Это конец

Он отказал мне. Мой Сенпай сказал мне, что я ему не пара. Все эти девушки были не причём и виновата только я одна. Это... Этого просто не может быть... Я уничтожена изнутри единственным светом, освещавшим мою жизнь. Сенпай уходит, оставляя меня один на один с разбитым сердцем. Я уже мертва. Инфо-чан требует отправить новые панцу. Ненавижу её! Со злости бросаю куда-то в сторону школы свой телефон и молча иду домой. Телефон разлетелся на мелкие кусочки. Звук привлёк стайку хулиганов, обычно стоящих около печи, к моей персоне. Они пытались как-то задеть меня. Трудно не запомнить человека, который слишком часто без причины ходил к собранию твоих друзей. Я огрызнулась. — А что ты мне сделаешь, а? — толкнул меня один из них. Я ничего не ответила и вышла с территории школы. За забором под кустами спрятан нож в целлофановом пакете. В последние недели достать что-либо в школе становилось более проблематично, и я старалась делать небольшие тайники. Вся школа - свидетель моего падения. Всё в ней напоминает о пролитой крови и страхе попасться полиции или Сенпаю. И всё напрасно. Родители скоро приедут. Я спускаюсь в подвал, в котором уже несколько недель заточена моя пленница. Она наблюдала за каждым моим движением. За проведённое здесь ею время я сильно пошатнула её психику, но не до состояния машины для убийства. Ей ещё удавалось иногда логически мыслить. Я оставляю перед ней пищи несколько больше, чем обычно, жду когда она наестся и с наступлением темноты веду к реке, что за городом, но до которой возможно и дойти пешком. Завтра утром найдут её тело с синей полосой на горле от бархатной ленты, затянутой слишком туго ею самой, в водном потоке. Я возвращаюсь домой после ужасной ночной прогулки. Раньше, когда я ничего не чувствовала, было намного лучше. Теперь я-то знаю как оно, когда что-то мир окрашивает красками. После такого жизнь во мраке убивает. И виной всему Сенпай. Под светом фонарей я дохожу до его дома. Лампы включены почти во всех окнах. Я готова выть от боли. В карманах давно лежит маленький перочинный нож, который я заточила на славу. Наверное, было бы больно, но терпимо, красиво умереть под окнами Сенпая. Я знаю, что не смогу прожить с разбитым сердцем, но не смогу сама же перерезать вены. Я прихожу домой и переодеваюсь, завариваю чай и вместо сахара добавляю снотворного намного больше, чем нужно. Выпив, я возвращаюсь к себе в комнату, снимаю обувь и в положении лёжа укрываю себя одеялом. Я закрываю глаза в грёзах о Сенпае и чувствую, как приближается сон.