Аллергия

-Пап, а ты так и не сказал, кто к нам в гости такой важный придёт, - крикнула из комнаты Яна, застёгивая серёжку, а затем разглаживая раскрытой ладонью невидимые складки на черном вечернем платье с белыми цветами и рукавами- фонариками от локтей. После того, как девушка вернулась из Ледового дворца с работы, она сразу же попала на кухню, где её мать, Любовь Аркадьевна, уже вовсю орудовала ножом, нарезая разное количество овощей для салатов, а отец следил за процессом, подбирая галстук к рубашке. -Зачем мне рассказывать, если с минуты на минуту ты их сама увидишь? - ответил Самойлов из прихожей. Федор Михайлович был сам не свой, кажется, таким его Яна никогда не видела. Он даже не волновался так, когда ему на работе вручали награду за честную и добросовестную службу, да даже когда проходили проверки из Министерства, а тут уже раз сто спросил у жены, все ли готово. -Ну, все-таки, - надевая балетки, тем самым завершив образ, Самойлова вышла в коридор, прикрывая дверь в свою комнату. Девушка и сама уже начала понемногу волноваться, видно, у них это семейное. Перебирая кольцо на указательном пальце, подаренное тётей на прошлый день рождения, Яна проследовала к матери, что тоже выглядела достаточно нарядной, посему и не скажешь, что вертелась у плиты с самого утра. Целуя женщину в щеку, Самойлова обняла мать за плечи, и покосилась на стоящего сзади отца. -Ну, что? - нервно выпалил он, всплеснув руками. - Ты хотела узнать, кто к нам придёт? Прокурор города с женой и сыном, - успокаиваясь под строгим взглядом жены, Самойлов опустился на диван, смотря куда-то в одну точку на стене. Наконец, по квартире раздалась долгожданная трель дверного звонка, и глава семейства, подскочив с дивана, первым пошёл встречать гостей, а за ним улыбающиеся супруга и дочь. Когда дверь открылась, Яна и Федор Михайлович тревожно переглянулись между собой, заметив знакомое лицо. Только вот Самойлов от забавной ситуации, а его дочь совсем по другой причине. -Андрей, ну чего ты застыл, - проговорил уже седой низкий мужчина в строгим сером костюме и с доброй улыбкой на лице, подталкивая вперёд сына, держащего два больших букета и торт в руках, на что последний кивнул. -Любовь Аркадьевна, - отдавая букет с розами, которые так любила Самойлова старшая, парень поцеловал её руку. - Яна Фёдоровна, - протянул он второй, собранный исключительно из розовых орхидей и завёрнутый в фиолетовую фольгу, девушке, собираясь проделать то же самое, однако, та, поблагодарив Андрея, быстро и аккуратно выдернула ладонь так, что никто из присутствующих даже не заметил, что между ними что-то не то. Знакомьтесь, девочки, это мой старый друг - Виктор Анатольевич, мы с ним ещё в школе были не разлей вода, потом в институте, ну, а дальше я встретил Любу, и наши пути с Витей, к сожалению, разошлись; мой в Воскресенск к любимой, а он остался тут, повышать карьерный рост и теперь вот прокурор города, - обнимая друга, рассказывал Федор Михайлович. -Ну, не только карьерный рост повышать. Вот, видишь, сын у меня растёт. Местами, конечно, хулиган тот ещё, а так парень ничего вроде, - широко улыбаясь, Кисляк старший перевёл взгляд на сына, который буравил глазами Яну, что не осталось не замеченным и всеми остальными присутствующими. - Жена моя просила её простить, что не смогла прийти, головные боли. -Ничего, ничего, Виктор Анатольевич, передайте супруге, пусть поправляется, ну, а мы пройдём за стол? - впервые за вечер подала голос Любовь Аркадьевна, рукой указывая на гостиную, где, с помощью дочери, её заботливыми руками был накрыт стол, полный искусных блюд. -Ян, покажи гостям уборную, - забирая из рук дочки цветы, сказала мать, одобряющие кивая в сторону Андрея, снимающего чёрное классическое пальто, на что Самойлова недовольно цокнула, но все равно улыбнулась. -Да, конечно, - дождавшись, когда мужчины будут готовы пройти за ней, девушка отвела их, куда просила мама. Когда за Кисляком старшим захлопнулась дверь ванной комнаты, Яна, решив помочь матери выставить оставшиеся в холодильнике салаты на стол, посчитав, что дорогу до зала гости в состоянии найти сами, уже собиралась уходить, однако, девушку остановили сильные руки Андрея, выставленные по обе стороны от её плеч. Смутившись от такого жеста со стороны парня, который ещё пару дней назад посчитал своей обязанностью без причины повысить голос в её сторону и резко и неаккуратно прикасаться, будто она неживая, Самойлова попыталась вырваться, несильно пихнув хоккеиста в сторону, на что последний, лишь усмехнулся, поднимая виноватый взгляд на зажатую девушку в «тисках» его крепких рук. Хотя Самойлова не могла сказать, что такое поведение Кисляка не пошло ей на пользу, ведь он на целых два дня обделил её своим вниманием, не преследуя девушку в Ледовом дворце и даже около него. Но если быть честным, то Яне как-то стало не хватать смелых поступков Андрея, направленных на завоевание её внимания, но девушка старалась эти мысли и выводы гнать прочь, списывая все на свалившийся объём работы; она пару дней безвылазно сидела за анатомией даже на работе у Василия Геннадьевича, который старался помочь девушке, тем, чем мог, перенося внеплановый осмотр хоккеистов на неделю вперёд. А может это она не замечала все эти дни Кисляка, а не он перестал действовать? -Андрей, прекрати, пожалуйста. Мы, кажется, уже говорили с тобой на это тему, - прошептала Самойлова в надежде на то, что родители не станут их подслушивать, ведь она, естественно, не рассказывала им про надоедливого «поклонника» в лице Кисляка, предпочитая справляться со всеми проблемами, пусть даже и с такими, сама. -Говорила ты - я слушал, - уточнил брюнет, не ослабив хватку, а наоборот, подходя ближе к девушке, прижимая её своим телом к стене, что казалась сейчас очень холодной, отчего по спине Яны пробежали мурашки. Ему не была понятна позиция напротив стоящей. Да, парень не привык к отказам со стороны противоположного пола, но это и не стало для него каким-то потрясением и крахом. Он впервые себя не узнавал, стараясь добиться внимания именно этой девушки, хотя вокруг него их вились толпы. Ведь Кисляк не был готов к такому ярко выраженному нежеланию общаться со стороны Яны. Она ведь ломала все его ходы подступа, обрывала между ними связь, которая явно существовала, иначе бы их зрительный контакт не вынес такого продолжительного времени. Почему? У каждого из них был вопрос, требовавший развёрнутого и четкого ответа, тем не менее, Яна не собиралась никому ничего доказывать, а в особенности этому самоуверенному парню, а Андрей все-таки ждал её ответного шага. Свой шаг он сделал, а ответ оставался, действительно, лишь за ней. -Видимо, ты меня не услышал, - сузив глаза, сказала Самойлова и, наклонившись, выбралась из кольца рук Кисляка младшего, наконец, оказываясь на кухне, где процесс готовки подходил к концу: мать вытаскивала из духовки запеченную утку, которую готовила обычно только на какие-то праздники. Подошедших к столу Яну и Любовь Аркадьевну с салатом и горячим, уже встретили трое мужчин, о чем-то увлечённо беседуя (как позже выяснилось, о хоккее). Завершив последние штрихи, девушка и её мать опустились на мягкие стулья. -Доченька, поухаживай за Андреем, - весело произнёс глава семейства, разливая шампанское по бокалам. -Нет, спасибо, Федор Михайлович, я не пью, - когда до Кисляка младшего дошла очередь, он перекрыл горлышко своего фужера ладонью, отказываясь от напитка под пристальным взглядом Самойловой, которая, как врач команды, просто была обязана проследить за этим. -У меня спортивный режим, вот, Яна Фёдоровна не даст соврать, - переводя стрелки на девушку под удивлённые взгляды старшего поколения, Андрей и сам уставился на девушку, которой вмиг стало не комфортно под тремя пристальными заинтересованными взглядами, а щеки её тут же заалели. -А вы что, знакомы? - недоуменно произнёс Виктор Анатольевич, знавший только то, что его сын неудачно, мягко сказать, въехал в машину начальника ГИБДД, который, как выяснилось позже, оказался его старым другом, обещавшим права у парня не отбирать, но вот на лекцию о вреде нарушений дородных движений отправить обязательно и безоговорочно; про дочь Самойлова и речи не шло. -Знакомы, - опустив руки на колени, ответила Яна. - Я работаю врачом в их хоккейной команде, - пытаясь вернуть прежнее настроение отца, который очень скептически относился ко всем друзьям-парням дочери, и Андрей явно не станет исключением, а если ещё учитывать аварию, в которой по мнению отца Яны виноваты лишь хоккеист, то лучше про раннее их знакомство было не рассказывать. Самойловна вообще была удивлена, как мужчина впустил на порог этого, цитируя его слова: «сорванца, купившего права там же, где и мозги». Скорее всего, и ей тоже не все рассказали. -Ну чего вы детей смущаете? - в разговор вступила Любовь Аркадьевна. - Плохо разве, что они уже знакомы? По моему мнению, Андрей хороший парень, занимается спортом, а значит без дурных привычек, правильной я говорю? - дождавшись утвердительного кивка со стороны хоккеиста, женщина произнесла тост, дабы сгладить накалившуюся обстановку, чему последовали все, поддерживая её. Позже, когда печёная утка Любови Аркадьевны была полностью захвалена гостями, да и все остальные блюда, взрослые засели за долгими разговорами о прошлом, посвящая друг друга в те факты, которые ушли вместе с молодостью, а Андрей и Яна скучали за столом, делая вид, что общаются, по очереди фальшиво улыбаясь друг другу. И они были уверены, что вечер таким чередом и кончится, но тут Федор Михайлович предложил Яне показать свою комнату Андрею. Нехотя поднимаясь со стула, Самойлова отбросила крупные, завитые русые локоны на спину, не став ждать, пока Кисляк младший соизволит подняться, она направилась к себе в комнату, которая являлась её маленьким уютным миром, в который пускать девушка старалась только близких сердцу людей, но и очень любимому отцу она, конечно, отказать не могла. Щёлкнув выключателем, отчего по комнате разлился жёлтый электрический свет, Яна прошла вперёд и встала у окна, опираясь на него поясницей. Хоккеист зашёл следом, прикрыв за собой дверь с ажурным рисунком. -Поговорим? - уже как-то несмело произнёс парень, исподлобья смотря на девушку. Он начал приближаться к ней, а Яна интуитивно хотела сделать шаг назад, но отступать уже было поздно и некуда. - Объяснишь, может, почему ты так остро не хочешь со мной общаться? Ты даже не пробовала, а уже делаешь какие-то выводы, Самойлова, а вроде на лабораторных работах в меде их учат писать, - предугадав мысли девушки, Кисляк продолжил. - Я хочу правды, могу я её услышать? -Правды хочешь? Хорошо, будет тебе правда, - складывая руки на груди, Яна шагнула на встречу Андрею, чего парень совсем не ожидал, отступив назад. - Видишь, что сейчас произошло? Я поверила тебе, открылась, и после нашего сближения, ты сам выбрал обратный путь, Андрей, - выдохнула Самойлова, которой порядком это уже надоело. - Думаешь, не видно то, что ты хочешь спрятать? Ты пытаешься выдать себя за другого, ведь ты ж на самом деле не такой! Живёшь только для себя, это мы увидели на примере твоего вождения. Живёшь по своим требованиям, а что нужно другим, тебя совсем не заботит. Мне продолжать? - увидев потерянный взгляд парня, девушка и сама уже засомневалась в правильности своих действий. Яне даже стало как-то неудобно. Она не думала, что сможет задеть Кисляка такими доводами, которые все же имели место быть, не с потолка же девушка их взяла. А Андрей стоял, думая, прокручивая в голове все услышанное, и не мог поверить, что это говорят про него. Он ведь всегда звонит отцу, спрашивая, как самочувствие, ... правда, после этого обычно следует та или иная просьба... Черт! Андрей Кисляк - эгоист с кучей дополнительных нехороших приложений к этому. -Поставь перед собой вопрос: готов ли ты пожертвовать своими прихотями ради другого? - смотря ему в глаза, произнесла девушка. Ответом ей послужило молчание со стороны хоккеиста, который всерьёз задумался о своей нынешней жизни. Он - прототип современного бабника. Серьёзные отношения у него были, есть и будут только с хоккеем. В этом парень был уверен до появления рассудительной и правильной Самойловой, которая по началу, если уж раскрывать все карты, была для него не больше, чем просто девушка с красивой внешностью, с которой бы Андрей не прочь был провести пару ночей, как и со всеми предыдущим. Раньше он повстречался с девушкой максимум пару дней и забыл, а теперь парень не может упустить шанс, хотя бы раз в день встретиться с карими глазами, которые так упорно избегают его и не желают общаться. И от того, Кисляк, не привыкший к такому холоду со стороны прекрасного пола, ещё больше разгорелся целью добиться неприступную девушку, объясняя себе все это обычным желанием. -Так я и думала, - шёпот сорвался с губ Яны. Эта фраза, кажется, теперь долго будет преследовать сознание хоккеиста. С затуманенными мыслями, парень развернулся, стараясь больше не смотреть на Самойлову, и покинул её комнату. Это была не обида, нет; это было то, над чем стоит задуматься. Когда время приблизилось к ночи, гости засобирались домой. И вот в коридоре стояли, обнявшись, Федор Михайлович и Виктор Анатольевич, что-то другу рассказывая и смеясь, обещая встретиться в скором времени вновь и больше не терять связь, как это получилось в юности. Любовь Аркадьевна и Яна присоединились к ним позже, обе уставшие, но довольные. Самойлова заметила, как мать смотрит на Андрея, что стоял сейчас опершись плечом о дверной косяк, поддерживая разговор двух отцов, ну или делая вид, что поддерживает. Женщине парень понравился, действительно, и она уже начала представлять его рядом с Яной, потому- то и приглядывалась, ведь Любовь не могла отдать единственную дочь в незнакомые руки. -Ну ладно, Люба, Яночка, спасибо за гостеприимство, - отдавая ключи от своей машины сыну, Виктор Анатольевич начал прощаться с друзьями.- Федя, - ещё раз пожав руки на прощанье, мужчины переглянулись. -До свидания, Любовь Викторовна, Федор Михайлович, - сказал Андрей, натянуто улыбаясь взрослым, и, последовав примеру отца, протянул руку Самойлову, который с радостью пожал ладонь парня. Бросая на русоволосую грустный взгляд, что не осталось не замеченным со стороны Самойловой старшей, как и то, что между детьми что-то происходит, парень коротко попрощался и с ней, выходя первым в подъезд. Когда за отцом и сыном захлопнулась входная дверь, Яна поспешила за Фёдором Михайловичем, направившимся в свой кабинет, желая выяснить отношение мужчины к Андрею. -Ты стал лучше относится к Андрею только потому, что Виктор Анатольевич твой друг? - прислонившись к двери спиной, поинтересовалась девушка у отца, который опустился на кожаный диван, стоящий в углу напротив шкафа с множеством художественной литературы. -Поначалу да, - пожав плечами, ответил Самойлов. - Но потом парень извинился, пообещав, что больше такого не повторится, а я поверил. Его все-таки воспитывал Витя, а у него, поверь мне, не забалуешь, - подняв уголки губ, мужчина снял с себя галстук.- А тебе Андрей как, он чего-то погрустнел к концу вечера? -Ох, пап, - приземлившись рядом с отцом, сразу же попадая в его тёплые объятия, и, укладывая голову на крепкое плечо, Яна прикрыла глаза. - Поживём - увидим, - не став терроризировать дочь расспросом, Федор Михайлович улыбнулся, уходя в свои какие-то мысли. Девушка выдохнула спокойно, понимая, что у неё все-таки самый лучший отец в мире, и все проблемы как-то сами собой улетучились, давая Яне возможность провалиться в сон.