Последняя правда Кая Косадеса

      Кай Косадес шел по шумным улицам Балморы, одновременно узнавая и не узнавая город. С одной стороны ничего не изменилось: все так же торопились по своим делам обыватели всех известных рас, шумели приветственно трактиры, а стража подозрительно косилась на незнакомцев. С другой стороны - с большинства лиц исчезло то неуловимое, но заметное опытному взгляду выражение смутной и безотчетной тревоги. Да что там, он и сам видел причину, ощущал это всей кожей. Не было больше темного мрачного облака, вечно висевшего над горизонтом. Мора больше не было. Следовало бы радоваться, но Косадесу вдруг показалось, что у него отняли часть его жизни, фрагмент привычного уклада вещей, без которого Морровинд стал… чужим?       Так, в некотором смятении, он добрел до квартала, где находилась конспиративная квартира Клинков и счастливо вздохнул. Казалось бы, что за радость лицезреть жалкую лачугу на задворках Балморы, но Косадес почувствовал как потеплело в груди. В силу профессии он давно позабыл значение термина "родной дом", да и вообще не был уверен, что когда-либо его знал. У него были дома, точнее квартиры, почти в каждой провинции Тамриэля, но то были казенные жилища, предназначенные не для жилья, а для работы. И только глядя на знакомую, сколоченную из грубых досок и траченную гнилью дверь, глава морровиндских Клинков, понял, что вернулся домой.       Квартира ничуть не изменилась, с тех пор, как он последний раз ее видел. Это было удивительным, Кай ожидал, что новичок, на которого он оставил квартиру, прогуляет и растратит все имущество, испытывая острую нехватку средств. Но вещи были на своих местах, даже трубка для скуумы все так же валялась под кроватью. Все выглядело точь-в-точь как в тот день, когда он в спешке покинул провинцию, чтобы представить Императору отчет о деятельности ячейки.       Кроме темнокожей данмерки вольготно рассевшейся на скамье в углу. Свои длинные, обтянутые высокими кожаными сапогами, ноги девица сложила на сундук, в котором Кай хранил одежду и всякие личные вещи. Она, казалось, не обратила на вошедшего никакого внимания, все так же сидела, развлекаясь тем, что сгибала и разгибала пальцы правой руки, облаченной в латную перчатку из необычного бледновато-желтого металла. Кай мельком отметил мастерство, с которым был сделан предмет, сегменты брони гнулись, словно вторая кожа, идеально повторяя движения пальцев. Перчатка являлась единственным элементом доспехов, который был на незнакомке, дисгармонируя при этом с бархатным кафтаном и непривычно короткой юбкой.       Косадес уже хотел было окликнуть девушку и поинтересоваться, какого даэдры она здесь забыла, но та, наконец, оторвалась от своей игры. И лишь теперь Кай ее узнал. Она здорово изменилась с момента их последней встречи. Волосы, коротко и неровно обстриженные по тюремной "моде", здорово отросли, хотя порядка им по-прежнему недоставало. Сквозь неровную пепельно-серую челку, ярко сверкали гранатово-алые глаза, и от их блеска Косадесу стало несколько неуютно. За долгие годы, проведенные в Морровинде, он научился со спокойствием выдерживать взгляды красноглазых сынов этой земли, таких же вспыльчивых и безжалостных, как она сама. Но этот блеск был другим, в нем угадывалась нотка безумия - особенного, контролируемого безумия. И потому особенно опасного.       Он едва заметно тряхнул головой, сосредотачивая внимание. Хотел было поприветствовать данмерку, но вдруг понял, что имя, названное ею в день знакомства, не имеет никакого отношения к тому, кем она стала.       - Приветствую, Нереварин, - он коротко, с достоинством, поклонился. - Чем обязан твоему визиту?       - Я пришла получить ответы, - в хриплом голосе скрывалась угроза, словно кинжал в складках ткани.       Косадес неторопливо прошествовал к столу. Уселся, уперев подбородок в сцепленные пальцы рук. Он не пытался бежать, знал, что это бессмысленно.       - Что за ответы?       - Хватит притворяться, Кай, - цепкий взгляд впился ему в лицо. - Ты мог держать за дурочку ту прежнюю меня. Но со мной настоящей такие фокусы не пройдут.       Нереварин вдруг оказалась рядом, нависла над ним, опершись ладонью об стол. Кай с некоторым трудом отвел глаза от стройных бедер. Вальяжно откинулся на спинку стула, ненавязчиво расположив ступни так, чтобы иметь возможность прыгнуть в сторону двери. Он знал, впрочем, что все это бесполезно. Данмерка двигалась невероятно быстро, глаз едва поспевал за стремительными, но текучими, словно размазанными в воздухе движениями. А еще он разглядел простые ножны с кинжалом, закрепленные за спиной. Плотная кожа скрывала клинок, но Кай догадывался, что тот выглядит так, словно выточен из кристалла горного хрусталя.       - Было бы неплохо, если бы ты все же уточнила о чем речь.       Он старался, чтобы голос не дрожал. Существовал небольшой шанс, что чокнутая девица не знает всего, но если нет… Что ж, он знал, что рано или поздно умрет. Не погибнет в бою, овеянный славой, а упадет с перерезанной глоткой где-нибудь среди грязных трущоб.       Эльфийка неожиданно фыркнула и уселась на столешницу. От нее растекалась незримая, но вполне осязаемая аура силы, вызывающая неприятный зуд по всему телу даже у лишенного магических способностей Кая. Страшно представить, что чувствовали маги в присутствии Нереварина.       - Ладно, - почти ласково произнесла данмерка. - Поиграем в игру: сначала я расскажу тебе сказку, а потом ты расскажешь сказку мне. Итак, я начинаю: это история о глупой маленькой девочке и Судьбе. Именно так - о Судьбе с Большой Буквы. О Предназначении, о Фатуме. Потому что, видишь ли, девочке звездами были предначертаны великие свершения, она должна была, ни много, ни мало, стать Героем и победить Великого Врага. Все это, само собой, тоже с большой буквы. Ты слушаешь, Кай?       Косадес только кивнул. Вибрирующий голос, то нежно мурлыкающий, то срывающийся почти на рык, сбивал с толку и изрядно нервировал.       - Маленькая девочка совершила ужасно плохой поступок, и угодила в тюрьму - продолжала Нереварин. - Наверное, при аресте ее слишком сильно приложили по голове, потому что она не помнила своего прошлого, лишь свое имя или то, что она считала своим именем. Волею Судьбы - слышишь, Кай? Опять судьба! - девочка оказалась здесь, в Морровинде, где ее неожиданно освободили из-под стражи и отвели к доброму дяденьке, который поведал девочке душещипательную историю о Великом Враге и его приспешниках, которые желают уничтожить, если не весь мир, то прекрасный Вварденфелл уж точно. Вварденфелл девочке было жалко, все-таки она была данмером, так что, немного поразмыслив, она приняла предложение доброго дяденьки поработать на него. Правда, стоит заметить, что в основном на ее решение повлиял не проникновенный рассказ о судьбе мира, а бурчание голодного желудка.       Она умолкла и выжидающе уставилась на него. Косадес недоуменно кашлянул.       - М-м-м… и что дальше?       Данмерка улыбнулась, и от этой улыбки Косадеса мороз пробрал по коже. Так мог улыбаться скайримский снежный волк перед прыжком на добычу. Так, говорят, улыбались дреморы, прежде чем содрать с пленника кожу.       - А дальше моя сказка заканчивается. И начинается твоя.       - По правде говоря, я не знаю, что еще добавить, - виновато улыбнулся шпик. - Кроме разве что того, что я сожалею, что оставил…       - Хватит! - слово ударило в лицо, будто поток раскаленного ветра, впечатало Косадеса в спинку стула. - Не зли меня, н'вах. Ты бросил меня здесь, оставил на произвол судьбы, не помнящую себя, без денег, без связей. "Иди и стань кем-нибудь", сказал ты мне и выставил за порог с сотней септимов в кармане. И я стала. Сначала я прибилась к Хлаалу. Было трудно, но, наверное, все же проще, чем вступить в другие Дома. Всего-то делов - переспать с Крассиусом Курио… Знаешь, он по пьяни частенько любит хвастаться, что ему однажды отсосал сам Нереварин. И не боится ведь, старый развратник, что я с него шкуру спущу! Хлаалу научили меня, пожалуй, самому главному: думать. Взвешивать, анализировать, искать выгоду. Есть такое старинное сиродиильское выражение: "Кому выгодно?". Я выполняла твои мелкие поручения, а сама размышляла, где здесь чья выгода. Свою я так и не нашла, зато нашла твою. Вернее вашу: твою, твоей Империи и твоего императора.       - Ты слушаешь, Кай? - латная перчатка с грохотом опустилась на столешницу. - Конечно, слушаешь. Ведь сейчас начнется самое интересное. По мере того, как я поднималась по карьерной лестнице Дома, мне открывались все новые горизонты политической ситуации в провинции, и части головоломки вставали на свои места. Торговля эбонитом, тайные двемерские технологии, скрытые под пепельными ветрами Красной горы, удобный стратегический плацдарм - все это было крайне необходимо Империи, но вам мешали Великие Дома, вставлявшие палки в колеса, и Храм, упрямо сопротивлявшийся экспансии имперского культа. И вы решили одним махом убить двух квама. Признаю, идея была гениальна: воспользоваться пророчеством, привести в Морровинд воплощение Неревара, стравить его с Дагот Уром. Победит Герой - это повлечет за собой неизбежный хаос: сместится баланс сил, влияние Домов ослабнет, Храм неизбежно погрязнет в теологических спорах. Победит Враг - тоже неплохо, будет повод для прямой интервенции, под предлогом "спасения мира". Уриэль Септим Драконорожденный повергает Дьявола Дагот Ура, Триумвират повержен, потрясенные данмеры падают ниц перед Богом-Императором… В общем, Империя при любом раскладе была в выигрыше…       Кай боялся даже дышать. Он ожидал вспышки ярости, бурной жестикуляции, но лицо девушки застыло восковой маской, лишь глаза жили на нем, рдея словно угли. И это пугало гораздо сильнее, чем если бы она стала размахивать Разрубателем перед его лицом.       - "Кому выгодно", Кай, - хрипло шептала Нереварин. - Когда я поняла это, то стала искать возможность противостоять вам. Чтобы больше узнать о Доме Дагот, я вступила в Храм. Пришлось подняться на самый верх, чтобы получить доступ к секретам храмовой библиотеки. Потом было знакомство со жрецами-отступниками, бегство… Лишь мой высокий сан не позволил Ординаторам открыто предать меня анафеме и публично казнить. Понадобилось с головой окунуться в закипающий котел судьбы, чтобы осознать масштабы бедствия. И масштабы замысла тех, кто решил сыграть на беде целого народа.       - Зачем… - голос сорвался. - Зачем ты мне это говоришь?       - Затем, чтобы ты осознал, кем я стала. Я - глава Хлаалу, формально я могу требовать подчинения даже у Ведама Дрена, вашего марионеточного герцога. Я - Патриарх Храма, сменивший на посту самого Толера Сариони, под моим командованием Орден Ординаторов и Вечная стража, основные форпосты которых находятся всего в паре переходов от имперских фортов. Я заручилась поддержкой Великих Домов и примирила враждующие кланы эшлендеров. Я негласно контролирую внутреннюю политику Вварденфела, к моим словам прислушивается сам лорд Вивек, благодаря эшлендерам под моим контролем большинство линий коммуникаций. Фактически, сейчас Морровинд - это Я.       - Это вызов? - Кай вдруг ощутил удивительное спокойствие. Он уже понял, чем закончится этот разговор. Части головоломки встали на свои места. - Ты бросаешь вызов Империи? А я в роли официальной ноты?       Данмерка покачала головой.       - Нет, Кай. Это было бы слишком банально, слишком… предсказуемо для дикого темного эльфа, для бешеного красноглазого ублюдка из варварской страны. Нет, я пришла сюда не за этим. Меня беспокоит пророчество. Я изучала свидетельства о Пикстар и других ложных Воплощениях, я сама видела одно из них… У них были все задатки, Кай, они не были шарлатанами, во всяком случае, большинство из них. В них была сила. Но Нереварином стала я. И это была не случайность. Я знаю "что" вы сделали, знаю "почему", не знаю только "как".       Алые глаза придвинулись совсем близко. Теперь он понял, что необычного было в их блеске: там плескалась тьма. Мрак в душе существа, прошедшего ужасы Красной горы и принесшего в жертву собственную судьбу, чтобы одолеть великого Врага. Кай вздохнул. Данная тема была ему неприятна, в частности потому, что он помнил, как сам отговаривал Уриэля Септима от этой затеи, называя ее безрассудной авантюрой. Забавно и в то же время больно было осознавать, что в итоге он оказался прав.       - Твоя проницательность не подвела тебя, Нереварин. Император придумал этот план, когда шумиха вокруг пророчества о Нереварине вновь набрала обороты. И ты верно догадалась: пророчество и предназначение - лишь инструменты, а Избранным на самом деле может стать любой. Вообще любой. Для этого не нужно обладать особыми талантами, лишь соответствовать критериям, по которым пророчество, предзнаменование - называй, как хочешь! - будет выбирать кандидата… И создать соответствие этим критериям можно искусственно.       Победительница Дагот Ура отстранилась, задумчиво нахмурилась.       - Как такое возможно?       Старый шпик пожал плечами.       - Я не маг и не знаю деталей. Мне объяснили, что пророчества, это своего рода заклинания. Если точно знать последовательность действий… В конце концов алхимики, выбирая ингредиенты для своих зелий, не слишком беспокоятся, чтобы они были идеальными. Главное, чтобы были подходящими.       Девушка тихо хмыкнула.       - Дальше.       - Тебя, действительно, выбрали не случайно. Строго говоря, таких, как ты было много, преступников, отбывающих сроки по всему Тамриэлю. Маги, под видом жрецов беседовали с узниками, подбирали подходящих кандидатов, отсеивали непригодных. И так до тех пор, пока не осталась ты - данмерка, угодившая в одну из сиродиильских тюрем за незначительное преступление…       - Насколько незначительное? - глаза коротко полыхнули багровым. Кай, не мигая, выдержал взгляд.       - Разве это важно?       Она задумчиво склонила голову набок. Невесело усмехнулась каким-то своим мыслям.       - Нет… Пожалуй, теперь уже не важно.       Косадес кивнул, тщательно скрывая облегчение. Бешеная девица и так походила на готовый взорваться двемерский паровой котел, вряд ли бы ей улучшил настроение тот факт, что до прибытия в Морровинд она была портовой шлюхой и попала за решетку после того, как вогнала недовольному клиенту шпильку в глаз.       - Тебе стерли память с помощью специального зелья, посадили на корабль и направили сюда. Я же должен был создать тебе правильную "легенду", провести предварительную психологическую обработку… - он умолк, видя, как полыхнули бешенством миндалевидные глаза.       - Ублюдки, - прошипела Нереварин, и пальцы, закованные в металл Призрачного Стража, оставили глубокие борозды на столешнице. - Заносчивые, лживые ублюдки. Вы лишили меня моей личности, моего прошлого, хоть оно, как я понимаю, и не было таким уж радостным. Из-за вас я никогда не была собой. Вначале я была никем, теперь я есть Нереварин, Наставник и Повелитель, Единый, Спаситель и ля-ля-ля, - алые глаза с ненавистью вперились в стену, словно пытаясь достичь далекого императорского дворца, - Но я отомщу вам, отплачу той же монетой. Я буду тайно саботировать торговлю эбонитом, грабить имперские караваны и топить ваши торговые суда. Я настолько затрудню сообщение с материком, что расходы на содержание ваших фортов выльются в просто астрономические суммы. А потом я куплю их вместе с легионерами и храмами Культа, а те, что воспротивятся - сожгу дотла. И спишу все на разбушевавшихся эшлендеров. Пока вы будете раздуваться от гнева и грозить мне эмбарго, я налажу торговые отношения со Скайримом и завалю их продовольствием, в котором норды постоянно нуждаются. Я вторгнусь в Морнхолд и укреплю там свою власть. Со временем моему примеру последуют другие. И когда всколыхнется Скайрим, когда запылают Эльсвейр и Хаммерфелл - Империя затрещит по швам. А я буду смотреть на это и смеяться.       Кто-нибудь на месте Кая наверняка презрительно посмеялся над глупыми и хвастливыми мечтами данмерской выскочки. Однако Косадесу было не до смеха, он слишком хорошо представлял себе шансы на успех этого плана. Авантюра? О да. Сумасбродство, риск? Безусловно. Но вероятность успеха была и не такая уж маленькая. Кай слишком хорошо знал, какие тяжелые времена переживает сейчас Империя. У полубезумной девчонки может получиться задуманное, и он, увы, уже никак не сможет ей помешать.       - Ты ведь рассказала мне все это не для того, чтобы оставить в живых, верно? - тихо спросил он, стараясь, чтобы это прозвучало простой констатацией факта, а не жалобным плачем.       Нереварин тряхнула головой, словно очнувшись от раздумий.       - Что? О, нет, я тебя не убью. Это было бы поводом для открытой конфронтации с Империей, а Вварденфел к такому не готов. Пока не готов. И потом, - она снова улыбнулась той самой дьявольской улыбкой, - это было бы слишком просто для такого хитрого н'ваха, как ты - умереть от моего клинка. Нет, Кай, я придумала кое-что получше. Ты вернешься в Сиродиил к своему императору. И подтвердишь успех вашего плана. Ты будешь водить его за нос столько, сколько сможешь, пока окончательно не запутаешься в собственной лжи, и тебя не устранят, посчитав предателем и двойным агентом. Я даже кое-что сделаю, чтобы подтолкнуть твоих коллег к такому умозаключению.       Она резко наклонилась вперед, неуловимым движением запустила руку ему в штаны. Ловкие прохладные пальцы скользнули по члену, коснулись мошонки и нырнули дальше, к внутренней стороне бедра. Кожу обожгло, словно от укуса насекомого, Кай вскрикнул, данмерка выпрямилась и расхохоталась. Дрожащими руками Косадес расстегнул застежки… И увидел в том месте, где пальцы девицы коснулись бедра, маленький, но отлично узнаваемый символ - печать Дома Дагот.       - Когда тебя разоблачат, - широко ухмыльнулась Нереварин, - я "поймаю" секту последователей Дагот, и они подтвердят, что внедрили своего эмиссара в ряды Клинков. Я дискредитирую вас, развалю вашу организацию и получу неплохой повод вторгнуться в Сиродиил. Как тебе план, мастер-шпион?       - Неплох, - хрипло выдавил Косадес, задыхаясь от злости. - Только с чего ты взяла, что я стану тебе помогать?       - О, по своей воле конечно не станешь. Но я подготовилась. Прямо как вы. Видишь ли, не только имперские маги могут творить всякие фокусы с памятью…       Она взвилась со стола будто пружина, ударом ноги сбила Кая со стула, упала прямо на него, сжав коленями шею. Последнее, что запомнил Кай, прежде чем погрузиться в липкий серый туман, были огненные глаза Нереварина и ее голос, зачитывающий формулу из свитка Полного Господства.