Сердце Серебряного Лиса

Томоэ был в ярости. Нет, Томоэ был в ужасной ярости. Хотелось перекинуться, рвать, кусать, преследовать и убивать. С особой жестокостью. Эта сволочь, змея поганая… Томоэ с шумом выдохнул через нос, чтобы хоть как-то вернуть над собой контроль. Нет, уму непостижимо, насколько коварен и хитер Мизуки. Не удалось получить его Нанами силой, так теперь решил хитростью действовать. Как он умудрился заключить договор с его богиней? Значит, если договор был заключен (а он был заключен, это Лис прекрасно ощущал), то Нанами с ним целовалась… с этой белой мерзкой тварью? Томоэ скрипнув зубами, с силой провел когтями по деревянному косяку двери, оставив на нем глубокие борозды. Недоглядел, не уследил… Стоило оставить Нанами без присмотра буквально на сутки, и Мизуки моментально воспользовался ситуацией. А теперь ходит весь из себя такой довольный и гордый… еще бы – у него есть богиня, да еще именно та, за которой он с самого начала ухлестывать пытается, тварь ползучая! Но почему она согласилась? Вряд ли Змей бы посмел навязываться силой, потому что, как ни крути, он прекрасно должен осознавать, что за такое Серебряный Лис его на куски разорвет. Он, что же, думал, что Хранитель Богини не вырвется из плена дурацкого Короля Драконов? Но, вроде, он сам Нанами помогал достать жемчужину и добраться сюда… нет, надо срочно расспросить девушку, как и что произошло, пока он сидел в этой мокрой душной раковине на дне морском. Они поднимались на поверхность океана на транспортной черепахе, Нанами стояла у импровизированного иллюминатора и зачарованно разглядывала морских обитателей, часто посматривая в сторону Лиса, но не нарушая его покой. Сам же Томоэ делал вид, что занят глубокими раздумьями, в то же время исподтишка наблюдая за тем, как ненавистный Мизуки стоя рядом с Нанами и почти касаясь её плечом (наглая бледная гадина!) что-то шепчет ей на ухо… нет, эту наглость немедленно стоит прекратить! - Змей, на два слова! – тон Томоэ не оставлял никаких возможностей для отказа. Мизуки, понимающе усмехнувшись, согласно кивнул, и они вышли из кабинки, оставив Нанами восхищаться красотой подводного мира и переживать, чем же закончится этот, как она догадывалась, весьма трудный разговор. Влезать в него она не решилась, понимая, что в том, что теперь у неё два Хранителя, которые не слишком любят друг друга, в какой-то степени виновата она сама. Хотя, что она могла сделать, если Мизуки поцеловал её, заключив договор, когда она была в бессознательном состоянии? Конечно, со стороны Змея этого было возмутительно, но ведь Нанами знала, как переживает ёкай из-за ухода своей Богини и невозможностью принадлежать, выполняя обязанности Хранителя. Да, она не раз говорила ему, что у неё есть Томоэ, что ему просто надо подождать, пока и у него все не образуется, но… Белый Змей решил по-своему. Конечно, это было эгоистично и коварно, но Нанами понимала, что ёкаи мыслят совсем другими категориями, нежели люди, поэтому, требовать от них человеческой морали было бы просто глупо. К тому же, Мизуки нравился девушке. К ней он относился по-доброму, помогал, даже если и не слишком хотел, а его настойчивость в плане личного отношения хоть и отдавала некоторой навязчивостью, но все-таки была приятной. Как любой семнадцатилетней девушке Нанами льстило внимание симпатичного парня, пусть он и оборотень, проживший несколько сотен лeт. Правда, влюблена Нанами была в Томоэ, но… Девушка глубоко вздохнула. Непримиримый, хитрый, презирающий слабость и земную девчонку, по воле случая ставшую его Богиней, Серебряный Лис совершенно ясно дал понять ученице старшей школы Нанами Момозоно, что ей не стоит даже мечтать о нем. В принципе, побывав в прошлом Томоэ и увидев своими глазами возлюбленную Лиса, которая, как оказалось, была земной женщиной, Нанами с грустью и безнадежностью осознавала, насколько проигрывает ей. И дело даже не во внешности: девушка понимала, что вряд ли Лис так заботился и любил бы её только потому, что она красива. В незрячих глазах женщины Нанами разглядела доброту и любовь. Помнила она, как страстно и в то же время нежно переплетали пальцы Томоэ и бедная девушка. Нанами уткнулась лбом в плотный слой воды, который, каким-то образом уплотняясь, выполнял роль стекла, предотвращая попадание воды внутрь. Что же ей делать? Томоэ отверг, а еще и с Мизуки надо разобраться, который на что-то надеется. Девушка покосилась на дверь, за которой скрылись ёкаи. Лишь бы не поубивали друг друга. Останавливать их она пока не умеет – богиня из неё не очень. Разве что, получается, когда она что-то сильно хочет. Тогда эти гордецы замирают и слушаются. Но это так редко бывает… Томоэ и Мизуки появились в кабине. Нанами пытливо вгляделась в лица своих Хранителей. Мрачные, но удовлетворенные, даже расслабленное лицо Белого Змея сейчас напряжено и фингал под глазом. А у Томоэ губа разбита. Н-да, вот и поговорили. Нанами уже открыла, было, рот, чтобы как-то пристыдить Хранителей, но гигантская черепаха взревела и вынесла их на поверхность, где Мизуки, обернувшись Змеем, подхватил её на спину и, игнорируя гнев, вспыхнувший в лиловых глазах Лиса, понес домой, в храм. Нанами, в общем, предпочла бы, чтобы её нес Томоэ, но слишком устала, чтобы возражать. К тому же, обижать Мизуки не хотелось. А раз Томоэ все равно её не любит, пусть хоть кому-то будет приятно. - Я спать, - заявила девушка ёкаям, которые, кивнув, тотчас же разошлись в разные стороны, демонстративно не глядя друг на друга. Мизуки отправился в свой бывший храм, где он обитал и тосковал по своей старой Богине, а Томоэ…впрочем, кто знает, что в голове у Томоэ? Девушка печальным взглядом проводила удаляющуюся спину Лиса и роскошный серебристый хвост, который раздраженно бил ёкая по ногам, словно живя своей жизнью. Нанами повернулась и понуро побрела в свою комнату, понимая, что как бы она не старалась, Томоэ никогда… - Что у тебя с этим Змеем? – Нанами снесло к стене её Хранителем, который, пригвоздил её к деревянной переборке, опершись обеими руками по бокам её головы. Злое и раздраженное шипение Лиса раздавалось в ушах, а волшебные глаза сейчас были близко-близко, не давая сосредоточиться, зачаровывая, затягивая… - Т… Томоэ… что ты делаешь? – девушка чувствовала, что безудержно краснеет. – Разве можно так резко… пугать? - Тебя еще не так пугать следует, - Лис заговорил громче, а руки, внезапно оказались на плечах у Нанами, сжав их так, что когти почти впивались в кожу. – Какого демона ты и эта бледная дрянь!.. - Перестань ругаться! – Нанами слегка повысила голос, обиженная таким отношением. – Если бы ты был рядом, ничего подобного не случилось бы. И вообще, Мизуки согласился помочь и мне, и тебе, кстати. - Знаю я, почему эта хитрая сволочь согласилась! - Лис почти рычал, сжимая пальцы все сильнее. – И что теперь – будешь с ним любоваться на его чахлую сакуру и держаться за ручки, глядя на облака? - Да хотя бы и так! – запальчиво вскричала девушка, с трудом сдерживая слезы. – А что, у тебя есть альтернатива? Томоэ несколько секунд молча вглядывался в её глаза и вдруг, не говоря ни слова, впился в её губы бешеным поцелуем, от которого помутилось в голове, а ноги стали ватными. Нанами, прерывисто вздохнув прямо в губы ёкаю, вцепилась в его плечи, ощущая, как ноги почти не держат её. Через несколько минут Лис прервал поцелуй, чувствуя, что Нанами сейчас того и гляди, потеряет сознание от этой бешеной страсти. Спохватившись, он ослабил хватку, понимая, что мог сделать больно хрупкой девушке. - Не хочу, чтобы его поцелуй помнили твои губы, - пробормотал он, слегка прижав уши к голове. Нанами знала, что этот жест выдавал растерянность и неуверенность. – Я твой Хранитель! Я, а не какой-то там склизкий змей! И ты моя!.. Богиня, я имею в виду… Моя – и только моя, слышишь? С этими словами ёкай, словно чего-то испугавшись, быстро повернулся и исчез за поворотом стены, оставив растрепанную Нанами счастливо улыбаться у двери Храма. - Спокойной ночи, Томоэ! – прошептала она вслед оборотню, не надеясь, впрочем, что её услышат. – Конечно же, твоя. Стоящий за углом Лис улыбнулся кончиками губ. Никому он её не отдаст. И не только потому, что богиня, а… просто не отдаст – и всё.