Обычная среди странных

      Она искренне надеялась отдохнуть, как только начнётся семестр и все бумажные дела будут улажены. Но у кого-то на этот счёт были другие планы. Питеру Максимоффу сняли гипс. Питер Максимофф не любил оставаться долго на одном месте и жить без шалостей. Питер Максимофф жаждал мести…       Все эти детские шалости уже порядком надоели. Да что там говорить, сидели в печенках. У нее регулярно пропадала какая-то мелочь, исчезала еда с тарелки или менялись местами бумаги в папках. Детский сад, штаны на лямках.       Замки не останавливали шибанутого на всю голову спидтрейсера, личного пространства не существовало, совести, впрочем, тоже. Но последней каплей стало его вмешательство в гонку, которое чуть не стоило ей машины, а быть может и жизни.       Настолько бранных слов от нее до этого не слышал никто. Она упомянула всех его родственников до десятого колена, Чарльза с его благодетелью, Бога, в которого она не очень-то и верила, и всех кого смогла припомнить. Питеру же это всё было до лампочки. Стоял, хлопал глазами, мол все живы, значит и он не виноват. А она хотела его убить.       — Ну всё же хорошо, мисс воспитатель. Я выиграл, значит с Вас выполнение желания, — безалаберно скалился парень в ответ на её взбешенные взгляды.       — В твоих играх слишком высокие ставки, Максимофф, — практически рычала девушка, осматривая со всех сторон машину на наличие повреждений. — Я не люблю игры мутантов.       — Но вы сами, мутант, мисс Воспитатель, сколько бы вы от этого не убегали, — развёл руками парень, в один момент залазя с ногами на капот её машины.       — Бегать это по твоей части, — ответила она, наконец удостоверившись, что с её сокровищем всё в порядке. — Чего ты ко мне прицепился. В карманах у девочек уже и фантики закончились?       — Зачем же мне развлекаться обёртками, когда я хочу получить саму конфету?       Она снова беситься, когда видит, как он за долю секунды вытаскивает ключи из зажигания. Вот он сидит на капоте, затем ловко спрыгивает, чуть морщится, приземляясь на ещё недавно загипсованную ногу, лунной походкой доходит до водительской двери, поправляет волосы перед зеркалом заднего вида, а затем перегнувшись через дверцу, пролазит в открытое окно и забирает ключи. На капот он возвращается тем же способом и даже старается принять ту же самую позу. Это глупо, ведь она все уже видела.       — Боюсь, как бы ты без зубов не остался, когда раскусишь шоколад и доберёшься до орешка, — Алексис останавливается напротив капота, а он ждёт, что же будет дальше.       Выпрашивать у него что-то гиблое занятие, поэтому она просто подаётся вперёд, останавливаясь лишь в паре сантиметров от его лица. Грудь прижата к его коленям, дыхание щекочет чужие губы. Даже в темноте ей отчетливо видно, как на мгновенье в удивлении распахиваются его глаза. Глаза в глаза, а руки аккуратно обнимают, вытаскивая из заднего кармана джинсов ключи от машины.       Отстраняется она неожиданно, и пока он тратит секунды переваривая её поступок, она уже заводит мотор и трогается с места, заставляя его соскользнуть с капота.       — Эй, мисс Воспитатель, разве вам можно оставлять учеников одних гулять в столь позднее время? — в машину спидтрейсер запрыгивает прямо на ходу, вальяжно устраивается на пассажирском сидении, закидывает ноги в серебренных кедах на приборную панель и нагло рассматривает её лицо из-под светлых ресниц.       — Ты не ученик, Максимов, — отзывается она, игнорируя такое неуважение к своей машине.       — Отчего же? Я всё ещё учусь, совершенствуюсь. Например, я учусь на глаз отличать конфеты от фантиков до того, как залезу в чужие карманы, — рассуждает парень. — Мне вот всё интересно, а что умеете вы? В чём ваша особенность?       — Её попросту нет, — как бы невзначай пожимает плечами. — Я слишком обычная среди странных.       — Да, ладно Вам, мисс воспитательница. Если бы у Вас не было какой-нибудь особенности, вы бы не остались при школе. Это должно быть что-то ошеломляющее, раз люди Вас боятся. А с виду нормальная, — но её недовольный хмык лишь ещё больше распаляет его.       — А, впрочем, я лучше сам угадаю. Вы же мне скажете, когда я назову правильный ответ. Ну будем считать молчание знаком согласия. Мм, что же это может быть? Вы как Джин читаете мысли? Нет, тогда бы Вас не боялись люди. Может у Вас есть чешуя в каких-нибудь интересных местах? Или вы взрываетесь? Замораживаете? Может ходите по воде? Или, точно, знаю? Вы тоже суперскоростная, просто не показываете этого? Интересно, кто из нас бы выиграл, если бы мы соревновались в скорости?       — Ты бы выиграл, — перебивает Алексис поток его словоизлияния. Как же он раздражает в этой своей бесцеремонности. — Но ты всё равно для меня слишком медленный…