Поцелуй меня.

      Её тело падает на холодный пол, разрушающийся и грязный, покрытый пылью, ведь здесь давно нет людей. Ярко-красная жидкость скатывается по бледному лицу. Оно никогда не было таким бледным, таким безжизненным и... таким родным. Почему именно сейчас ты не можешь налюбоваться на её лицо, почему же раньше ты этого не делал, почему она никогда не получала комплименты насчёт её красоты, природной красоты. Она не Перфилова, которая в свет никогда не выходила без косметики. Это твоя любимая Настя, твоя девушка. Лежит сейчас на этом грязном полу, ей уже похер какой пол, в этом забытом всеми городе. И ты ведь не сможешь ей помочь больше.       Ничего не сможешь сделать ей. Не подарить цветов, которые ты никогда не дарил. Не поцеловать в такие манящие и любимые губы. Не сделать комплимент, хотя никогда их не делал. Не признаться в любви.       Ничего.       Понимаешь, что ничего этого больше не будет. Её больше не будет. Думал, что у вас ещё вся жизнь впереди, но нет, Горелов, всё может быть. - Лёха. Лёха, вставай! Давай!       Крики Паши доходят до тебя обрывками, ты не совсем понимаешь, что он от тебя хочет. Продолжаешь сверлить взглядом тело твоей девушки, слёзы скатываются по щекам, переходя на шею. Это так непривычно и жалко. Ты не привык плакать, ты вообще не плакал с детства, да и вообще слёзы ненавидишь, но... но сейчас тебе совершенно похуй. - Я не смогу пойти, уходите! - говоришь, срываясь на крик. На крик души, сейчас бы врезать этому ублюдку, который убил Настю. Да и не только врезать. Засадить пулю в лоб, чтобы он мучился, чтобы его близкие задыхались от слёз. - Там в конце коридора... завал. Попробуйте там пройти. Дай автомат! - вырываешь его из рук друга.       Паша колеблется, но через секунду переводит взгляд на Аню и уходит. Да, у него есть любимая девушка и стимул жить ради неё! Это было несправедливо. Несправедливо, чёрт! Не могли забрать Настю, потому что... ну это же его Настя. Недавно только они признавались в любви, то есть она призналась, но парень же пытался. Недавно он грел её, обнимая сзади. Недавно они начали встречаться. Всё это происходило так недавно. И не хочется верить в это.       Стреляешь невпопад, тебе вообще похер уже. Убьют и убьют. Больше нет Насти, больше нет человека, который любит тебя.       Не могла она тебя оставить, не могла, блять! Девушка же сейчас встанет, отряхнув джинсы и подбежит к тебе, правда? Всё будет именно так, да?       Грёбаный эгоист. Ведёшь себя эгоистично. Вёл, ведёшь и будешь вести. Даже сейчас ты не плачешь потому, что умерла Настя, у неё забрали жизнь. Ты плачешь потому, что она оставила тебя. Оставила одного в этом мире.       Мне похуй. Да, блять, это эгоистично, но... но она не могла этого сделать!       И Костенко проходит мимо, а ты продолжаешь плакать и держать автомат дрожащими руками. Он не замечает этого и даже не стреляет, ведь знает, что ты не сможешь встать и остановить. Ты выглядишь слишком слабо, никогда так не выглядел.       Ползёшь к ней, пытаясь делать это быстрее. Но не получается. Перед глазами всё расплывается, всё так мутно. Даже в голове.       Кладёшь её голову себе на колени и гладишь рыжие волосы. Они спутанные и все в крови. Раньше ты любил гладить Настю по голове, ты помнишь, какие раньше у неё были волосы? Шелковистые и пахли фиалками. И ты вдыхаешь этот запах, но почему-то нет его. Он какой-то слишком слабый, но и этого тебе вполне хватает.       Раньше бы променял её на какую-нибудь шлюху, но сейчас понимаешь, что лучше никого у тебя не было и не будет никогда. - Лёш, - девушка пытается приоткрыть глаза, но у неё не выходит, ей тяжело говорить, она почти шепчет. - Поцелуй меня, - просит последнее желание. А Горелов вытирает слёзы пыльной стороной ладони. Ему это желание кажется глупый, таким странный и ужасным. Ведь они ещё смогут это сделать! Они же продолжать жить! - Пока мы ещё что-то чувствуем.       И он выполняет её последнее желание, прикасается губами к её губам. Кажется, что это самый сладкий, лучший поцелуй в его жизни. Слёзы скатываются на лицо Насти, парень их быстрее пытается убрать.       Он отстраняется и делает глубокий вздох, чтобы успокоиться, нащупывает пульс и понимает, что всему приходит конец. Даже этой грёбаной жизни. Берёт осколок стекла, который лежал недалеко. Проводит по венам вдоль, чтобы наверняка. Красная жидкость струится по руке и пачкает одежду. Последнее, что он понимает, что Настя ничего не просила. Этого хотело его подсознание.