Обоюдоострый страх

*** С утра дул сильный северный ветер, гоняя по небу обрывки облаков. Курогане молча смотрел вверх, не обращая внимания на холод. Это утро обещало перемены. Как он ожидал — не слишком хорошие. Однако, вояж по мирам в компании принцессы Сакуры кое-чему научил его. Погруженный в свои мысли, он не замечал наблюдающего за ним мага. Фай выглядел не важно, но всё же лучше, чем после памятных событий в том мире. Обращение в вампира начисто стёрло улыбку с его лица. Он тихо вздохнул, отвернувшись, но внезапно кто-то схватил его за рукав: -Эй, постой, — Курогане особо не церемонился, но сейчас в его глазах было нечто, напоминающее страх смешанный с решительностью. -Доброе утро, — Фай остановился, — Курогане. Тот нахмурился, но рукав не отпустил, лишь крепче сжимая ткань. Весь его вид свидетельствовал о том, что он сейчас что-то такое сделает. И правда, Курогане выдохнул, напрягся и вдруг выпалил: — Я не пидор, твою мать! Но… Но люблю тебя! Люблю! Маг ошарашенно застыл, как статуя. Он был готов к чему угодно, но это? Быстро взяв себя в руки, он чуть улыбнулся уголками губ: -А ты знаешь, что такое любить, Курогане? Разве ты любил когда-нибудь, чтобы утверждать, что любишь меня? Мысли в его голове завертелись ураганом. Он вспоминал всё то, через что им пришлось пройти вместе. Сложности и трудности, общих врагов… И тяжесть неопределённости после того, как Сакура и Шаоран вернулись в мир Клоу. Чувства боролись с разумом, разрывая сознание на мелкие клочки. «Нет, не говори ничего, молчи… Молчи, умоляю!» Внешне маг был спокоен — слишком хорошо он умел пользоваться своим лицом, скрывая внутренний раздрай и хаос. — Не имеет значения, — отрезал Курогане, а в его красных глазах полыхнуло пламя. — Если ты сам боишься этих чувств — скажи прямо. Имей смелость быть откровенным. Хотя бы один раз, — он замолчал на секунду, а потом мягко добавил, — пожалуйста. Фай ощущал, как теплеет где-то внутри от услышанного. Как он раньше не замечал, что Курогане стал другим? И всё-таки тогда было уже поздно. Пора было возвращаться. В самое начало. Где нет никого: ни Сакуры с её светом, ни преданного ей Шаорана, ни Моконы… Где нет того, кто спас его от смерти. — Нет, — голос Фая был очень тихим. — Я не люблю тебя. Это всё… Притворство, — сказав это, он всё-таки смог улыбнуться, зажмурив единственный глаз. Только боги знали, чего ему это стоило. А Курогане вдруг сделался похож на потерянного щенка, которого выбросили на улицу. Он непонимающе хлопал глазами, пытаясь что-то сказать, но вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный хрип: -Ты… Скотина. Фай пожал плечами: -А чего ты ожидал? Что я могу полюбить тебя? Мужчину? «Уходи! Беги от меня!!! Далеко, так далеко, как сможешь… Я не хочу…» — лихорадочно билось жилкой у виска. Курогане же отвернулся, по привычке взъерошив волосы. Его фигура окаменела. Казалось, само течение времени замедлилось, ощущая как тяжело и нехотя пересыпаются песчинки. Ветер гнул деревья, срывая с них последние высохшие листья. Мужчина не обернулся, а потому не заметил, как дрогнули губы мага, беззвучно шепча непонятные фразы. -Ведьма!!! — его крик был наполнен яростью и болью. — Немедленно верни меня обратно! Прямо сейчас!!! Взметнулись магическое пламя, окутывая коконом фигуру Курогане. Дождавшись, когда самурай исчезнет, Фай обессиленно опустился на землю. «Прощай…» *** Он опускался в тёмную пучину злобы. Когда-то принцесса Томойо смогла вытащить его оттуда, из самых низов, последнего круга Ада… Но сейчас он тонул сознательно. Он убивал себя. Раз за разом. Ничто и никто не мог его остановить в маниакальном стремлении к саморазрушению. Каждую ночь, возвращаясь в свой дом, пьяный, израненный мужчина чертыхался, сваливаясь ничком на татами. Мутным взглядом обшаривая комнату, он натыкался на свой меч — тот самый, что когда-то был отдан в залог ради путешествия сквозь миры. Он ненавидел его. Он ненавидел себя. Он ненавидел. Наверное, никто из его бывших спутников не узнал бы некогда сильного и волевого Курогане в этом комке слепой ярости, пропитанном саке и дешевым табаком. Он пристрастился к опиуму. Зелье на время погружало его в забытье, избавляя от мыслей и воспоминаний. Но каждое пробуждение давалось всё тяжелее. Всё труднее было становиться собой… Собой ли? Ранним весенним утром он обнаружил, что лежит на берегу какой-то речки. Голова раскалывалась, мутило. Добравшись до воды, он с минуту смотрел на своё отражение. Сейчас даже на злость сил не было, поэтому он только скривился, переворачиваясь на спину. -Тебе плохо? Курогане вздрогнул от неожиданности — перед ним присела на корточки маленькая девочка. Одета она была бедно, но опрятно. «Странно, что не испугалась», — подумал мужчина, хмуро смотря на ребенка. -Давно уже плохо, — неожиданно честно признался он. Девочка подошла ближе: -Ты потерял кого-то? Кого-то важного? -Можно и так сказать, — неопределенно пробубнил самурай. Тут девочка села рядом с ним, покровительственно положив теплую ладошку ему на макушку. Курогане застыл от такой наглости, а она сказала: -Я тоже потеряла важного человека. Маму. Её убили плохие дяди. -Его не убили, — фыркнул мужчина. — К сожалению, как он сказал. -Глупый, — улыбнулась девочка. — Такой глупый, хоть и большой. Значит, он жив? Тогда почему ты всё ещё здесь? -Почему? -опешил Курогане, задумавшись. — Я… Вдруг он понял, что никого рядом нет. Только шелестел ветер где-то в вышине, да журчала вода, накатывая на берег. -Докурился, — криво усмехнулся мужчина. — Или допился… Невелика разница, — заключил он, кое-как поднимаясь. — Куда меня занесло на этот раз? Местность была незнакомой. Это было странно, так как он точно помнил, что отключился на выходе из кабака. Окружающий пейзаж был каким-то идеалистическим — цветущая сакура роняла свои лепестки на изумрудную траву, речушка катила свои прозрачно-голубые воды… сверху беззаботно сияло солнце и голубело чистое небо. Курогане присвистнул. Эхо раскатилось далеко по равнине. Никаких признаков людей и жилья. Мужчина насторожился — слишком всё было… Ненастоящим. -Конечно, — раздался голос позади, отчего Курогане буквально подскочил на месте, оглядываясь. — Место абсолютно нереальное. Я удивлён, как твоё подсознание смогло выдать подобное. Мужчина удивлённо воззрился на говорящего сине-серебристого дракончика, сидевшего на камне. Дракончик смотрел на него, укоризненно щуря янтарные глаза. Его чешуя поблёскивала в лучах солнца металлическим блеском. -Чего вытаращился? Будто бы никогда не видел, — продолжил он свой не специальный монолог. — Я твой меч, между прочим, дубина. Курогане медленно опустился в траву, зачем-то шаря руками по земле и беззвучно открывая рот. Дракончик скривился и зашипел, расправляя крылья: -Расцарапать бы тебе твою опухшую рожу, — он вздохнул. — Но не могу в своём нынешнем состоянии. *** Фай не смог улыбнуться. В который раз у него не получилось одеть свою излюбленную маску. Маг с показным спокойствием наблюдал, как исчезает в вихре ветров измерений Курогане. «Почему так горько? Но я не должен снова… Ему будет больно, а я не хочу… И боюсь.» Юко опустила руки, повернувшись к нему: -Фай, ты… -Не нужно, — улыбнуться не получалось. — Я этого не заслужил. Как не заслужил он. Ведьма серьёзно смотрела на него своими глубокими глазами: -Всё-таки, ты эгоист, — она покачала головой, усмехаясь. — Думаешь только о собственной безопасности. Фай опешил, поднимая удивлённый взгляд на женщину и повторил сказанные когда-то слова: — Я не осознал, как перешёл черту, что сам нарисовал… — Это я уже где-то слышала, — Юко задумчиво сощурилась, сделав неопределённый жест рукой. — Вы оба такие… — она выразительно возвела глаза в небо. Маг никак не мог понять, чего хочет от него Ведьма измерений. В воздухе ощутимо чувствовалась атмосфера недосказанности, причем что-то сказать должен был он. Фай вздохнул, съежившись будто бы от пронизывающего ветра. В ушах звучал голос Курогане: — Твоё прошлое не имеет значения, так что… Прочисть свою голову и взгляни на настоящее. -Именно, — Юко покровительственно улыбнулась. — Твой самурай очень глубоко видит. Ты ведь не ожидал от него такого? Пропустив мимо ушей практически всю фразу, Фай вдруг покраснел на фразе «твой самурай»: -Юко-сан… -Ах, молодость, — мечтательно проговорила ведьма, изящно уперев руку в бок и изогнувшись. — Как ты горяча и неразумна! Фай закусил губу. -Тебе повезло, — вкрадчиво прошептала ему на ухо ведьма. — А ты который раз отталкиваешь и бежишь от своей удачи. Скажи, что мешает тебе стать счастливым? На лице мага отразилась буря эмоций, пронесшихся за мгновение. Он выдохнул, пробормотав: -Я не хочу привязываться к кому-то… И привязывать. Снова. Это слишком тяжело, — он заглянул в глаза Ведьме и вдруг вздрогнул. Где-то там, в тёмной глубине… -Вы, — Фай отступил на шаг назад. — Также… Юко печально кивнула: -У меня есть Вечность, чтобы жалеть об этом. Теперь ты понимаешь? Совершив когда-то ту же ошибку, которую пытаешься совершить ты, Фай. Я, всесильная Ведьма Измерений, обречена на… -Нет! — Фай закрыл лицо руками. — Не говорите этого! Не хочу слышать… Юко вздохнула и поправила волосы, наблюдая за душевными метаниями мага. -А если не хочешь, наберись мужества, Фай. Вот тебе мой совет. За который я не потребую платы… *** Несмотря на адскую мигрень, Курогане усмехнулся: -Чтобы меня поцарапал мой собственный меч?! Не смеши, — устроившись поудобнее, он ещё раз осмотрелся. — А здесь ничего так. Задумчиво поскоблив лапкой камень, дракончик склонил голову. -Похоже, до тебя никак не дойдёт серьёзность твоего нынешнего положения, тупица, — он прикрыл глаза. — Иначе бы ты вёл себя более подобающим образом… Мужчина расхохотался, повалившись на спину: -Мне вещает что-то мой собственный глюк, а я должен быть серьёзным?! Правую щёку обожгло. Курогане вскочил, зло смотря на дракона и потирая обожженную кожу: -Ты что творишь, мелочь пресмыкающаяся?! Дракон вдруг исчез, а на его месте появилась давешняя девчонка. Взгляд у неё был осуждающим: -Дядя, — начала она. — ты знаешь, где очутился? Бурча себе под нос, самурай отрицательно помотал головой. -Оно и видно, — хмыкнула девчонка, разом растеряв своё детское очарование. — Ты умираешь, дядя. Или, как тебе будет понятнее? Откидываешь копыта? Играешь в ящик? Глаза Курогане округлились. Сказать, что он не верил собственным ушам — значит, ничего не сказать. -Как? — едва смог выговорить он. -Ты что, хочешь, чтобы я тебе об этом рассказала? — девочка звонко рассмеялась, отчего сделалось жутковато. — Тебе-то, как мне видится, лучше знать, самурай недоделанный. Мужчина в панике оглянулся. Пейзаж стремительно менялся — на смену речке и цветущей сакуре приходил мрачный апокалиптический мир. В тёмном небе чертили свои траектории молнии, земля трескалась от зноя, воздух был спёрт и зловонен. -Да-да, — девочка кивала головой. — так оно привычнее, правда? А то цветочки-лепесточки… Плечо внезапно потяжелело, кто-то чувствительно цапнул за ухо и тихо прошипел: -Молчи, если хочешь жить. Курогане еле заметно кивнул. Девочка сощурилась, дёрнув носом: -Странно, мне показалось, что твой меч снова здесь. Увидишь — скажи мне, я тебя избавлю от этой помехи, — она расправила складки юкаты, повернулась вокруг собственной оси и недовольно сморщилась. — Ох уж эти традиции… Ладно, боец с алкоголем и депрессией, осваивайся покаместь тут. Скоро я вернусь за тобой… — её силуэт растворился в воздухе. -Что… — начал было Курогане. -Тише, придурок, — гневно зашипели в ухо. — Она ещё здесь. Иди к тому дереву прямо по курсу. Курогане поднял глаза, увидел впереди скорченный силуэт чего-то растительного и побрёл туда. Теперь он ощутил, что тело стало чужим, двигалось неохотно, а мыслей в голове практически не осталось. -Балбес, — его ухо снова подверглось нападению. — Садись под дерево. Он еле-еле опустился на узловатые корни, а дракончик соскользнул на колени, наконец материализовавшись. Настороженно повертев головой в разные стороны, он тихо фыркнул, шевельнув крыльями. Курогане вдруг осознал, что боится. Даже не смерти. Жизни. Такой, какой она была после возвращения — беспробудное пьянство, гложущее душу одиночество, безысходность… Раньше он находил смысл в постоянном поиске противника, поединках… Но прошлое потеряло смысл, став всего лишь тенью настоящего. Даже меч он брал в руки один раз — когда его отдала Юко. Осознание собственной слабости и бессилия перед чьим-то решением, чьими-то словами… Перед словами этого грёбаного мага. Он ведь не мог силой утащить его с собой, хотя очень хотелось. Курогане отчаянно желал понимания — себя, своих чувств и стремлений. Каким же он был недалёким. Ведь действительно наивно полагать, что Фай, которому гораздо больше лет, чем ему, примет его. Кому он вообще нужен? -С такими мыслями ты точно скопытишься, — прервал его размышления дракон. — Ты пока ещё не совсем умер, поэтому… -А, ещё даже не совсем, — мужчина горько усмехнулся. — Даже умереть сразу не получается… Дракон замолчал, прерванный репликой, затем зашипел и обдал лицо Курогане очередной волной несильного пламени: -Забыл, кто ты есть?! Соберись, урод! -Зачем? — меланхолично пробормотал самурай, не обращая внимания на пламя. — Ради кого? Дракон перестал шипеть, встал на задние лапки и встретился немигающим взглядом янтарных глаз со взглядом Курогане: -Принцесса Томойо, Сакура, Шаоран… Фай. -О да, — оскалился мужчина. — Последнему я нужен, как собаке — пятая нога. -Ты забыл, — немигающие глаза дракона смотрели серьёзно. — Он же умрёт без тебя. Ты — его пища. В мозгу Курогане что-то щёлкнуло. Как же он мог забыть такое?! Ведь Фай действительно погибнет. Не сразу, но спустя некоторое время… Зная об этом, он не сделал попытки остановить его. Получается, он не желал причинить ему боль? И банально… Боялся? Впервые за долгое время, губы Курогане тронула усмешка: -Оба хороши… Дракон наблюдал за всем этим, нервно подёргивая крыльями: -Безмерно счастлив, что до некоторых дошло кое-что, но у нас осталось совсем мало времени… *** -Юко! Юко!!! Юко-о-о-о-о! Ведьма Измерений подхватила запыхавшуюся Мокону на руки: -Что случилось, Мокона? — взволнованно спросила она. Мокона покосилась на стоящего рядом Фая: -Курогане… Маг ощутимо вздрогнул. -Что Курогане? — женщина успокаивающе погладила Мокону по голове. -Курогане, — Мокона задрожала всем телом. — Он… Его… Убили. Рука Юко застыла в неначавшемся движении. Ведьма прикрыла глаза: -Похоже, ты повторил мою ошибку, Фай… Тот дёрнулся как от удара током, обхватил себя руками и опустил голову, покачиваясь всем телом. -Есть какие-то подробности? — Юко посмотрела на Мокону. Та помотала головой, тяжело вздохнув. Ведьма в задумчивости приложила палец к губам, посмотрев на съёжившегося мага. Похоже, ей в голову пришла какая-то мысль. -Фай Д. Флоурайт, — официально начала она. — Я отправляю тебя в мир средневековой Японии. Перенос туда оплачен тобой сполна. Маг недоумённо посмотрел на женщину, не совсем понимая, что происходит. Юко лишь таинственно ухмыльнулась: -Отправляйся… Не успев моргнуть, Фай оказался в мире Курогане. Ведьма отправила его прямо во дворец принцессы Томойо. Никогда здесь не бывав, мужчина несколько растерялся, оказавшись прямо перед троном будущей императрицы. Следуя этикету он опустился на одно колено, склонив голову: -Ваше… -Фай! Ты всё-таки пришёл, — принцесса кинулась к нему, заглядывая в глаза. — Быстрее, быстрее, идём! — она схватила его за руку и потащила куда-то — по длинным, казавшимися бесконечными, коридорам. Спрашивать, куда они так бегут, было бессмысленно. Маг лишь надеялся… Он сам не знал, на что. Принцесса ворвалась в какую-то комнату, где царил полумрак и пахло сандалом. -Он там, — неожиданно тихо сказал она, показав вглубь комнаты. — Иди. А я… Буду ждать снаружи. Фай оглянулся, но принцессы Томойо уже и след простыл. Только тихо скрипнули, захлопываясь двери. В комнате сделалось ещё темнее. Он сделал пару неуверенных шагов вперёд — туда, где стояла ширма из белого шёлка. Колени предательски подгибались. -Чего я испугался? — шептал маг. — Ведь он уже умер. Там только тело. Без души. А это уже не Курогане… Он не разозлится, не встанет, не сможет ударить… Он просто спокойно лежит. Ждёт, когда с ним попрощаются, чтобы уйти туда, откуда нет возврата. Белый шёлк маячил перед глазами. Сглотнув, Фай зашёл за ширму. Там, на небольшом постаменте, лежал Курогане. Одет он был в непривычно-белую одежду. На ги был вышит красивый сложный орнамент. В изголовье курились ароматические палочки и лежали охапки цветов. Маг осторожно присел рядом. Секунду поколебавшись, он провёл рукой по жестким волосам Курогане: -Всё-таки ты опередил меня… Самурай молчал. Его лицо было невозмутимо, но спокойствия и умиротворения на нём не было. Фай убрал руку, вздохнув. Поправив отворот ги, он наткнулся на кровавое расплывающееся пятно. Не понимая, в чём дело, мужчина отогнул край одежды — рваные края раны с торчащим из неё осколком стекла. -Почему это не убрали? — нахмурился Фай. — И кровь тёплая всё ещё… Действуя аккуратно, он вытащил кончиками пальцев стекло, оказавшееся внушительной частью какого-то витража. Подумав, он сосредоточился, наложив ладонь на рану и нашёптывая что-то. Через несколько минут рана исчезла, оставив небольшой шрам, как напоминание. -Вот и всё, — Фай грустно улыбнулся, гладя волосы Курогане.- Ты теперь… Дальше события развивались стремительно — что-то грохнуло, треснуло и полыхнуло одновременно, окатывая всё жаром и запахом серы. Маг успел понять, что его схватили и куда-то потащили. Единственный глаз ослеп на мгновение, а когда прозрел… -Ещё раз повторяю для идиотов, — раздался знакомый голос. — Никуда ты от меня не денешься. Никакие твои «не хочу тебя вовлечь» и прочее меня не волнуют. Равно как твоё прошлое… И я тебя лю… Фай обхватил Курогане за шею, притягивая к себе и не давая договорить — поцеловал. -… блю… — удивлённо выдохнул он. — Это должен был быть мой поцелуй! -Почему это? — маг уткнулся носом в шею несбывшемуся трупу, чтобы спрятать улыбку. Курогане смешался и вдруг покраснел, фыркнув нечто нечленораздельное. Фай посмотрел ему в глаза. -Куро-тян~! — и улыбнулся. -Как угодно, — буркнул самурай. — Хоть Куро-гав-гав. Но я тебя никуда не от… пу… щу… Дай уже мне тебя поцеловать!!!