Vogue Dream Job

Неделя кажется сумасшедшей. Привыкнуть к сумасшедшему ритму Манхеттена и миру глянцевых журналов, где количество подписчиков в инстаграме опережает реальные заслуги, становится очень трудно. И речь касается не только физической составляющей. Не смотря на то, что меня привозят на работу и забирают с нее, я трачу приличную половину утра на то, чтобы составить себе новый образ, сделать макияж и привести волосы в порядок. Да-да, в офисе GQ нет строгих рамок, которые касались бы внешнего вида, но рамки есть в моей голове. С моральной стороны все гораздо сложнее — я наблюдаю за тем, как Гарри лично проводит интервью с популярным рэп-дуэтом, который будет помещен на обложку нового номера, и мне хочется закатывать глаза каждый раз, когда они отвечают на вопросы. Хоть и Мейси, бренд-менеджер, клянется, что большинство приходящих селебрити — вполне образованные и интересные люди, которые дают исчепрывающие ответы, я понимаю, что это абсолютно точно не тот случай. Я не представляю, сколько сил и терпения понадобится тому, кто из всего этого невнятного диалога будет пытаться сделать статью с громким заголовком. В пятницу я выбираю легкое платье-рубашку и слипоны, крашу губы яркой помадой и обещаю себе, что мой вечерний образ будет более ярким. У нас запланировала вечеринка Кристофера Нолана, и это будет мой первый выход вместе с редакцией на светское мероприятие. Я немного волнуюсь, но все вокруг твердят о том, что мне, в целом, ничего делать и не надо: пока что я только учусь и могу наблюдать за всем вокруг. День в офисе проходит быстро: я пару раз приношу кофе Гарри, а затем отбираю фотографии с фотосессии тех самых рэперов. В конце концов, я печатаю пару снимков, которые, как мне кажутся, были бы более удачными на обложке и отношу их Гарри. — Что ж, это хороший выбор, — внимательно рассматривает их он, — я просмотрел все снимки тоже. Какой из них твой любимый? Это заставляет меня задуматься. Я все еще чувствую себя некомфортно, когда кто-то спрашивает мое мнение. Мне страшно ошибиться. — Грейс, ты не должна бояться отвечать мне, когда я тебя спрашиваю, — с улыбкой произносит Гарри Стайлс, — во многих вопросах, касающихся мира моды, нет правильных или неправильных ответов. Все относительно, потому что зависит от восприятия каждого человека. Запомни это. — Я думаю, что этот — самый удачный, — я показываю один из портретов, — они выглядят более естественными из-за смеха. Гарри кивает, забирая фотографию себе. — Так мы и поступим, — легко говорит он. Это заставляет меня улыбнуться. — Это и станет обложкой? — спрашиваю я быстро. — Да, почему бы и нет, — пожимает плечами он, — ты думала, мы созываем тут огромное совещание по поводу того, чтобы выбрать обложку? — смеется Гарри. На самом деле, в моей голове были примерно такие мысли. — Ух ты, — удивленно отвечаю я, — в моей голове были примерно такие мысли. Я чувствую себя неловко, когда в воздухе зависает молчание. Всю неделю я пыталась избегать Гарри Стайлса — ну, насколько это было возможно, учитывая то, что он мой босс, и я должна выполнять все его поручения. Я знаю, что должна была выбросить ту ситуацию из головы еще давно, но каждый раз, когда я вижу его, я вспоминаю о том, какая его кожа на ощупь. В любом случае, работа у него мне нравится. Он не кажется тем типом босса, который будет кричать на всех и заставлять своих работников делать только то, что нравится ему. К нему постоянно заходят люди, я вижу это, и они кажутся вполне расслабленными, когда обращаются к нему с какими-то вопросами. Думаю, как раз так и должны складываться правильные отношения в коллективе. — Знаешь что, Грейс. Подойди вот к тому стеллажу, — вдруг говорит Гарри, указывая мне на ряды полок, забитые журналами. Я неуверенно двигаюсь в сторону, на которую он мне указал. Пробегаюсь глазами по стопкам с надписью GQ, когда, наконец, получаю дальнейшие наставления. — А теперь посмотри на все эти обложки и скажи мне, какие из них ты считаешь отвратительными, — с усмешкой в голосе произносит мой босс. Я поджимаю губы, думая о том, насколько это трудно — высказывать свое честное мнение в лицо тому, кто стоит за всем этим? Вряд ли у кого-то бывают проблемы с критикой внутри своей головы. Я пробегаюсь взглядам по знакомым и незнакомым мне лицам: тут Роберт Паттинсон, Джеймс Франко, Леонардо Дикаприо, Барак Обама и многие другие знаменитости. Безусловно, все они — красивые мужчины, которые добились многого. — Ух, Джастин Бибер выглядит странно тут, — быстро говорю я, — он кажется таким подростком, натянувшим на себя костюм. — Я думал, вам, девушкам, нравится Джастин Бибер, — смеется Гарри. Я закатываю глаза. — Ох, да, конечно, — недовольно проговариваю я. — Сегодня вечером, когда мы встретим его, я обязательно скажу, что Грейс — не его фанатка, — Гарри продолжает смеяться, и я прерываю свой зрительный контакт с Джастином и перевожу взгляд на босса. — Эй, я не говорила так! Я была его фанаткой, вообще-то, — защищаюсь я, — и когда я с подругой пошла на его концерт, он вывел на сцену девочку, которая стояла рядом с нами все время. Мое сердце не выдержало такого удара. Моя грустная история заставляет Гарри рассмеяться еще больше, и я, наконец, убираю Джастина Бибера и прощаюсь со своей подростковой любовью. — Что ты наденешь сегодня? — спрашивает Гарри. Я хитро улыбаюсь, когда отхожу от стеллажа с выпусками. Я абсолютно точно знаю, что собираюсь надеть, но вот ему об этом знать не обязательно. — Увидишь. Я останавливаюсь рядом со столом. — Так нечестно! — недовольно отвечает Стайлс. Я хихикаю, когда он надувает губы, так и не получив от меня ответа. — Так интересно, что наденешь ты. Хочешь, попробую угадать? Это будет костюм? — наиграно восклицаю я. Гарри широко улыбается, а затем переводит взгляд на часы. — Пришло время уходить домой, — взглянув на экран телефона, опережаю его я. — Ура! К черту работу. Я смеюсь, услышав эту фразу от «большого начальника», а затем спешу к выходу. Оборачиваюсь, почти открыв дверь, чтобы попрощаться. — Увидимся там, — уверенно произносит он. — Точно, — теплая улыбка касается моих губ. Что ж, по-моему, я могла бы сдать на отлично экзамен по сохранению деловых отношений со своим боссом после того, как мы оба допустили небольшую ошибку. Но самым страшным было то, что я была готова совершить эту ошибку еще и еще. Здравый рассудок говорил о том, что такого ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать — в этом нет ничего хорошего и правильного. Влюбляться в начальника — табу. И я, конечно, не допущу этого. Оказавшись дома я, наконец, смогла расслабиться. Энни избавила меня от обязанности готовить ужин и сама занялась им, пока я устроила домашнее спа: это означало, что мне следовало сделать маску для лица, волос, новую укладку и макияж. На кухне мы разговорились с Энни, которая целую неделю ждала от меня историй про «мистера Стайлса». Она верила, что за той ночью должно было последовать что-то еще. Что ж, мне было жаль ее расстраивать, но я рада, что мы смогли двигаться вперед после того случая. — Знаешь, я нашла его в интернете. Что ж, не знаю, могу только посочувствовать всей женской части вашего коллектива, — наконец, признается подруга. — Ты что, искала его в интернете? — удивляюсь я. Это кажется смешным и странноватым. — Да, просто вбила его имя в гугл-поиск, — улыбается Энн, — не понимаю, почему ты еще этого не сделала. — И почему ты сочувствуешь нам? — отпив немного чая, спрашиваю я. Энни включает свой телефон и набирает там что-то. — Потому что он офигеть какой красавчик, вот почему! — говорит она. — Нет, ты видела его? Просто взгляни. Она показывает мне фотографию Гарри с какого-то мероприятия, и я могу лишь вздохнуть — да, он, определенно, выглядит слишком хорошо. Гораздо лучше, чем большинство редакторов в других журналах. И я не знаю, везение это или погибель. — На твоем месте я бы сохранила все эти фотографии себе на телефон, — смеется Энни, — кто знал, что глава GQ – полубог? — Знаешь, я могу смотреть на него в жизни каждый день... примерно по 7 часов, — подмигиваю ей я. Энни цокает языком. — Ладно. Но вот, что странно: я не нашла никакой информации о его девушках, — говорит она, — что, если он гей? Теперь мое время цокать языком. — Эй-эй, мисс агент, остановись, — смеюсь я, — я примерно на сто процентов убеждена, что он не гей. Энни играет бровями, когда я произношу это. — Конечно-конечно, ты смогла лично в этом убедиться. Может, такая возможность выпадет тебе еще один раз, — задумчиво произносит она. — Это было бы очень плохо, — заявляю я. Я встаю, чтобы начать собираться. Или убежать от этого неудобного разговора. — Ты можешь пытаться убедить себя в этом, но я знаю тебя гораздо лучше, — бросает мне вслед подруга. Я начинаю одеваться, потому что времени остается мало. Теперь мне любопытно, что есть в интернете про Гарри Стайлса, но я обещаю себе не проверять, потому что это уже похоже на сталкерство — а таким я заниматься не хочу. И нет ничего абсолютно странного в том, что я раньше вбивала имя Анны Винтур. Она более публичная личность, и я не знала ее, поэтому... Это было другим. В конечном итоге мой образ выглядит довольно расслабленным — мне не хотелось выглядеть слишком уж элегантно, тратить целый баллончик лака для волос, чтобы добиться идеального хвоста в стиле Беллы Хадид. Я решила, что пара выбившихся прядей — не такая уж и плохая идея. Бордовое атласное платье-ночнушка и черные босоножки с тонкими ремешками — хорошее сочетание. Ровно в назначенное время за мной заезжает машина, и мы отправляемся на вечеринку. Я встречаю Гарри на входе, и он улыбается, когда видит меня. Окей. Он абсолютно точно умеет удивлять. На нем красный костюм с цветочным принтом, и он неуверенно проводит рукой по волосам, когда замечает, как я таращусь. Ох, черт, ему не стоит переживать — он выглядит просто потрясающе. Он выглядит гораздо лучше, чем любой другой выглядел бы в таком костюме. И гораздо лучше, чем любой другой выглядит в классическом черном. — Это... вау! — удивленно произношу я. На его лице застывает полуулыбка. Становится ясно, что он все еще не уверен в том, что надеть такой вот костюм — правильное решение. Но в моей голове повисают миллион вопросов о том, как кто-то, кто выглядит настолько идеально, может в этом сомневаться. — Ты очень красивая, — делает он комплимент, — думаю, что мне стоит ввести дресс-код на работе. — Тебе, определенно, не стоит... — произношу я, представляя, каково бы это было. — Ох, да. Видеть такое каждый день — огромная пытка, — проведя языком по губе, говорит он, и я не могу не улыбнуться, опуская глаза вниз. Видеть его каждый день — тоже пытка, но я справляюсь, да? — Это Gucci, да? — спрашиваю я. — Тебе очень идет. Ты бы тоже мог ходить на работу так каждый день. Он смеется. — Что ж, знаток брендов, пошли внутрь. Вечеринка вот-вот начнется. Я киваю, и когда рука Гарри касается моей талии, мне становится не по себе. Он убирает ее, когда мы оказываемся внутри. Мы находимся в огромном ресторане, и я никогда не была тут прежде. Более того, я даже не слышала о нем. По пути я вижу парочку людей, лица которых мне знакомы: это актеры и музыканты. Я пытаюсь не реагировать на них, потому что включать фанатку было бы совсем неуместно, поэтому просто прохожу мимо. Мы натыкаемся на пару других людей из журнала. Мейси выглядит элегантно: в своем будничном стиле она больше похожа на бунтарку, но сейчас на ней платье до середины бедра и открытые босоножки. — Эй, привет, красотка, — радуется она. Помимо Мейси, здесь еще Зейн — он фотограф и будет делать фото-отчет для журнала. Гарри сам решил писать статью, хотя я подозреваю, что он не так часто этим занимается. — Грейс, твоя работа на сегодня — хорошо провести время, ладно? — говорит Гарри, наклоняясь к моему уху и рукой касаясь талии. Снова. — Думаю, что это мне по силам. Есть что-то еще? — Попытайся держаться рядом со мной. Я познакомлю тебя с парочкой интересных людей сегодня, — обещает он. Что ж, это не так сложно. Наверное.