Тик-так

Тик-так 10 - Что с ним произошло? - Автомобильная авария, на мотоцикле врезался в легковушку, - спокойный голос выездного врача и суета над лежащим на каталке мужчиной. - Предупредите доктора, подготовьте операционную и свяжитесь с родственниками пострадавшего! – взволнованный голос молодой докторши, которой «повезло» оказаться на ночной смене в отделении неотложки. Группа медсестринского персонала разбежалась выполнять указания. Грань жизни и смерти перестала приобретать очерченный вид. Тик-так - Как это не смогли ни с кем связаться? – удивлялась та самая врач, размахивая медкартой пациента. - Ну вот, а нам нужно согласие опекуна на дальнейшее лечение, - раздосадовано вздохнула она. Уже после операции, без размазанной по лицу крови больной показался ей довольно симпатичным. Она дотронулась до часов в кармане, перебарывая себя. Посмотреть в часы означало бы нарушить собственную клятву, а этого нельзя было допустить. Доктор взяла чистый бланк для опекунов и резким, размашистым почерком заполнила, затем вложила в карту пациента и двинулась в сторону его палаты. Ей здорово влетит за это, но бросить человека без лечения она была не в силах. Тик так 9       Уже светало, когда доктор Хартфилия зашла в палату к своему пациенту. Совсем скоро её смена закончится, и она сможет отдохнуть. Пострадавший спал непробудным сном из-за наркоза, поэтому и не мог наблюдать за тем, как врач сворачивает его заляпанную кровью одежду в небольшую стопку. Из кармана штанов выпали часы. Молодая женщина замерла. До этого видеть часы посторонних людей ей не приходилось, но, когда они оказались в её руках, она не смогла сдержать своего любопытства. Циферблат часов кричал «9». С нахлынувшим страхом захлопнув крышку часов, она сунула их обратно в карман, сложила вещи в тумбу напротив кровати и вышла. Сердце всё ещё болезненно стучало, а желание заглянуть в свои часы стало слишком соблазнительным. Тик-так 8       Окна палаты выходили на солнечную сторону, поэтому Дреяр проснулся как раз к обходу – когда тебя ужаривает солнце - долго не поспишь. Его итак ужасное настроение накануне аварии стало ещё ужасней. Но вот двери распахнулись, потоки солнечных лучей тут же вырвались за пределы комнаты и осветили лицо посетителя. - О, вы уже очнулись? – улыбнулась доктор, помечая что-то в своём планшете, к которому была прикреплена его медицинская карта. Мужчина скривился. Он не доверял женщинам и врачам. Ему однозначно «везло». – Ваши вещи лежат вот тут, но они все в крови и грязи, если хотите, я попрошу медсестру отнести их в прачечную. Мы не смогли связаться с вашими родственниками, поэтому я взяла на себя ответственность заполнить бланк опекуна собственноручно, - говоря всё это она продолжала улыбаться, невзирая на душевную тяжесть. Эта искренность стоила ей многого. Они смотрели друг на друга почти без эмоций. В голове Люси опять всплыл тот момент, как она поднимает часы, открывает их и смотрит. Она вдруг поняла, что совершила ошибку, за которую теперь приходится расплачиваться её совести. Он кивнул в знак благодарности и закрыл глаза, позволяя солнечным зайчикам и дальше спокойно прыгать по его лицу. Хартфилия вышла и буквально сразу почувствовала неконтролируемую волну стыда. Заполнить медицинскую карту с трясущимися руками оказалось сложней, чем думалось. Тик-так. 7       Ночные дежурства мало кто любит, а особенно врачи. Врачи неотложки же просто ненавидят работать ночью. Хартфилия тоже была из таких. Но эта ночь была тихой. Слишком тихой. Такой тихой, что Люси слышала, как щёлкает компьютерной мышкой медсестра, сидящая за стойкой информации. Прошлёпав в кроссовках до палаты Дреяра, она тихонько постучалась и вошла, сев на стул в углу и откинувшись на спинку. - И что вы делаете ночью в моей палате? – спокойным голосом поинтересовался мужчина, но Хартфилия не дрогнула от удивления или страха. Она ответила не сразу, тщательно перекатывая свои слова на языке. Чего греха таить, этот человек ей понравился ещё в тот момент, когда она наблюдала за ходом его операции, и не переставал нравиться даже тогда, когда она без спросу заглянула в его часы. - Слежу, - просто ответила она, сглотнув ком в горле. - Хм, не беспокойтесь, раньше времени я не исчезну, - хмыкнул он, делая это так, будто ему всё равно. Дреяр повернул голову в её сторону, по выражению лица он понял, что она в курсе, снова хмыкнул и отвернулся. «Тик-так» - раздался непонятный шёпот в голове. - Тик-так, - вторил ему Дреяр, смотря в потолок, - тик..так... Сердце зашлось, и не понятно чьё: то ли её, то ли его, то ли их обоих. Тук-тук, тук-тук…тук…тук. Тик-так 6       Проверять в порядке ли её подопечный уже вошло в привычку. Первым делом по прибытии на работу, Хартфилия начинала обход с его палаты. Каждый раз она искренне улыбалась, хоть и чувствовала вину и стыд. С той самой ночи, когда она случайно наткнулась на часы, она старалась не считать дни, но в итоге всё равно знала, когда обратный отсчёт прервётся. В свои она так и не заглянула. Её мужества вряд ли бы хватило на это, однако соблазн был велик. Тик-так 5       С самого первого дня пребывания здесь Дреяра никто так и не пришёл к нему. И стоило ему увидеть лишь сочувствующий или жалостливый взгляд персонала больницы, как тут же бессильная злость и ярость пробуждались в нём. Он не мог избавиться от чувства, что унижение и задетая гордость обволокли его полностью. Всё, что он так ненавидел сошлось в одно время и в одном месте. - Может вы перестанете смотреть на меня так, будто я самое жалкое существо на свете? – нервно возмутился Лексус, спрашивая у своего лечащего врача, которая сидела всё на том же треклятом стуле, хрумкала яблоком и читала газету. Люси нисколько не удивил подобный вопрос и его отношению ко всему этому она не удивилась. - Чувство жалости и сочувствия – это не одно и то же, - с умным лицом отозвалась Хартфилия, перекидывая одну ногу на другую и кидая огрызок от яблока в мусорное ведро. Он хмуро посмотрел на девушку и больше ничего не спросил. Ему было спокойно, когда кто-то находился рядом с ним в это время. В последние свои дни он вряд ли желал быть в одиночестве. Перед самым её уходом он успел бросить благодарный взгляд, на что она лишь кивнула, слегка улыбнувшись и поправив прядь светлых волос. Всю ночь Люси сжимала в руках свои часы, но открыть их она так и не набралась смелости. Тик-Так 4       Уже по традиции, Люси первым делом навестила своего подопечного, прихватив для него полкило яблок и апельсинов. Дреяр старался не выглядеть слишком гостеприимным и радостным, и всем своим видом пытался показать, что он совсем не рад тому, что его лечащий врач так к нему внимательна. Но время сдавливало горло, и не только ему одному. - Я сейчас ухожу, но вечером вернусь. У меня сегодня ночное, - оповестила Люси сразу же, как зашла в палату. - Опять будете в моей палате отираться? – съехидничал больной и тут же скривился от ноющей боли в рёбрах. - А когда я так делала? – спокойно парировала девушка, сжимая часы в кармане. – До вечера! – улыбнулась она своему пациенту и ушла. Дреяр открыл часы и горько усмехнулся: - Как медленно тянется время, с такими темпами и жить захочется. Люси, как и обещала, пришла вечером, справилась о здоровье своего особого пациента и приняла вахту возле стойки информации, прямо напротив главных дверей. Ночь прошла без серьёзных происшествий, не считая взрослого мужика, которому пришлось вытаскивать лампочку изо рта. Перед уходом доктор вновь навестила Лаксуса и как только она зашла в палату, он проснулся. - Простите, я вас разбудила, - шёпотом извинилась Люси, устало пройдя внутрь. - Вы опять пришли? – грубо буркнул парень и попытался приподняться, но был остановлен твёрдой рукой своего опекуна. - Лежите, вам нельзя подниматься, - строго сказала девушка, пару раз легонько хлопнув его по здоровому плечу. Комната погрузилась в тишину на пару минут, а затем Дреяр вдруг серьёзным голосом спросил: - Вы будете рядом, когда придёт моё время исчезать? И в ответ она смогла лишь кивнуть. Тик-Так 3       С самого утра Люси была рассеянная и заторможенная. Даже больше не заглядывая в его часы, девушка точно знала, какую цифру они показывают. И ей было очень горько от этого. В кои-то веки она встретила человека, с которым она хотела быть рядом. Быть его опорой. Когда она ближе к полудню пришла на работу, и по новоприобретённой традиции занесла полкило яблок и апельсинов своему подопечному, то скрыть свою горечь и печаль она не смогла. И если бы раньше Лаксус только бы разозлился из-за чувств, которые к нему испытывают, то сейчас он был совершенно смирён. Она протёрла яблоко подолом своего медицинского халата, вложила в раскрытую ладонь Дреяра и вышла. Смелость покинула её. Немногим позже, вечером, она сидела на стуле возле его кровати и держала за руку, нежно поглаживая загрубевшую кожу. - Не жалеешь, что так и не посмотрела в свои часы? - Отчасти. Перед уходом она вложила свои часы в его руку, подобно тому яблоку. - Если хочешь – можешь посмотреть, но не рассказывай мне, что ты там увидишь. И когда дверь за ней закрылась, он лишь сжал часы, не имея смелости открыть их. Некогда бушевавшие в нём отвага и бесстрашие покинули его. Тик-так 2       Время тянулось бесконечно медленно. День сменил утро, а вечер сменил день, но Люси так и не переступила порог палаты своего пациента. И только когда ночь водрузилась на шумный город, дверь отворилась. Люси несмело переступила порог: «Смотрел или не смотрел?». - Если ты волнуешься глянул я или нет, то можешь расслабиться – я даже не открывал, - спокойно и уверенно предугадал он вопрос своего доктора. Она с улыбкой глянула на него и пододвинула стул поближе к больничной койке. Дреяр протянул ей часы, но конечности его рук были более ему не подвластны – сжатая в кулак ладонь не разжималась. Он лишь криво усмехнулся и отвернул лицо в сторону. Больше чем женщин и врачей, он не любил признавать свою слабость. И спустя мгновение рука Хартфилии показалась ему слишком горячей, а вместе с тем и успокаивающей. Она поцеловала его в щетинистую щеку, а после приникла к ней лбом. Дрожащей рукой стерев губную помаду, она взяла свои часы и поспешила уйти – работа не дремлет. В голове назойливо перекатывались цифры обратного отчёта, и с каждой минутой время угасало. Тик-так 1       Сдав пост коллеге, Люси поспешила к своему подопечному. Сегодня был последний день, и никто не знал, когда всё случится. В мире, где люди исчезают по исходу времени, самое страшное – не успеть попрощаться. Когда она, переполненная эмоциями, распахнула двери заветной комнаты, то Дреяр от всего сердца удивился. - Доктор, походу за факт моего исчезновения вы волнуетесь намного больше меня, - хохотнул он и тут же ругнулся шёпотом на сломанные рёбра. - Вы уже завтракали? - Медсестра ещё не приходила. - Тогда, я сейчас принесу, - тепло улыбнулась Люси и поторопилась в столовую за порцией больничной еды для лежащих пациентов. Простояв пару минут в очереди, доктор поспешила обратно. Каждая минута была на счету. Ногой она толкнула дверь палаты, ещё раз улыбнулась своему подопечному, поставила поднос и уже было хотела просветить о сегодняшнем меню и каше, похожей на желе, но внезапный свет заставил её поднять глаза. Человек, лежавший на кровати, растворился белыми светящимися пузырями. Всё произошло так быстро, что она даже не успела среагировать. Был человек и нет человека. Если бы поднос был в её руках, то он бы давно оказался на полу, но её руки были свободны и тряслись. Воздуха не хватало и Люси готова была зареветь. Дрожащими руками она достала свои часы из кармана, в ней вдруг появилась смелость заглянуть в них. Она закрыла глаза и открыла часы. Часы показывали ровно ноль. Доктор успела только усмехнуться и сделать небольшой вдох. Белые светящиеся пузыри появились во второй раз. Тик-так 0 - Тужься, милая, тужься! – причитала акушерка, принимая из лона уставшей женщины второго ребёнка. Знамением конца боли стал раскатистый детский плач. – Это девочка! Двойняшки, а как между собой похожи! – нахваливала детей зарозовевшая акушерка, заворачивая новорождённого в маленькую простыню. Положив обоих детей к матери, практически весь медицинский персонал удалился. - Добро пожаловать в этот мир, мои хорошие.