Розовый фламинго (missing scenes)

Сергею не спалось. Рядом с ним, положа руку под подушку и повернувшись к ему лицом, нежно сопела Яна. Сейчас, когда девушка спала, ему было легко рассмотреть ее получше. Средних размеров ушки, немного заостренные и совсем чуть-чуть оттопыренные. Лицо рассматривать не имело смысла — Майский рассмотрел его еще в первую встречу. Его взгляд скользнул чуть ниже, на шейку с небольшим шрамом времен детства, на тонкие линии ключиц, в правой впадинке была родинка, похожая на крупную черную каплю. Взгляд скользнул еще чуть ниже, к полушариям грудей, с еще одним трогательным родимым пятнышком. — Майский. Перестань сверлить меня взглядом, — раздался сонный голос Яны. Сергей с удивлением поглядел на девушку. Та лежала с закрытыми глазами, но на ее губах блуждала ласковая улыбка. — Ты что, тоже не спишь? — улыбнулся Сергей и убрал мешающуюся прядь за ухо. Яна приподнялась на локте и потерла глаза: — Я задремала было, но ты так на меня смотрел… Какой уж тут сон? — и на губах Марининой появилась такая улыбка, что в голове у майора отключился какой-то крайне важный тумблер, отвечающий, по-видимому, за здравомыслие. Мгновение, еще одно, — и Майский привлек ее к себе нежным поцелуем. Маринина с удовольствием ответила и зарылась пальцами в его роскошные длинные волосы, едва не мурлыча от удовольствия. Она чувствовала, что ей его мало, что ей мало только распаляющих ее поцелуев, прикосновений и объятий. Поэтому Яна потянула его на себя, ложась на спину и буквально обжигая обычно уравновешенного майора голубым пламенем своих глаз. Пожалуй, она бы не отказалась, чтобы Майский потушил ее своим серым океаном. Он сильно сжал ее бедро пальцами, страстно желая обладать ею. Из груди Яны вырвался тихий полустон. Серые глаза встретились с голубыми. Она прикусила пересохшую нижнюю губу и крепко обняла Сергея за плечи, ощущая ладонями его хорошо развитые мускулы. Осторожное проникновение в горячее лоно. Стон — ее, его? Крепкие объятия, кожа к коже, губы сливаются в сладком поцелуе. Он крепко держит ее за бедра, пытается себя контролировать, но она смотрит на него таким пылким взглядом, так крепко цепляется за него, неизбежно оставляя царапины наманикюренными ноготками, что он наклоняется к ее шее и жадно целует, как вампир кусает свою жертву. Движения его становятся быстрее, ее стоны — громче. Иногда она что-то невнятно шепчет, часто повторяя: «Сережа… Ах, Сережа…» И почему-то именно это заставляет Майского взорваться внутри чертова презерватива. Он слышит громкий стон Яны, чувствует всепоглощающее удовольствие и только отдаленно — боль и жжение в плечах и спине. Он осторожно выскользнул из любимой, замечая ее блаженную улыбку, затем отполз к подушке, вытер пот со лба и убрал прилипшие к лицу волосы. Они лежали в полном молчании, слушали, как гремит гром, и стучат по подоконнику первые капли дождя. — Майский? — А? — Я люблю тебя, кошак. Сергей усмехнулся, придвинулся к Яне и, прежде чем запечатлеть на ее губах нежный поцелуй, ответил: — И я тебя люблю, малышка, — после этого он укрыл девушку и себя пуховым одеялом. Они заснули в обнимку.