Dark Paradise

- Здравствуй, родной. Привычным движением руки, смахнув снег с надгробия, я присела рядом, слегка поежившись от холода. Столько лет прошло, но я из года в год прихожу сюда зимой и только здесь позволяю себе погрузиться в воспоминания. *** Уже с первого курса я жутко любила зельеварение, но, увы, при этом абсолютно не имела никакого таланта в этой области. Я всегда изо всех сил старалась заработать отличную отметку. Часами просиживала в библиотеке, изучая материал. Я так старательно пыталась быть лучшей, так отчаянно хотела произвести на тебя впечатление. Тайно я была влюблена в тебя еще с четвертого курса. Подумать только! Три года я украдкой разглядывала тебя на уроках, в большом зале, высматривала в толпе, когда мы почти что всей школой посещали Хогсмид. Все это время я боялась признаться даже самой себе, что я это чувствую. Что меня к тебе влечет. Четвертый, пятый, шестой курсы сопровождались моей внутренней борьбой между разумом и чувствами. Пока я, под конец шестого курса, попросту не приняла тот факт, что влюблена в тебя. Что это не чье-то заклятие, либо зелье. Я на самом деле влюбилась. На седьмом же курсе, уже после Рождественских каникул, на очередном занятии по зельеварению, я, по обыкновению засмотревшись на тебя, совсем позабыла про колбу, что держала в руках, и в котел вылилось слишком много драконьей крови. Оглушительный взрыв, казалось, прозвучал на все подземелья, при этом класс заполнился густым туманом. Недельная отработка и снятые тобой 20 очков с гриффиндора. Осуждающие взгляды одноклассников и неистовое ликование в моей душе. Тем же вечером, постучав и тихо зайдя к тебе в кабинет, я сразу обратила внимание не неприсущую тебе отстраненность. Ты был полностью в своих, невеселых, судя по сведенным на переносице бровям, думах. Сидя за своим столом и сложив руки в замок, смотрел в пустоту. Глаза твои словно были чернее, чем обычно. Хотя такое вообще возможно? - Разберите картотеку зелий, мисс Спаркс, - отрешенный взмах руки на шкаф позади тебя. Словно на автопилоте. Так сильно что-то тебя беспокоило и, несомненно, тяготило. Я молча принялась за работу. Через несколько часов картотека была успешно разобрана. За все это время ты ни разу не сдвинулся с места. Больше, чем уверена, ты даже не моргал. - Профессор, - едва слышно промолвила я. Но ты меня будто и не услышал. В нерешительности я постояла несколько минут, рассматривая твои осунувшиеся плечи, мысленно обнимая их. Внезапный и столь безумный порыв нахлынул на меня, и я, в два шага преодолев небольшое расстояние между нами, с волнением и страхом обняла тебя сзади, прошептав твое имя: - Северус… Ты слегка вздрогнул, и в этот момент я приготовилась к худшему. Зажмурившись, ожидала, что ты оттолкнешь меня, накричишь, снимешь сотни очков, скажешь, чтобы я убиралась вон, но… Но ты лишь накрыл мои руки своими, такими холодными в тот вечер, и, тяжело выдохнув и прикрыв глаза, устало откинул голову на мое плечо. Я не верила. Боялась поверить, что это твои руки накрывают мои кисти, что это твое дыхание я чувствую на шее. Я так боялась принять это, будто стоило мне поверить в реальность происходящего, и все пропадет в один миг. Рухнет, как карточный домик. Я не смела шелохнуться, даже дышать я старалась как можно тише и реже, чтобы не спугнуть этот момент. И еще я старалась подарить тебе как можно больше тепла. Буквально физически я ощущала, как это тебе необходимо. Волосы вставали дыбом от той безвыходности и усталости, что исходила от тебя. Я не знала, как тебе помочь, поэтому просто была рядом, стараясь вобрать в себя хоть малую долю твоих переживаний. Не помню, сколько я так простояла. Но точно знаю одно: я бы стояла так, пока не перестала бы чувствовать ног, пока не потеряла бы сознание от усталости. Стояла бы и вслушивалась в твое размеренное дыхание, украдкой вдыхала бы твой запах настолько глубоко, что в легких остался бы только он один. Мысленно я заклинала время остановить свой ход. Твой тяжелый вздох. - Иди спать, Эллисон. Твой тихий баритон вернул меня в реальность. Я резко отскочила от тебя и, густо раскрасневшись, пулей вылетела из класса. Оказавшись в сумраке плохо освещенного коридора подземелий, я прислонилась спиной к холодному камню и закрыла глаза, в попытке унять бешеное сердцебиение. Холод стены немного отрезвлял меня, однако счастливая улыбка не сходила с лица вплоть до того момента, пока я не уснула в своей комнате. Даже не помню, как добралась до нее в тот вечер. Следующим вечером, идя на отработку, я едва переставляла ноги от волнения. Сердце в груди трепыхалось, будто пойманная в клетку пичужка. Несколько раз я останавливалась, не в силах продолжить свой путь. Я страшилась твоей реакции, боялась услышать самые жестокие слова. Ведь разве нужна тебе такая неумеха и, что самое главное, студентка? Студентка гриффиндора, как я? На какой-то момент я мысленно отвесила себе такой смачный подзатыльник, что он был вполне ощутим физически. Вот именно! Ты же гриффиндорка, а не трусливая курица! Собрала всю волю в кулак и вперед! Наконец встав напротив, как мне на тот момент казалось, зловещей двери, я никак не могла заставить себя сделать хоть какое-то движение. Будто меня сразили Петрификус-Тоталусом. Весь мой недавний запал исчез, словно его и не было. Смогла раз, сможешь и второй! Мысль эхом отразилась у меня в голове. И я несмело постучала трясущейся рукой в дверь твоего кабинета. Услышав приглушенное «войдите», я, красная как рак, вошла в комнату и остановилась у двери, потупив взгляд в пол. Я чувствовала твой пристальный взгляд на себе. От этого неуверенность и страх с удвоенной силой давили на меня. Так что, все, что я могла - это разглядывать носки своих черных туфель на невысоком каблучке. - Добрый вечер, мисс Спаркс. Ты как обычно сдержан, немногословен, вот только показалось ли мне или же на самом деле не было в твоем голосе того холода, который обычно так и сквозит в каждой фразе? - Д-добрый вечер, п-профессор. Заикаясь и краснея пуще прежнего, я была не в силах посмотреть на тебя, нервно теребя пальцами мантию. Удивительно, как я еще не лишилась сознания от всех тех эмоций, что вот-вот извергнутся вулканом страха и ужаса! Продолжая отчаянно изучать взглядом свои туфли и теребить мантию, я очень четко услышала твои шаги, направляющиеся ко мне. Всемилостивый Годрик! За эти несколько секунд я, кажется, умерла и воскресла несколько раз. Я не знала, что ты собираешься сделать. Я так дико боялась, что ты меня оттолкнешь, что посмеешься надо мной, что…что... Ты подошел почти вплотную, и все мысли разом замерли на месте. Казалось, замерло и само время. - Эллисон, - так тихо, но так оглушающе, - Посмотри на меня. Зажмурившись и сжав свою мантию настолько сильно, что она должна была непременно порваться в том месте, я решительно вскинула голову и распахнула глаза. Все страхи сразу же отступили, а разум и вовсе будто отключился. Ты стоял всего в шаге от меня, и я невольно ступила вперед, сокращая все возможное расстояние между нами. И откуда во мне в тот момент набралось столько храбрости? Или же безрассудства? Ты положил мне руки на плечи, внимательно изучая взглядом мое лицо, что так отчаянно то бледнело, то заливалось краской. Я же, осмелев до невообразимости, поднялась на носочках и поцеловала тебя, прикрыв глаза. Ты ответил на поцелуй, приобняв меня за талию. И в тот момент мой здравый смысл окончательно перестал существовать. Никогда не забуду тех невообразимых ощущений, что наполняли меня до краев, грозясь выплеснуться наружу. Безграничное счастье. Такое осязаемое и хрупкое. Я трепетала в твоих крепких объятиях. Внутри меня все с большей силой разрасталось такое мучительно-сладкое чувство. Любовь. Ничего вокруг больше не существовало для меня с того момента. Только ты и я. Только твое тепло рядом, твои обжигающие губы и сильные руки на моей талии. Я тонула в этих ощущениях. Захлебывалась своими чувствами. Каждый раз. Я просто забывала, как дышать, рядом с тобой. В тот вечер моей небывалой храбрости ты стал моим первым мужчиной. Прямо там, на твоем столе. Я с задранной юбкой и растрепанными волосами, и ты, так крепко прижимающий меня к себе, шепчущий самые нежные, самые неземные слова. До сих пор мне неизвестны причины, по которым ты позволял мне быть с тобой. Но одно знаю точно: я ни одного дня, ни единой секунды, никогда не жалела об этом. После случившегося я чуть ли не каждый вечер, бросив все свои дела, бежала к тебе в подземелья, чтобы просто побыть рядом. Мне всегда было тебя мало. Я так горячо любила тебя, а ты…глаза твои были так же пусты, хоть и нежность твоих слов и действий давали мне надежду думать, что я смогла занять хотя бы малую часть в твоем истерзанном сердце. Я забросила учебу, домашние задания. Все это было так неважно для меня. Существовал только ты. И ты никогда не прогонял меня, если я приходила. Все чаще я стала замечать боль и отчаянье в твоих глазах. Я не знала причины и никогда не спрашивала. В такие моменты я просто прижималась к тебе как можно сильней, стараясь вобрать в себя как можно больше этой боли. И шептала куда-то тебе в шею о том, как сильно я тебя люблю. Близился май. - Это наша последняя встреча, Эллисон. Я долго ждала этих слов, подготавливала себя, настраивала на то, что наши встречи тайком не могут продолжаться вечно, а постоянные отработки вызываю подозрение. День изо дня я твердила себе о том, что все это наваждение когда-нибудь закончится, но все же услышать эти слова я оказалась не готова. Из глаз потекли такие ненужные слезы, а осознание тяжким грузом свалилось на мои плечи. Тогда я поняла, почему ты разрешил мне остаться с тобой в ту ночь, а не отправил спать в башню факультета, как делал это обычно. Вот почему ты прижимал меня тогда к себе так крепко. Однако, не смотря на это, на протяжении всей ночи, я не могла сомкнуть глаз. Идея. Такая простая и замечательная, как мне тогда казалось, идея родилась у меня, когда предрассветные лучи солнца пробились сквозь шторы твоей спальни. После окончания школы, я попрошусь сюда кем-нибудь работать, кем угодно, лишь бы быть рядом с тобой. Я знала точно, что мне не откажут, чувствовала это всем сердцем. Надежда на счастье снова поселилась в моем сердце, прогоняя прочь недавнюю печаль. Как ты и сказал, это была наша последняя встреча. Я попыталась втянуться в учебу, снова наладить контакт с друзьями. У меня была цель, я стремилась ее достичь. И все бы ничего, но... Через несколько дней началась война. В тот злосчастный вечер я засиделась допоздна в гостиной Гриффиндора, читая учебник по трансфигурации, как замок вдруг сотрясся, будто от взрыва. Перепуганная, я схватила палочку и выбежала в коридор. Мимо меня пролетела зеленая вспышка, только чудом не задев. Это было страшно. Повсюду крики, заклинания, летящие в разные стороны, мертвые тела. Хогвартс из школы чародейства и волшебства превратился в ужасающее поле боя. Но в моей голове билась лишь одна мысль – найти тебя. Толком не разбирая дороги, будто гонимая чем-то невидимым я мчалась прочь из замка, попутно раскидывая заклинания во врагов и изворачиваясь от ответных. Уже порядком потрепанная и вымотанная с глубоким порезом от сектумсемпры на плече и разбитой коленкой я бежала в сторону воющей хижины. Ноги сами несли меня туда. Я осторожно заглянула внутрь и, никого не обнаружив, зашла, в надежде немного отдышаться. Но этого я так и не смогла сделать. Я никогда не смогу передать словами той боли, что разорвала мою грудную клетку на мельчайшие кусочки. Столько отчаяния, злобы и бессилия мне больше никогда не довелось испытать. Боль острой стрелой пронзила всю меня. Ноги подкосились, и я осела на пол. Из глаз градом лились слезы, а я их вовсе не замечала. Не замечала вообще ничего вокруг. Только твое истерзанное тело, все в крови, такое слишком бледное даже для тебя лицо, на котором застыла маска будто бы облегчения. Я отчаянно хватала ртом воздух, но легкие словно отказывались дышать без тебя. Мое сердце не могло больше биться, если твое не бьется в ответ. - Этого не может быть. Это сон. Просто дурной сон. Все это неправда. Это не так! Скажи мне, что это не так. Скажи мне хоть что-нибудь, – как обезумевшая шептала я, не останавливаясь. - Северус. Северус, нет. Нет, нет, нет, пожалуйта! Нет! Северус! СЕВЕРУС!!! - Свой пронзительный крик я слышала будто со стороны. Душераздирающий вопль, полный печали от несбывшихся надежд, боли от раздирающих все нутро чувств, неимоверно глубокой скорби от потери любимого человека. Я кричала, прикладывая ладони к твоим бледным щекам, дотрагивалась до страшных ран на теле, целовала твои холодные как лед губы, прижимала к себе. Мой мир рухнул в тот момент. Я рухнула вместе с ним. Я отрывками помню, как чьи-то руки оттаскивали меня от тебя. Помню, как кто-то пытался докричаться до меня. Но я отчаянно вырывалась и кричала, словно в припадке. Я не могла оставить тебя здесь. Я должна была помочь. Я билась в истерике до тех пор, пока не впала в беспамятство. Очнулась я в смутно-знакомой мне обстановке: больничное крыло. Вот только оно наполовину было разрушено. Пару минут я рассматривала обвалившиеся местами стены, раненных студентов и преподавателей, как воспоминания лавиной обрушились на меня. Грудная клетка снова разорвалась дикой болью, а из уже отекших глаз вновь хлынули слезы. Вскочив с кровати, я побежала к выходу, но путь мне преградили мадам Помфри и профессор МакГонагл. Я вырывалась и кричала, что должна помочь, должна увидеть. Падала на колени и умоляла сказать мне, что с тобой все в порядке. Но они так жестоко молчали. Лишь просили успокоиться и выпить зелье. Через несколько минут моей истерики, профессор МакГонагл произнесла какое-то заклинание, и я снова провалилась в темноту. Очнувшись во второй раз, я долго не хотела открывать глаза, глупо надесь, что все произошедшее - не более, чем кошмар, всего лишь жуткий сон, вызванный коварным заклинанием врага, что я совсем скоро тебя увижу. Стоит только спуститься в подземелья Хогвартса, и я снова окажусь в твоих объятиях. Не теряя ни секунды, совершенно наплевав на дикую головную боль, я уже бежала по разрушенным коридорам школы. Профессор МакГонагл встретилась мне в одном из немногих уцелевших коридорах, и я сразу же задала ей такой жизненно важный для меня вопрос. - Прости, милая, - женщина с болью и величайшим сочувствием смотрела на меня. Именно в тот момент осознание окончательно навалилось на меня. Раздавливая, прижимая, лишая возможности сделать хотя бы еще один вдох. Голова закружилась, а я не могла произнести ни слова. Я осела на каменный пол и смотрела в пустоту, что так стремительно поглощала все внутри меня. Я не разговаривала ни с кем больше трех месяцев. Родителям поспешно сообщили о моем состоянии, и они незамедлительно забрали меня домой. Никто не понимал, что со мной происходит. Лишь те немногие, кто оттаскивал меня от твоего тела, догадывались, но не были до конца уверены, списывая все на впечатление от кровопролитной войны. Они считали, что бедная девочка свихнулась от столь ужасающего зрелища. Хрупкая психика не выдержала такого зверства над профессором зельеварения, что обрел свой покой в воющей хижине. Я же покой не могла обрести нигде. Внутри меня была лишь боль. Она острыми иглами заполняла собой все пространство и не давала дышать. Мама всячески пыталась разговорить меня, пыталась вытащить к кому-либо в гости или просто пройтись по магазинам. Отец приносил различные безделушки и сладости, как в детстве. Но все это было мне не нужно. Мне нужен был ты. Я закрылась в себе. Дни напролет сидя в своей комнате, я смотрела в одну точку, раз за разом прокручивая в голове все воспоминания, связанные с тобой. Я ненавидела весь мир, я винила каждого в твоей смерти, винила себя. Я злилась на тебя за то, что ты умер и посмел оставить меня одну. А после еще больше ненавидела себя за такие мысли. От бессилия я кричала и ломала все, что попадалось под руку, лишь бы не было этой разрывающей грудную клетку боли внутри. Однако подобные приступы заканчивались очень быстро, мне попросту не хватало сил, ведь я почти ничего не ела. И тогда я просто падала на кровать и забывалась беспокойным сном, в котором каждый раз было одно и тоже. Каждый раз я прижимала к себе твое бездыханное запачканное кровью тело, и умоляла тебя открыть глаза и сказать мне хоть слово. Я просыпалась резко, прижимала колени к груди, обхватывая руками, и плакала, пока силы вновь не покидали меня. Чудовищный круговорот. Мама не оставляла попыток вернуть меня к жизни. Водила меня к прорицателям, целителям, даже к обыкновенным маггловским психотерапевтам в надежде выяснить хотя бы причину моего состояния. Но результата не было. Я по-прежнему была закрыта в себе. Я не хотела жить, не хотела больше ощущать это нестерпимое чувство одиночества и потери самого дорогого человека, я хотела покоя. Покоя рядом с тобой. Но злая судьба продолжала и дальше мучить меня, заставляла захлебываться этой болью, которая не отступала ни на секунду. Стоило мне закрыть глаза, как сразу же я видела твой образ. Я так часто плакала, что в какой-то момент слезы просто закончились. Тогда я стала сбегать из дома. Добираясь до огромного дерева неподалеку от дома, я трансгрессировала на кладбище и часами сидела рядом с твоей могилой, надеясь хотя бы еще раз услышать свое имя из твоих уст. Каким образом - я понятия не имела. Меня было не узнать. Исхудав, я из красивой шатенки с горящими жизнью глазами превратилась в безобразный манекен, пародию на человека. Щеки ввалились, кожа была болезненно бледной, веки красными и отекшими от бесконечных слез, а под глазами залегли непроходимые мешки, волосы потускнели и все время были собраны в неаккуратный хвост. Просто оболочка, тело без души и воли. Спустя два месяца безуспешных попыток хоть как-то оживить меня, даже мама прекратила свои старания. Она опустила руки и смирилась с тем, что я никогда не буду жить нормальной жизнью. Смирилась и я. Смирилась с тем, что никогда не увижу тебя. И поэтому никогда не смогу искренне улыбаться и радоваться жизни. Ты приснился мне в день моего рождения. Единственный раз ты мне приснился живой и с такой безмерной нежностью в черных, как ночь, глазах. Ты убеждал, что я должна жить дальше, что должна отпустить тебя. Что ты себе никогда не простишь, если я загублю свою жизнь. А я лишь говорила, что люблю тебя и умоляла забрать меня с собой. - Эллисон, я люблю тебя и я всегда буду с тобой, - ты очень бережно поцеловал меня в губы. Я проснулась. Сев на кровати, я почувствовала, как сковывающие тиски боли потихоньку отступают. Мое тело затряслось в беззвучных рыданиях. Теперь, когда я знала, что ты любишь меня, я вдруг смогла тебя отпустить. Я вдруг осознала, что ты навсегда в моем сердце и я в любой момент смогу найти тебя там. Ты всегда со мной, внутри меня. *** Громкий крик вороны где-то совсем недалеко вывел меня из тяжких воспоминания. Я утерла рукавом тонкие дорожки слез на щеках, встала на ноги, отряхнув свою мантию от снега, и провела рукой по имени на надгробии. Столько лет прошло, но это навсегда останется неизменным: - Северус Снейп, я всегда буду любить тебя.