One Day

      Она так легка. Скользит меж залов словно первая снежинка в декабре. Хранительница. Всегда знает куда идти. — Алесса, ты ведь никогда не задумывалась о том, откуда знаешь все эти дороги, так? — Эйрун поглаживала в руках невзрачную с виду маску и поглядывала на де Вер, пока та искала что-то на Оси. — Ну… — девушка глубоко задумалась.       Знает ли Эйрун о том, что Алесса, она же Рене, была с культистми? Знает ли о том, что де Вер является хранительницей? Слишком много информации упало на саму Рене, что она уже не могла разобрать все по полочкам и воспоминания то и дело путались, не желая никак укладываться в голове девушки.       Алесса устало присела на ступеньки в пролете Оси, поджимая колени к себе и складывая на них руки. Эйрун не требовала ответа, но внимательно смотрела на искательницу, надеясь, что та все-таки ответит. И ответила: — Слишком сложно, Эйрун, не могу всё уложить в своей памяти… — рука инстинктивно потянулась к лозе, здесь ее едва слышно, но если слушать сердцем, расслабиться… можно услышать ее шепот. — Слишком сложно.       Пальцы де Вер зарываются в собственных кудрях, сжимая и оттягивая пряди. Слишком сложно все уложить, многие воспоминания все еще поддернуты пеленой забвения. Много вопросов и мало ответов. Возможно, Рок мог бы на них ответить, но, увы, с него ответов, как с козла молока.       И как по мановению руки бога-императора явился этот ворон, шелестя полами своего плаща.       «Задушить бы его этим куском ткани…» — всколыхнулась мысль в голове де Вер и была быстро подавлена здравым смыслом и парой других важных составляющих личности Рене.       Война явно не обратил никакого внимания на растерянное где-то в этих треклятых подземельях нормальное состояние де Вер, он лишь с ощутимым до физического холодом глянул на девушку, спросив: — Ты еще долго будешь тут возиться?       Ни тебе «здравствуй», ни тебе «как дела?». Всё четко и по делу. Алесса или уже Рене, или наоборот, слишком сложно было понять кто ты в таком-то смятении, но не важно, девушка поднялась, наскоро отряхивая своё платье и протягивая Ворону какие-то инструменты, которые они с Эйрун искали (точнее будет сказать, которые искала де Вер, Эйрун всё это время стояла рядом и разглядывала что-то за искательницей).       Де Виро принял инструменты и круто развернулся на каблуках своих ботинок, успев быстро распорядиться: — Эйрун, сходи в библиотеку, там есть еще вещи, которые нужны мне. Де Вер, иди за мной. — и никаких «волшебных» слов, одни приказы, Война, что уж там.       Когда культистка скрылась в пролёте Оси, де Вер поспешила за Вороном к Амфитеатру, где своими лапками перебирал струны Чеви. Искательница уже привычным жестом, оказавшись рядом с арфой, огладила механического паука, будто в приветствии, а после отошла, заметив ухмылку на лице мужчины. Интересно… а Рок умеет улыбаться?       Отдёрнув себя на моменте, когда поняла, что попросту пялится на Войну, представляя его улыбку, девушка всё-таки задала повисший вокруг вопрос: — Что дальше? — неловко переменувшись с ноги на ногу, де Вер вновь стала разглядывать лицо Войны, пока тот старательно делал вид, что ищет что-то среди шестерёнок и труб, вот только шестое чувство де Вер говорило ей, что мрачный мужчина лишь строит вид бурной деятельности.       Де Виро немного помедлил, переводя взгляд на девушку, всё-таки не зря он сравнивал ее всегда с первым снегом: кожа была бледна, а рыжие кудри легко ниспадали на такие манящие плечи… хотелось коснуться их губами, втянуть кожу, провести зубами, оставить алеющий след на них, но подобные желания Война всегда оставлял при себе, отдёргивая себя и цепляя маску холодного безразличия к Хранительнице.       Сегодня ведь был важный день, интересно помнит ли какой де Вер или нет?..       Рок осторожно подступил к Рене, пряча едва заметно трясущиеся руки за спиной, за складками плаща. Девушка напрягалась, отводя взгляд, всё же долго она смотреть на Войну не могла, что-то внутри дёргало, да и без Эйрун в компании с Вороном было неловко, если в его компании искательнице вообще когда-нибудь было спокойно. — Ты знаешь какой сегодня день? — медленно и вкрадчиво спросил мужчина, остановившись совсем рядом с девушкой.       Та лишь рассеянно посмотрела на черную фигуру напротив. Неужели из-за всех этих событий она забыла про какой-то праздник? Да нет… Рок не из тех, кто отмечает праздники вообще, похоже. Тогда что же за день мог бы быть такой, что даже Война его выделяет? — Из-за беготни по подземельям, по твоим поручениям, я даже не знаю, сколько дней здесь про торчала. Так что, мой ответ: нет. — защищаясь язвительным тоном ответила де Вер, фыркнув в лицо Ворону.       При этом лица обоих оказались настолько близко, что одна мгновенно покраснела, представив какими могли бы оказаться губы Войны на вкус, а второй торопливо отвел взгляд, представив какими теплыми могли бы оказаться губы де Вер, если их коснуться. После секундной заминки и попытки отогнать ненужные сейчас мысли, которые специально мешали сохранить лицо, де Виро вложил в маленькую ладошку искательницы маленький мешочек и аккуратно сложенную записку, как можно более отрешенным тоном произнеся: — Открой и прочти это как будешь дома. А сейчас можешь подняться. Дальше мы сами справимся. — отмахнулся Ворон, сразу же разворачиваясь и возвращаясь к явно полюбившимся ему шестеренкам Чеви.       Де Вер же поспешила покинуть Амфитеатр, атмосфера в котором явно стала более напряженной, что даже механический паук перестал перебирать струны.       Как только Рене скрылась за пролетом Оси, едва не столкнувшись с Эйрун, Война расслабленно выдохнул. А культистка понимающе улыбнулась: — Надеюсь, ей понравится подарок, — задумчиво проговорила девушка, раскладывая на ступенях амфитеатра найденные инструменты.       Алесса лишь дома смогла спокойно вздохнуть и успокоиться. Почему же наедине с Роком так неспокойно, да еще и щеки пылают румянцем, стоит ему подойти близко?       Де Вер вновь запустила руку в кудри, опускаясь на свою кровать и, наконец, вспоминая про записку и мешочек. Первым делом решено было вытряхнуть мешочек, а то мало ли. Однако там обнаружилась пара сережек в виде капель янтаря, обрамленных аккуратными завитками из серебра и подобным им браслетом, они казались такими аккуратными и изящными, что Рене не могла первое время налюбоваться ими. Но после все-таки любопытство взяло верх и де Вер потянулась к записке, наверняка, в ней было написано к чему такой щедрый подарок.       В записке аккуратными и ровными буквами, сначала Алесса даже подумала грешным делом, что писала Эйрун, но почерк был слишком грубым, жестким для такой девушки, что Рене склонилась к версии, что автор все-таки Война, хоть и верилось с трудом, было написано просто и понятно:       «С днем рождения.»       Ни больше, ни меньше. А оно и не надо, Рене тут же расплылась в довольной улыбке, прижимая и письмо, и подарки к себе. Отчего-то было тепло от того, что ее день рождения помнит Ворон и что его выделяет. Было приятно до писка, до катания по кровати с глупой, но очень довольной улыбкой.       Вечером штаб закатил неплохую вечеринку в таверне, не без помощи Бейзила и Николет, Рене была рада, но все ещё глупо улыбалась, стоило ей коснуться новых сережек или браслета на руке. ***       Ворон украдкой довольно улыбался, стоило блеснуть янтарю на коже девушки, когда та искала что-то в подземелье по его просьбе, которая всё ещё звучала как приказ.