*****
Кто сказал, что Ад наполнен огнем и жаром, ядовитыми испарениями и серой, огромными подземными озерами из жидкой лавы? Здесь был лед. Они стояли посреди огромной равнины, которая простиралась перед ними в своей ослепительной белизне, похожая на застывший океан, весь белый от края до края. Всюду, насколько хватало глаз, до самого горизонта тянулась белая пустыня, необозримая, бесконечная… Было холодно, так холодно, что дыхание, срываясь с губ, скатывалось клубками пара. Пронизывающий ветер пробирал до костей. Кожаная броня Калинды моментально замерзла, превратившись в ледяной панцирь. Пальцы на ногах, мгновенно утонувших в глубоком рыхлом снегу, закоченели. Не спасали даже сапоги на волчьем меху. Калинда прикрыла глаза. «Холодно», – подумала она. – «О, боги, как же холодно!» Калинда видела зиму, знала, что такое морозы. Она не один год странствовала по Долине Ледяного Ветра, дрожа от холода. Сейчас же тело не могло найти сил даже на то, чтобы стучать зубами, не то что двигаться. Она просто стояла, покачиваясь, чувствуя, как сердце замедляет удары, как застывает в жилах кровь. – Леди, – Вален стащил шерстяной плащ, набросив его ей на плечи и обхватил ее руками поверх плаща. – Нам нужно найти укрытие. Девушка заставила себя открыть глаза. Наттира в своей черной одежде, казалось, не ощущала холода. «Какое-то заклинание», – поняла полудроу. – «Везет же магам». Вален, оставшись без плаща, только в зеленом металлическом нагруднике, обнимал Калинду, стараясь защитить от ветра. – А ты? – спросила она. – Кровь демона не даст мне замерзнуть, – прошептал он. – Идемте, нам нужно найти укрытие или огонь. – Впереди город, – сказала Наттира. Она стояла, приложив ко лбу ладони козырьком, и всматривалась в даль. – Пошли, – Калинда сделала шаг вперед, покачнулась на онемевших от холода ногах. Твердая рука Валена не позволила ей упасть.*****
Это был самый странный город, какой Калинде доводилось видеть в своей жизни. Обезумев от холода, она мало что могла рассмотреть. Она видела эриний и сладов, видела крылатых бесов со страшными лицами и гнутыми рогами. Тут и там горели костры, около которых ютились различные твари, пытаясь урвать толику тепла. Вален подвел ее к плотно закрытой двери, над которой покачивалась на ветру облезлая вывеска «Дыхание Ада». Тифлинг толкнул массивную дверь, из-за которой дохнуло теплом. Оказавшись в теплом помещении таверны, Калинда начала понемногу приходить в себя. Вален провел ее к одному из столов, усадил на стул и направился к трактирщику. Калинда проследила за ним взглядом и ничуть не удивилась, что трактирщик оказался драконом. Теневым драконом, если точнее. – Интересно, – произнесла Наттира. – Одно из самых редких и необычных существ содержит таверну в Аду. Калинда не ответила, она осторожным взглядом осматривала зал. Кого здесь только не было. Слаады, бесы, эринии. У одного из столов девушка заметила компанию людей. Или нелюдей? У них была желтая кожа, плоские лица и раскосые глаза. Наттира, заметив ее взгляд, тоже обратила на них внимание. – Это гитзерай, – сказала дроу. – Далеко же их занесло от их родного Лимбо. Вернувшийся Вален поставил перед девушками кружки с горячим элем. – Это души умерших, – произнесла вдруг Калинда, проводив взглядом полупрозрачный призрак женщины дроу. – Не люблю мертвецов, – отозвался тифлинг. – Все время жду, что увижу среди них лица тех, кого мне пришлось убить. Он пододвинул кружку поближе к полудроу. Калинда, вцепилась в кружку пальцами, наслаждаясь теплом. Холод начал выходить из нее, заставив девушку дрожать и стучать зубами. Послышался вскрик, Калинда резко обернулась на звук и увидела яркую вспышку света, поглотившую одну из душ. – Что это было? Около стола возник призрак женщины. Ее лицо было печально, взгляд устремлен куда-то сквозь окружающие предметы. – Эй, – окликнула ее Калинда. – Кто ты? – Я не знаю, – отозвался дух. – Я не помню, кем была. Я просто дух, обреченный на вечное пребывание здесь. Хотя теперь я уже не уверена в том, что проведу вечность здесь. Может быть, и мою душу поглотит Мефистофель. – Что? – воскликнула Наттира. – Мефистофель пожирает ваши души? – Да, – ответил призрак. – У Мефистофеля армия мертвецов в далеком мире Торил. Он пожирает нашу сущность, чтобы оживлять их. Вален постучал пальцами по столу. – Я видел такие армии в Кровавых Войнах. Их трудно создать, а потом почти невозможно остановить. Если это правда, то Торилу конец. – Скоро здесь не останется никого, кроме Потерянных… Дух женщины вдруг замер, на ее лице отразилась боль, а потом яркая вспышка света поглотила и ее. Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой только потрескиванием дров в камине. Каждый думал о своем. – Есть две новости, – сказал Вален, посмотрев на девушек. – С какой начать? – С хорошей? – неуверенно спросила Калинда. – Я знаю, где мы, – ответил тифлинг. – Лед и холод, Потерянные, Мефистофель… Мы в Кании. Это восьмой круг Баатора – родной план Мефистофеля. Было весьма любезно с его стороны пригласить нас к себе в резиденцию. – Никогда не думала, что окажусь в подобном месте, – пробормотала Наттира. – Конечно, – пожал плечами Вален. – Обычно души темных эльфов оказываются в Абиссе. Наттира хотела ответить что-то резкое, но Калинда положила ладонь на ее запястье. – Перестаньте, – сказала она тихо. – И так все довольно паршиво. А вторая новость? – Я понятия не имею, как отсюда выбраться, – ответил Вален. Повисла угнетающая тишина. Кания. Восьмой круг Ада. Мефистофель заточил их здесь. Выхода нет. Как сказал Жнец? Оставьте всякую надежду, все вы, входящие сюда. Это конец. Одна из эринний, виляя бедрами, прошла мимо их стола, едва не задев тифлинга. Калинда не обратила бы на нее внимания, если бы не услышала злое рычание Валена. Подняв взгляд, она увидела, как вспыхнул огонек ярости в его глазах. – Есть еще кое-что, – прошипел тифлинг. – Что? – спросила Калинда. – Что с тобой? Вален несколько мгновений смотрел ей в глаза. Девушка не поняла, что он увидел в ее взгляде, но с его лица пропало выражение гнева. Калинда посмотрела вслед эринии, не понимая, что в ней так взбесило тифлинга. Когда она снова встретилась с ним взглядом, льдисто-голубые глаза лучились, в них не было и следа недавней злобы. – Ничего. Не важно, – ответил тифлинг, улыбаясь.