Слияние вечности

Любовь — это сущность души, она должна укрепиться и очиститься от всех дурных чувств, раздражения и иронии, направленных против человека. Л.Н.Толстой

      Скрип половиц веранды разрезал оглушающую тишину. Девушка в лёгком жёлтом платье и черной накидке на плечах остановилась у закрытых дверей. Сзади неё всё ещё стояла карета запряжённая тройкой черных лошадей, а около открытой дверцы стоял фиакр (1). Он с каким-то пониманием смотрел за волнением девушки, которая всё ещё не решалась войти в отчий дом. Селеста сдержала своё обещание и как только представилась возможность, она покинула такой опасно красивый город и отправилась в Cecina, откуда на корабле отправилась обратно во Францию.       На причале в родном городе мадам О’Ландес, заняв одну из свободных карет, приказала ехать к усадьбе. За то время, что девушки здесь не было, ничего не изменилось кроме посаженных алых роз, которые своим насыщенным цветом напоминали девушке о его глазах. Подойдя к закрытой двери, Селеста с ностальгией осмотрела веранду, но когда её взгляд задержался на двери, та внезапно открылась. На пороге появилась красивая женщина — ее мама, — на которую юная мадам была сильно похожа.       Несколько минут они молча смотрели друг на друга, но девушка не выдержала и бросилась матери на шею. Крепко сжимая в своих объятьях такого родного человека, на глазах молодой особы появились слёзы. Объятья длились не дольше минуты, потому что за ними украдкой подглядывал фиакр. Не спеша зайдя в дом, девушка с теплотой осмотрела знакомый коридор, увешанный картинами. Подойдя к закрытой белой двери, которая находилась напротив картины с фруктами, madre(2) легко толкнула её во внутрь, пропуская дочь вперед.       — Моя cara(3), меня очень обеспокоило твоё письмо, — присаживаясь на бархатные диванчики, начала мадам де Роган. — Ты должна рассказать мне все, что с тобой произошло. Ero preoccupato(4).       — Я не знаю о чем вам поведать, madre, — склонив голову, прошептала Селеста. — В письме отцу я описывала, что со мной приключилось. Более ничего не происходило, всё своё свободное время я гуляла по саду синьоры Бруни, которая любезно разрешила погостить у неё, — на словах о саде, щеки мадам О’Ландес слегка порозовели, выдавая её матери. — А что происходило у вас? Есть какие-нибудь вести о Франсуа?       — О Франсуа никаких вестей нет, его отец упросил короля выделить ему людей и отправился на его поиски, но не думаю, что пираты оставили его в живых, — с грустью ответила женщина. — Не могу поверить, что кроме сада тебя там ничего не привлекало. Почему твои щёки colori come una rosa giovane(5)?       Перед глазами вновь возник образ Аро, который улыбался ей так искренне. Девушке вновь захотелось увидеть этого странного, но привлекающего её именно своей необычностью мужчину. Юной мадам нестерпимо хотелось всё рассказать матушке, спросить её совета, но она обещала ему, что никто не узнает о его тайне. Предавать свои слова, предавать его ей совершенно не хотелось, поэтому девушка только грустно посмотрела на мадам де Роган.       — Мои щёки пылают от стыда, который я чувствую перед вами, мама, и отцом, — нашлась с ответом Селеста. — У меня никогда не бывает всё, как у других. Разные неприятности находят меня, отчего я испытываю стыд.       — Моя милая дочь, ты не должна корить себя за это, — беря руки дочери в свои, сказала дама. — Все неприятности, что сыплются на тебя — это воля Бога. Только он решает, что должно произойти в жизни каждого человека и что он из этого получит: опыт, друзей, богатства или любовь. Все неудачи делают нас сильнее и помогают нам найти то, что нам необходимо в жизни. Я усвоила этот урок в твоём возрасте, когда моя madre говорила мне эти слова. Главное не упустить шанс. Не отпусти его, Селеста.       Проникновенная речь хозяйки дома не оставила равнодушной Селесту, которая с легким пониманием смотрела в глаза даме напротив. Резкая необходимость вновь увидеть Вольтури сковала всё тело; руки задрожали, ноги начали отказываться идти, а в голове проносились воспоминания с их встречами. Пересилив себя, девушка поднялась на ноги и тихо прошептала матери:       — Спасибо.       Подхватив подол тяжёлого платья, мадам О’Ландес выбежала на улицу, где громко потребовала отвезти её в порт, в котором ещё стоял корабль плывущий в Италию. Карета, запряжённая белыми скакунами, выехала из-за угла, дворецкий помог забраться и на прощанье пожелал удачи. Попросив фиакра ехать, как можно быстрее, девушка нервно дергала своё платье и всматривалась в уже чужие просторы. Она больше не чувствовала себя здесь, как дома, эти огромные возделанные поля нагоняли тоску, а дома, как один похожие, вызывали ностальгию по пестрым домам Италии.       Карета остановилась у порта, где было много обычного люда, который сновал во все стороны. Несколько офицеров, что следили за порядком, подошли к ней узнать цель визита в это грязное место. Из-за суматохи и мыслей, что атаковали её, девушка не задумывалась, что может встретить своего возлюбленного — Оливера. Когда мадам О’Ландес подходила к одному из кораблей, кто-то схватил её за локоть и отвёл в сторону. Этим кем-то оказался Оливер, который смотрел на неё, как человек вновь обретший счастье: лёгкая улыбка, мягкий взгляд таких родных глаз. Вновь вспомнилась улыбка Вольтури и его чёрные, а потом алые глаза.       — О милая Селеста, вы вернулись! — негромко воскликнул молодой человек. — Я думал, что больше никогда не увижу ваших прекрасных глаз и такой пленительной улыбки. Что произошло? Почему вы вернулись?       — Оливер… — тихо выдохнула его имя она. — Мне бы так хотелось поведать вам свою историю, но я дала слово молчать обо всем. Я скучала по вашему голосу и ваш лик всплывал моей памяти в трудные моменты. Случилась история, от которой мне становиться стыдно и я чувствую себя предательницей всего, что было нам дорого. Прости меня, Оливер, произошло то, чего мы так сильно боялись.       — Моя милая, я не сержусь на вас за это, — грустно смотря на неё, произнес парнишка. — Счастье то, что вы нашли в себе смелость признаться в своих чувствах и не лукавить мне о них. Ко всему прочему, я тоже хотел признаться вам, что мои чувства остыли и я не питаю к вам той тёплой и нежной любви. Встретил я девушку подобно мне, с которой у меня может появиться семья. Мы бы никогда не были бы вместе, Селеста. Очень жаль, что наша сказка останется всего лишь сказкой. Но я благодарен вам за счастливые минуты наших встреч. Я отпускаю вас, а вы меня. Будьте счастливы с тем человеком.       — Благодарю тебя, Оливер, — признательно смотря ему в глаза, сказала Селеста. — Я правда люблю его и образ его не выходит из моей головы, как бы я не старалась забыть о нём. Будь счастлив с ней.       Последний раз взглянув на молодого человека, девушка развернулась и пошла в сторону большого светлого корабля. Капитан встретил её сухим поклоном головы и грозным взглядом. Заняв маленькую каюту, девушка села в скрипучее кресло и закрыла глаза. На душе Селесты стало спокойно после разговора с Оливером. Она была рада, что он не в обиде на нее, ее радовало то, что он будет счастлив. Он это заслужил.       Путь до знакомого города занял две недели, которые Селеста провела в каюте, редко выбираясь на палубу, чтобы подышать воздухом. В порту Cecina она поймала карету, чтобы добраться до дома синьоры Бруни, а оттуда отправиться в Вольтерру. Дом, в котором Селеста провела какое-то время, не изменился. На пороге её уже встречала хозяйка дома. После долгих приветствий за чашкой чая, девушка поведала причину своего внезапного возвращения. На лёгкий смех синьоры Бруни, Селеста залилась румянцем и стала прятать взгляд.       Дав слово, что сегодняшнюю ночь она пробудет здесь, а утром отправиться в путь, синьора О’Ландес прошла в свою комнату и устроилась в глубоком кресле. Не заметив как, Селеста погрузилась в сон. Ей снился морской прибой, тёплый морской ветерок, она стояла на высоком утёсе, широко раскинув руки, и весело что-то кричала. Счастье, переполнявшее девушку, выливалось в красивый девичий смех и громкие возгласы на итальянском смешанном с французским. Резко всё поменялось: небо затянулось тучами, волны стали сильнее разбиваться о скалы, а она перестала смеяться и что-то кричать. Вместо этого юная особа опустила тонкие руки и медленно повернулась. Перед ней стоял темный силуэт, лицо которого она не могла разобрать, но подсознательно она знала, что это он.       Алые глаза сверкнули одновременно с раскатом грома. В этих глазах было что-то знакомое, такое притягательное, что хотелось забыться и никогда не отрывать взгляд от пленительных очей. Слегка улыбнувшись, девушка сделала несколько шагов в сторону фигуры. Как только их стало разделять всего пара небольших шагов, фигура словно ожила, потянула руки к девушке. Холодные пальцы схватились за предплечья девушки, обжигая своим холодом. Тихий мужской голос сказал, заставляя Селесту в ужасе проснуться:       — Alea jacta est (6).