Get It Started

      Девушка резким движением зачеркивает безобидную цифру в календаре. Она проделывает эту процедуру ежедневно, словно хочет лишний раз помучить себя, напомнить о том, что она — Никто. Видимо, слов Клауса ей не хватает.       Еще одно ненавистное утро, еще один ненавистный день, всего одна ненавистная личность. За несколько лет Елена свыклась с этой жизнью, но порой обида захлестывала её сердце, душила её естество и напрасно призывала к действиям. Зачем?! Ничего же не изменишь.       Она принимает душ, укладывает волосы, наносит легкий макияж и, накинув на плечи алый, словно кровь, шелковый халат, спускается в столовую к завтраку. Вокруг суетится прислуга, по периметру дом охраняет десяток телохранителей, на кухне готовит шеф-повар из Франции, а напротив сидит её ежедневный кошмар. Горькая улыбка — как же хочется попасть в плен к Синей Бороде. Она с удовольствием приняла бы смерть.       Елена безразлично пережевывает кусочек безумно изысканного омлета с пармезаном и пытается вспомнить, когда ей казалось, что она любит этого монстра, когда он успел запудрить ей мозги, когда она со счастливой улыбкой согласилась переехать к нему в особняк?! Разве его можно любить? — Спасибо за чудесный завтрак, дорогая. — Клаус поднимается из-за стола, и Елена проглатывает кусок ненавистного омлета. Трапеза окончена, и неважно поела она или нет — её «возлюбленный» уже сыт. Девушка встает, и мужчина рывком прижимает её к себе, грубо целуя. Она мысленно считает до десяти, и пытка прекращается: — Буду к восьми. Сегодня — синий. — Елена кивает, опустив взгляд в пол и облегченно выдыхает, когда слышит, как закрылась дверь за Майколсоном. Десять часов мнимой свободы снова в её распоряжении. И ей срочно нужно купить синее платье.       Водитель с каменным лицом отвозит Елену в один из торговых центров города. Им запрещено с ней разговаривать — они только выполняют то, о чем она попросит. После её попытки побега получили все, и теперь Гилберт ощущает смесь недоверия, злости, равнодушия и, очень редко, сочувствия. Пусть катятся на хрен со своим сочувствием!       Одни и те же магазины, одни и те же улыбки при виде кредитки, одни и те же угодливые взгляды. А оно ей надо? Она просила такую жизнь? Почему она?.. Елена быстро отбирает несколько платьев синего цвета. Она морщится, примеряя вульгарный кусок тряпки, но Ему нравится, поэтому нужно купить все — про запас и на смену, если порвет. Резко отвергнув другие наряды, девушка оплачивает покупки и сгружает их телохранителю. Избавившись от секьюрити в магазине белья, она медленно осматривает ассортимент бутика, с горечью подмечая, что сегодня ей придется отгребать по полной. Елена снова покупает несколько комплектов, печально посматривая на ценники с белья.       Шлюха.       Шатенка грациозно идет по центру, не замечая восхищенных взглядов мужчин. А смысл? Они видят только обертку: безупречное черное платье, дорогие босоножки на высокой шпильке, айфон последней модели и несколько пакетиков с фирменной подписью «Victoria`s Secrets». Для всех вокруг она просто красивая пустышка.       Содержанка. — Красотка! Эй! Да стой ты! — Елена потрясенно замирает, осознав, что обращаются к ней. Когда в последний раз она говорила с обычным человеком? Не просила о чем-то прислугу в доме, не отказывалась от «выгодных и уникальных» предложений в магазинах, не терпела моральные пытки Клауса, а просто разговаривала? — Вы это мне? — А кому еще, красотка? — Обладатель черных, словно крыло ворона, волос и синих, словно чистое море, глаз ухмыльнулся. — Или я недостоин того, чтоб к Вам обратиться?       Елена смутилась: — Не в этом дело, просто… — Да даже если и в этом, мне начхать! Ты обронила, — и мужчина протянул ей золотую карточку с инициалами Клауса. Боже! Она чуть не потеряла кредитку Майколсона, а это грозило ей не только домашним арестом. Девушка потрясенно уставилась на незнакомца: — Ох, спасибо большое! Вы спасли меня… — Я отдам тебе её с одним условием. — Брюнет коварно улыбнулся. — Ты назовешь свое имя и дашь номер телефона. — Я … я не могу. У меня есть парень и-и он н-не… — Елена замотала головой, начав заикаться от переживания. Не дай Бог Клаус узнает о том, что у неё появился поклонник! — Ладно, телефон упустим, а как насчет имени? Тебе же нужна кредитка? — Д-да. — Так не ломайся, как девственница перед сексом. Если тебе так страшно, красотка, то повторяй за мной: меня зовут… Только не говори, что Клаус Майколсон — ты не похожа на парня. — Мужчина растянул губы в ослепительной улыбке. — Меня зовут Елена. — А фамилия? — Гилберт. — Очень приятно. Деймон Сальваторе. Вот, держи потерю и в следующий раз следи за своими вещами, Елена. Не прощаюсь, — Деймон слегка наклонил голову в знак уважения и исчез в толпе, оставив потерянную Елену с кредиткой в руках…       Он снился ей уже несколько недель. Любое воспоминание о синем цвете теперь ассоциировалось только с глазами брюнета, а вместо мнимо нежной «дорогой» Клауса ей везде мерещилось хриплая «красотка» Деймона. Она хочет его. И впервые за несколько месяцев шатенка получает удовольствие от ласк Клауса, ведь в мыслях рядом с ней другой…       Раз. Два. Три. … Четырнадцать. Пятнадцать. Майколсон догадался. Девушка с привычным безразличием считает его удары, а внутри себя надеется, что Клаус не найдет Сальваторе. Виновато только она, Елена. По крайней мере, так всегда говорит её «любимый»…       Елена перечеркивает жирной линией еще один день её никчемного существования. Как обычно принимает душ, высушивает влажные волосы, подводит глаза и красит губы. Черный, едва закрывающий ягодицы, халат из китайского шелка приятно холодит кожу, и девушка, брызнув на запястья и за ушком любимым парфюмом, отправляется на завтрак в компании Клауса. Как обычно на столе гордо стоит тарелка с фирменным омлетом, как обычно она не успевает съесть и половину, как обычно она считает до десяти во время его поцелуя, как обычно он говорит, какого цвета платье должно быть на ней вечером и как обычно она отправится в торговый центр. Но вот только сегодняшний ужин состоится без Елены. Она должна попытаться.       Под пристальным взглядом охранника шатенка заходит в здание, чтоб через минуту выбежать через другой выход. Елена с опаской садится в такси, но у неё нет выбора пешком до вокзала ей не добраться. Девушка постоянно смотрит назад, пытаясь заметить погоню, но, к огромному облегчению, знакомого черного внедорожника поблизости нет.       Не поскупившись, Елена оплачивает проезд. Как в волшебном сне, она покупает билет на пригородный поезд, потому что только там не требуется документ, подтверждающий личность. С огромной, почти детской радостью, шатенка спешит по перрону, чтоб внезапно почувствовать чью-то руку на своем предплечье. Не успела.       Она сопротивляется со всех сил, прекрасно понимая, что силы не равны, но по-другому нельзя. Елена рыдает, умоляет, кричит, дерется, но слабое тельце без труда запихивают в дорогой автомобиль. Елена осматривается, ища поддержки у прохожих, но всем нет до неё дела. Дверь машины захлопывается, внезапно даря несчастной знакомый синий цвет. Это надежда…       Через несколько поворотов, в безлюдном переулке, путь внедорожнику Майколсона преграждает ярко-синий тонированный Митсубиси. Окна рядом с водителем и его пассажиром резко опускаются, предъявляя миру две руки с автоматами. Две секунды и два представителя легендарной службы безопасности Клауса засыпают вечным сном, а Елену кто-то моментально вытаскивает из атмосферы смерти. С закрытыми глазами девушка вдыхает последние капли кислорода и резко замирает, услышав родной голос: — Привет, красотка! — Перед ней стоял не кто иной, как Деймон Сальваторе собственной персоной. — Заставила же ты нас побегать, милая. Девушка с благоговением смотрит на того, кто похитил её сердце всего за пару минут. Он здесь. Он нашел её. — Спасибо. — хрипло шепчет Елена, чувствуя комок слез счастья. — Спасибо за то, что спасли меня. Снова. Мужчина подмигнул шатенке и криво ухмыльнулся: — Может теперь я могу получить твой номер телефона?

***

      Девушка резким движением зачеркивает безобидную цифру в календаре. Она проделывает эту процедуру ежедневно, словно хочет лишний раз помучить себя, напомнить о том, до свадьбы еще уйма времени — целых две недели. Видимо, подколов Деймона ей не хватает.       Еще одно желанное утро, еще один желанный день, всего один любимый человек. За несколько месяцев Елена свыклась с этой жизнью, и огромное счастье постоянно захлестывало её сердце, обволакивало естество и успешно призывало к действиям. Зачем? Дальше ведь некуда.       Она принимает душ, быстро расчесывает волосы, презрительно фыркает при виде косметики и, накинув на плечи синий, словно сапфир, шелковый халатик, спускается на кухню, чтоб приготовить завтрак. Вокруг не суетится прислуга, на кухне не готовит шеф-повар из Франции, а за барной стойкой сидит её ежедневное счастье. Яркая улыбка — как же хочется снова ощутить его теплые объятья. И девушка с удовольствием забирается на коленки к мужчине. — Доброе утро! — Гилберт звонко чмокает Сальваторе в щеку, вызывая у того стон протеста. Ему, видите ли, мало. — Пока нет. — качает головой брюнет и резко впивается в пухлые губы шатенки, словно пытаясь съесть бедняжку. Они целуются несколько минут, и после этого лицо мужчины озаряется такой же яркой улыбкой. — А вот теперь — с добрым утром, любимая! Елена заливается громким и заразительным смехом, и к ней присоединяется Деймон. Они вместе, они счастливы, они любят, и они любимы. Они действительно начали жить. — Эй вы, двое! — В столовую зашел недовольный Аларик. Близкий друг Деймона, который и помогал вместе с младшим Сальваторе освобождать мисс Гилберт, с укором посмотрел на радостную парочку, после чего обиженно выдал. — Я конечно понимаю, что вы радуетесь грядущему пополнению, но в доме есть еще люди, которые очень хотят спать. И да, Деймон, с тебя поляна в честь будущего наследника. — Зальцман лениво зевнул, но увидев удивленный взгляд друга и пунцовое лицо его невесты, понял, что сболтнул что-то лишнее. — Стой, ты не знал? Так в ванной же тест лежал, я сам видел. Или это не Елены? Ой, что-то мне спать хочется, — и незадачливый информатор быстро умчался к себе в комнату, перед этим услышав обиженную реплику будущего папаши: — Красотка, ты хочешь мне что-то сказать?!