Два подснежника

Человеческий разум устроен так, что его ни на минуту не покидают размышления. У кого-то они поверхностные и имеют помадно-розовый оттенок, кто-то мыслит глубоко и видит мир во всех хроматизмах многоцветного спектра. Риричио Ширакиин – девушка, размышления которой имеют монохромную мрачно-серую оболочку. Их можно сравнить с коробкой. Эту коробку неоднократно роняли в грязь, оставляли на ураганных ветрах, забывали на жгучем морозе. Не удивительно, что она покрылась твердой скорлупой показной черствости. Но стоило кому-то, - нет, не кому-то, а Микецуками, - подобрать эту коробку, поставить в теплом и сухом месте, как скорлупа дала трещину. Благодаря этой трещине один за другим откалывались осколки всего наносного, чем Риричио защищалась от окружающего мира. И уже сейчас было видно, что под слоем серого и неприглядного скрывается прекрасная шкатулка, внутри которой хранится хрупкий бледно-голубой цветок. Хоть Риричио и Микецуками были знакомы совсем не долго, но каждый раз при встрече с ним сердце юной школьницы наполнялось трепетом и приятным теплом. Сегодня Соуши должен был забрать Риричио из школы. Но последнее занятие отменили, и девушка решила самостоятельно добраться до особняка. Доставлять хлопоты тому, кто так к ней добр, она совсем не хотела. Ведь Соуши – единственный, кто был добр и искренен по отношению к Риричио по-настоящему. Не из чувства семейного долга. Не из желания выслужиться перед семьей Ширакиин. Он просто был добр. А ещё Риричио не хотела казаться беспомощной. В нерешительности то вынимая из кармана телефон, то отправляя его обратно, она уже подошла к дому. И встала столбом, увидев две отпяченные задницы своих соседей, притаившихся за главными воротами и внимательно за чем-то следивших. Округлые бедра блондинки-извращенки, помешанной на фетишах покачивались из стороны в сторону. Так виляет хвостом игривый котенок, открывающий новый мир и ждущий чуда. - Эй, что это вы тут делаете? Заняться больше нечем? - Риричио выгнула бровь дугой и сунула руки в карманы. Нобара и Соринадзука в голос шикнули на девушку, призывая сбавить громкость. - А, Риричио, - Нобара улыбалась во все тридцать два, - Не хочется встревать в такой моментик, - блондинка тихонько хихикнула, прикрыв рот затянутой в черную перчатку ладонью. - Эмм… Встревать? – взгляд Риричио скользнул за металлические прутья забора. Объектом дружного любования Соринадзуки и Нобары был никто иной, как Микецуками. И некая неизвестная, прильнувшая к груди агента. - Похоже, это серьезно. А она ничего, да? – глаза Нобары радостно блестели. Чертова фетишистка. - И дыньки большие, - завистливо вздохнул Соринадзука. Чертов придурок, который вместе с чертовой фетишисткой застыл в ожидании. А симпатичная шатенка, прилипшая к Микецуками, вскинула подбородок. Микецуками не медлил. Трепетно коснувшись лица девушки, Он прижался своими губами к её. Зависть Соринадзуки удвоилась. Нобара ликовала. А Риричио? Риричио наблюдала за происходящим широко распахнутыми глазами. В груди что-то кольнуло, да и на душе отчего-то было скверно. «У Микецуками есть девушка» - пульсировало в голове: «Ну а чего я ждала? Он взрослый мужчина. Конечно у него должна быть личная жизнь. Это ведь не мешает ему работать моим агентом». Разумные доводы, попытка придумать язвительный комментарий в отношении увиденного раз за разом терпели поражение. Соуши, словно почувствовав, что за ним шпионят, оторвал взгляд от лица влюбленной в него девушки, которую только что наградил поцелуем. Через секунду взгляд белокурого агента пересекся со взглядом Риричио. Он тут же отстранился от пышногрудой фанатки. Всем своим видом Соуши сделался похожим на затравленного лисенка, попавшего в силки. - Госпожа Риричио… - будто поверженный стон сорвалось с губ Микецуками. Фиалковые глаза госпожи смотрели на него, не моргая. В них не было осуждения, но зато была пустота и смятение. Эту пустота удавкой обвилась вокруг шеи Соуши. Страх. Вот что почувствовал лисёнок. *** - Так значит она не твоя девушка? – Нобара практически подпрыгнула на стуле, вперив взгляд, требующий всех грязных подробностей в Микецуками. Сейчас в кафетерии находились лишь главный герой и очевидцы произошедшего. - Именно, - Микецуками не понимал, почему окружающие смотрят на него с осуждением. Что из сделанного им было неправильно? – Совсем недавно она рассказала мне о своих чувствах и предложила себя, но я отказал ей. Она сказала, что прекратит домогаться меня, только если я её поцелую. Риричио сидела за столиком излишне прямо и не осознавала насколько крепко её руки сжимают край школьной юбки. К травяному чаю, который приготовил для неё Микецуками, она даже не притронулась. Риричио не могла принять ту легкость, с которой Микецукам говорил о подобных вещах, и чувствовала себя преданной. Ведь Микецуками, которого она подпустила к себе ближе, чем других, и которого готова была подпустить ещё ближе с удивительной небрежностью говорит о ненужности ему девушки, открывшей для него свою душу и впустившей в сердце этого мерзавца. И пусть Соуши говорит, что ему вздумается, пусть обликает этот смысл в какие бы ни было низменные формы. В глазах Риричио он все равно сейчас выглядит отпетым лицемером. Тем временем за столом разгорался спор о нравственности и моральных принципах между Нобарой и Соринадзукой. Про Микецуками и думать забыли. Все, кроме Риричио. «Он такой же, как и все остальные. Лживый, двуликий подхалим. А ведь я почти… Почти… Нет. Я…» - Я иду в свой номер, - Риричио резко отодвинула стул и направилась к лифту, игнорируя реакцию Нобары. Видимо, хмурое и подавленное выражение лица девушки были слишком заметны, ведь блондинка сразу оставила её в покое, проводив озадаченным взглядом. - Госпожа Риричио, - Микецуками последовал за той, кто расставила для него силки. - Не оправдывайся. Это бессмысленно, - она даже не глянула на него. В голосе звучала сталь,- Не думал, что поступил бесчестно с той девушкой? - Мне правда очень жаль, - после неловкой паузы отозвался Соуши. Жаль ему не было. Он посупил так, как поступал всегда. Женщины давно уделяют ему особое внимание, от которого Микецуками никогда не отказывался. И зачем? Ведь эти дамы получают большое удовольствие, испытывая на себе чары молодого любовника. Риричио усмехнулась: - Значит, ты согласен. - Если хотите, я могу принять любое наказание, - Микецуками был встревожен. Если бы сейчас на её месте стояла другая, эта ситуация наверняка получила бы развязку в постели. Потому что «другая» в слове «наказание» услышала бы сексуальный подтекст. Уже в лифте они начали бы срывать друг с друга одежду, а дальше… Но Риричио была не такой. Девушка с высокой моральной позицией, которая гораздо выше ценит сентиментальные связи. Это Микецуками выяснил давно. Ещё тогда, когда впервые прочел её письмо. Микецуками вообще не был уверен, что Риричио видит в нем мужчину. Но в том, что в нем видят личность, он не сомневался. Она, его госпожа, особенная. - Вот как? Я даже не догадывалась, что ты можешь быть настолько низок! – впервые за время их связи Риричио повысила голос. Её руки все ещё были стиснуты в кулаки, глаза - мокром месте. Но Микецуками этого не видел. Нет, Риричио ни за что не покажет ему своих слез. Ведь ему и не нужны были слова. Он чувствовал соль её слез в своем сердце. Она начинала жечь Соуши изнутри. Он впервые в своей жизни испытал чувство стыда. - Я не достоин служить вам, госпожа Риричио,- с отчаяньем в голосе выдохнул Микецуками. Его съедала потребность выплеснуть на ту, чьим преданным псом он стал, всю свою нежность, - Госпожа, я был совершенно счастлив с того момента, как встретил вас. И, похоже, совершенно забылся. Возможно, я не в силах оправдать ваши ожидания, но… - Тогда наш контракт аннулирован, - Риричио оборвала его на полуслове. Ей было больно, но она не хотела чувствовать себя слабой. Она не хотела испытывать боль предательства вновь и вновь. Отколотые частицы её защитной скорлупы медленно, но верно возвращались на свои места. - Если таково ваше желание. - Чудненько. Риричио развернулась на каблуках и ушла прочь, горделиво неся на руках прах ею же созданных иллюзий, оставляя Микецуками со своими мыслями. Микецуками всегда защищался от этого мира. Он был услужлив, послушен. В нем отсутствовала гордость. В нем лесть сосуществовала с огромным количеством всего наносного, придуманного, притворного… Соуши никогда не подумал бы, что может чувствовать искреннюю привязанность к женщине, не представлял, что может ею восхищаться. Окруженный прелюбодейным вниманием дам, он забыл, как важна духовная связь с другим человеком. Риричио своими письмами и размышлениями удалось достучаться до настоящего Соуши, где под личиной подделки цветет прекрасный бледно-голубой цветок.