Настанет день ... исчезну я

- Доброе утро, Багира, - какое-то сегодня необычное поведение у Бати. Открывает дверь, помогает вылезти из машины. – Отлично выглядишь, – я не ослышалась? Я отлично выгляжу? Ну да! Волосы дыбом, не накрашена, да еще корни волос прилично отрасли, под глазами синяки от недосыпа. Когда я делала прически различные, то он не замечал, а как ничего не сделала с волосами, так я отлично выгляжу. Странный ты, Батя! - Доброе, - легкое касание его щеки, сегодня он не брился. – Ты чего так рано? - Пробок не было, - он пытается врать, но не получается. – Да и спал плохо. - С Мариной поссорился? – но я знаю, что на самом деле случилось, снова его очередная пассия мозг выносила. Стоит и молчит. Если не хочешь говорить, то не говори. – Мне на допрос надо.       Пригов уже с утра приказывает допросить одного пособника боевиков. Настроение нулевое, но надо идти в комнату для допросов. Снова смотреть в глаза человеку, по вине которого, возможно, погибали люди, дети … - Самул Иханович, вы понимаете, что являлись пособником? – стараюсь быть максимально жесткой. Тактика у меня такая. - Слышь, начальницы, твое место на кухне, а не допросы вести, - дерзкий, наглый. Размечтался! Раскалю я тебя! - Рот закрой, - чуть ли не рычу, - если сейчас ты мне не скажешь, где твои «друзья»? – продолжаешь молчать, ну ладно, сам напросился. – Значит так, - привстаю и со всей силой бью ладонью об стол, - если ты сейчас будешь продолжать молчать, то я сделаю так, что ты отправишься в «Черный дельфин», да еще сделаю так, чтобы там пустили слух, по какой статье ты сидишь, поверь, за такую статью там «петухами» сделают или вообще живым не выйдешь, - вижу в глазах страх. Испугался? Жду твоего ответа. - Слышь, сука, ты меня на понт не бери? Я не трепло! – ну посмотрим еще, посидишь в камере пару часиков, может передумаешь. - Охрана, уведите, - смотрю как конвой уводит подозреваемого. Устала я что-то, голова болит ещё в добавок.       С большим трудом выхожу из допросной, мне действительно плохо, надо пойти полежать в комнате отдыха. Ну вот, а там Батя сидит и читает рапорты ребят. Ну что же ты так на меня внимательно смотришь? - Ты себя хорошо чувствуешь? – некоторые вещи ты не замечаешь, а сейчас увидел. – Лоб не горячий, - твои ладони нежно качаются моего лба. Ты бы ещё губами. Нет! Нет! Нет! Ты это сделал! Я же не маленький ребёнок. - Просто голова болит и все, - ты так нежно улыбаешься. - Сейчас кофе принесу тебе, - уходишь за чашкой горячего кофе. Только ты так его вкусно готовишь. Через три минуты приносишь божественный напиток и тульский пряник. – Пей, полегче станет. Как Измаилов? - Да не как, - какой вкусный кофе, вот о чём я мечтала с утра. Батя, ты сегодня угадал моё желание, - не говорит. Посмотрим ещё. Заговорит он как миленький у меня.       Что за чертовщина? Тревога в центре. Побег из камеры. Только не это! Чувствую, что Измаилов убежал. Чёрт! Хватаем с командиром наше табельные пистолеты и направляемся на стоянку, чувствую, что там он. По дороге встречаются окровавленные тела наших охранников. Бедные ребята, совсем молодые. Я угадываю, подозреваемый на стоянке, прячется между машин. - Стоять! – ещё берёт заложника молодого младшего лейтенанта, который служит у нас всего месяц. – Завалю его! – будем действовать медленно и аккуратно. Нам не нужны жертвы. - Что ты хочешь? – надо начинать вести переговоры с мерзавцем. - Слышь, сучка, выпусти меня, то сопляка отпущу, - скидываю свои туфли, так удобнее. Батя сам медленно и незаметно обходит преступника, действует четко, а я стараюсь отвлечь переговорами. – Свобода мне нужна! Выпустите и не преследуете меня, иначе всех вас положу здесь! - Успокойся, мы выполним свои условия, но нам нужно получить разрешения руководства, - вот и наш генерал подоспевает. Помогай мне Пригов, помогай. Батя делает выстрел в руку Измаилову, тот роняет пистолет и отпускает офицера. Слава Богу! - Батя! – кричу изо всех сил, стараясь предупредить командира. Стреляю, но…       Дикая боль пронзает мое тело. Больно, какая резкая боль. Дотрагиваюсь до живота, китель мокрый, кажется это кровь. Чья кровь? Не соображаю уже. Звуки отдаленные, все мутнеет в считанные секунды. Падаю на холодный бетонные пол. Не могу, меня тянет темнота, манит и манит она меня. Что это? Свет в конце туннеля? Где-то рядом, но нечетко звучит голос Вани. Он просит не закрывать глаза, но я не могу, они сами закрываются. Это твои руки? Твое тепло. Меня это не спасает, мне ужасно холодно. Я иду на этот свет в конце туннеля. Ухожу раз и на всегда!