Часть 1
29 августа 2016 г. в 15:10
Когда к нему нагрянет осень, её отпустит зима,
и на полях, среди ржи, не ждет порочное лето.
Они искусно притворялись — они сходили с ума,
а он твердил ей о том, что ненавидит проспекты,
пустые переулки, фары, светофоры, высотки
и равнодушные вздохи проносящихся мимо.
Он заявлял: её мир — витрины, мода и шмотки, —
построенный на лжи, — чудна́я пантомима.
Она пускала в него пули презирающим взглядом,
высмеивала борьбу его проклятого мира:
за обнаженную шпагу он получает награды,
благословения шлюх и алкоголь из трактира.
И пусть война унесет его бесследно в темную ночь,
пусть погибает с ним то, что принимают за славу.
Когда мятежники верят, что враг уносится прочь,
им только видится сон, что их король обезглавлен.
Когда же к ней нагрянет осень, его захватит зима,
и в полутьме подземелий прошепчет он её имя,
поймет, как мир его предельно ничтожен, жалок и мал,
когда он ставил её сны не наравне со своими.
Наступит час — его собратья пойдут в решающий бой,
чтоб захлебнуться в своих собственных крови и поту,
и плоть его изрежет враг, но эти раны — не боль,
они вкушают победу: огонь тирана потух.
Она боролась вместе с ними — но без надежды и веры,
затем вернулась в свой город кварталов и фонарей,
а он всё праздновал гибель и пил вино без меры,
твердил, словно молитву: «Забудь скорее о ней!»
Когда к нему ворвутся ветры, её отпустит печаль
и заглуши́т все сомнения в объятиях другого,
её слова не превратятся в кинжалов острую сталь,
она преодолеет страх — ей это чувство не ново.
А он натянет тетеву и приготовит стрелы
и пустит за добычей им же уготованный рок.
Когда над полем во ржи их ненависть догорела,
он чувствовал, как ликует несуществующий бог.
Когда же к ней ворвутся ветры, она покинет свой дом
следить, как тают в темноте огни многоэтажек,
но, погружаясь в этот омут, опять забудется сном,
вся усыплённая городом — своей незыблемой стражей.