них были дети? Неужели он стал ничем не хуже убийц его отца? Все накопившееся переживания сейчас начали давить на него изнутри.       - БАХ! - раздался громкий резкий звук. Что-то больно ударило его в спину, пробив гидрокостюм.        Не оборачиваясь, он побежал вперёд, но тут раздался второй выстрел. Вторая пуля впилась ему в спину и толкнула его. Потеряв равновесие, он полетел в море...       "- Это конец" - успел подумать он и потерял сознание.

***

Явка "Тредстоун" в Париже. 3 ДНЯ СПУСТЯ.       Никки Парсонс закончила расшифровку присланного сообщения и посмотрела в окно. Дождь не прекращался. Вздохнув, она приоткрыла окно и вернулась к бумагам.       Новость о провале акции по устранению бывшего африканского диктатора здорово подкосила Конклина. Ещё бы - прежде такого не было. Борн стал первым агентом, провалившим задание и не вернувшимся с него. Что же там такое случилось?       Она закрыла глаза. Борн был одним из лучших агентов, гарантией качественного выполнения задания. Но с ним было намного сложнее работать, чем с остальными. По сравнению с другими агентами, которые были как роботы, запрограммированные на работу ("А может и вправду были запрограммированны," - подумала Никки), в Борне оставалась некая доля человечности - к недовольству Конклина. Она знала о головных болях и о преследовавших его ночных кошмарах. Ей казалось, что пройдёт немного времени - и он сорвётся и окончательно сойдёт с ума. Ведь даже у автомобильного двигателя внутреннего сгорания есть свой предел.       "- Случилось то, что рано или поздно случилось бы." - подумала она. - "Бедный парень. Но он знал, на что идёт, он сам выбрал этот путь."       И тем не менее, Никки было искренне жаль его. Она надеялась, что он выживет, выйдет на связь и даст отчёт о том, что случилось. А остальное зависит от Конклина. Если он войдёт в его положение, то Борн получит шанс исправить ошибку. О том, что будет в ином случае, Никки старалась не думать.       Зазвонил телефон. Она ответила.       - Борн не выходил на связь? - спросил усталый голос Конклина на другом конце провода.       - Нет, сэр.       - Проклятье. Ладно, собирай информацию.       - Вас поняла.        ...Ещё никто в ЦРУ не знал о том, что Борн был спасён командой французских рыбаков. И никто не знал о том, что случилось с ним и с его памятью.       Всё только начиналось.