Я к тебе никогда, никогда не приду

       Непроглядною тьмою на город ложится тревога.        Бесконечно пустым и безрадостным стал наш дом.        И лежит между нами холодная сталь – дорога,        Никогда не узнаешь меня. Ну а я не узнаю о том,        как ты плачешь ночами в бесконечных тяжелых попытках        Отыскать и найти. Обрести и спасти. Не меня.        Для тебя я – подопытный, мама, но это – пытка,        И сгорает душа в паутине кривого огня.        Он играет со мной. Он танцует на кончиках пальцев,        Он кричит, обжигает, бушует, зовет, маня.        И в холодных глазах твоих - крик сотен тысяч страдальцев,        Что однажды падут от рук черного Дьявола. То есть, меня.        Мы в молчании вечном играем друг с другом в прятки,        До тебя мне – кричать через сотню иных миров.        Но и я ведь молчу. Лишь обычно смотрю украдкой,        Убивая тебя в каждом из своих миллиардов снов.        Как не просто сказать: «Я люблю тебя, милая крошка,        Даже с Тьмою своей все равно ты мне очень нужна!»        Не услышу, я знаю. И голодною дикою кошкой,        Я вползу в твое сердце, где меня разозлит тишина.        Что стоишь и молчишь? Ну беги же, ты слышишь, мама?        Тебе вовсе не надо со мною в проклятом огне гореть.        Но опять и опять ты меня убиваешь упрямо,        Потому что не знаешь – грядет твой черед умереть.        Мы схлестнемся внезапно. Лишь дай надышаться победой,        Только дай затаиться, ты ведь знаешь, что я не шучу.        А за окнами дождь. Он рисует прощальную веду.        Вот сейчас. Ты придешь – и я навсегда улечу.       Ты пришла и зовешь.        Не пугает холодный голос.        Погоди, соберусь. Призываю на помощь всю Тьму.        Сколько, мамочка, лет, говори, за меня боролась?        Что ж кричишь ты? От страха иль боли? Я не пойму.        Уходи. Убирайся. Ты мне не нужна больше, слышишь?        И из глотки твоей льется с музыкой красная кровь.        Подхожу. Зову. Мама! Мама! Но ты больше не дышишь.        Я теперь поняла: нас всех убивает любовь.        Мама, мамочка, знаешь, а ты ведь не ту любила.        Нет. Не ту. Твоя девочка Дьявола хуже, теперь поняла?        Я убила тебя. Ну признай – я тебя победила.        Значит, я не напрасно так долго, так долго ждала.              ****        Мама. Мамочка. Осколки пустого надгробья        говорят мне искать тебя в чертовом, черном и страшном аду.        Я теперь тоже здесь. Почти у тебя в изголовье.        Только знай, дорогая – я к тебе никогда, никогда не приду.