Та-дам!

В комнате было тихо. Так тихо, что могло показаться, что там и вовсе пусто. Впрочем, этой гробовой тишины не было, если бы вовремя не пришел Яширо. Как только он зашел в комнату Рена – то тут же и увидел то, о чем его и предупреждал актер, хотя менеджер был уверен, что это всего лишь слова. А нет: Рен действительно пару раз позволил своей голове удариться об стенку. Точнее, это оказался стол. Еще десять минут назад молодой человек безнадежно сидел на диване, облокотившись локтями о колени и закрывая ладоням свое лицо. Потом бессильно стукнулся об стол, находившийся напротив дивана, и на нем же распростерся. И только приход Яширо смог остановить это самобичевание. Теперь Рен просто точно так же сидел на диване, и вокруг него кружила аура отчаяния. - Эмм… Рен? – тихонько позвал Яширо. – Все в порядке? Как можно задавать такой вопрос, когда даже дураку ясно, что вовсе не в порядке?! Это и хотел сказать Рен, но решил промолчать. На Яширо уставилось лицо безумца. - Ты что-то спросил, Яширо? – отстранено спросил молодой актер. Менеджер поежился. - Ну, выше нос! Все позади! Расслабься хоть немного, Рен, я же вижу, как ты в последнее время весь на нервах. Не стоит так переживать. Я уверен, Кьёко-тян вовсе не злится на тебя. Ты же знаешь, она не может на тебя злиться просто из-за того, что вы были так близки. Это же все из-за фильма. Так было написано в сценарии. Это была ваша работа. И она это понимает. - Яширо, я беспокоюсь вовсе не из-за этого. То есть, из-за этого тоже, но сейчас меня больше волнует совсем другое… Менеджер не нашел, что ответить, а потому через некоторое время лишь напомнил: - Завтра или даже сегодня возвращаемся в столицу. Все сцены за городом отсняты. Приведи себя в порядок к этому времени. «Бедный Ромео, – вдохнул Яширо, покидая комнату. – Он любит ее до безумия. Ей-богу, любовь уже свела его с ума. А он так наивен, что не может ей даже намекнуть. Кьёко-тян, наверное, понятия даже не имеет, что Рен испытывает к ней такие сильные чувства. Что я могу сделать для них? Хоть бы они еще раз застряли в лифте… Стоп. А почему обязательно лифт? Ведь можно и не только в лифте, а и в каком-нибудь помещении и не только в помещении… Яширо, да ты гений!» И с этими мыслями он весело подскочил на месте, одну руку поднял вверх со знаком победы и засвистел приятненькую мелодию. Кажется, его осенила гениальная идея. Кьёко находилась в своей комнате и собирала вещи. Огата-сан в всплеске своих восторженных возгласов насчет потрясающей игры все-таки сумел напомнить, что все сцены за городом удачно отсняты, и что можно потихоньку собираться для отправки обратно в город, где их ожидают завершающие съёмки. Что ж, Кьёко выдержала. Она продержалась! Все сцены, которые она ждала с замиранием сердца и в страхе, что не сможет сыграть – позади! Ура! Она смогла! Все самое страшное позади! Девушка сама себе улыбнулась. Сейчас она была счастлива и радостна, что никакая темная аура или ее назойливые демоны не в силах были помешать испортить ее веселое настроение. Надо же, а ведь еще так недавно отчаяние и все скопившееся страхи были готовы поглотить девушку, а теперь она так спокойна, что все то, о чем она сейчас вспоминала, казалось лишь сном. Чего же Кьёко так светится? Озарение, вроде, ее еще не посетило. Стук в дверь вернул ее из нирваны. - Да-да? – Кьёко поспешила открыть дверь. - Кьё-ко-тяяян! – весело растянул ее имя Яширо. – Как дела? О, вижу, ты вся сияешь. И собираешь вещи. Подумать только, съёмки подходят к концу. А казалось, что мы совсем недавно приехали сюда, чтобы начать снимать первые сцены в загородном доме… Как быстро летит время. - Да, вы правы, - улыбнулась девушка. – Зайдете? - О, нет, нет. Собственно, я сюда и пришел-то по делу. - А что такое? - Ну, в общем… Только поклянись, что никому не расскажешь. Это тайна. - Тайна? – удивилась Кьёко. – В чем же дело? Яширо нагнулся и прошептал ей: - Кьёко-тян, я не знаю, что делать. Рен в депрессии! Он сидит у себя в комнате бледный как смерть, погруженный в свои многочисленные раздумья и не подымает головы. И его поглощает темная-претемная аура! О, Кьёко-тян, только ты можешь ему помочь! - Только я? Но что случилось? Что с Тсуругой-саном? Разговор о Рене вновь пробудили в Кьёко всевозможные воспоминания последних дней. Ну вот, а она только почувствовала такую легкость… А теперь Яширо-сан хочет устроить ей встречу с Тсуругой-саном прежде, чем она будет готова! Она же опять устроит панику! - Кьёко-тян, прошу тебя. – Глаза Яширо были исполнены мольбы. – Зайди к нему. Только ты единственный источник света в его всепоглощающей тьме. Вот увидишь, он взбодрится, когда ты навестишь его. Кьёко подозрительно глядела на менеджера Рена. - Ну ладно. Я постараюсь его приободрить. «Есть! Кьёко-тян, ты умничка», – блеснул лучик света в голове Яширо. ~ «Все в порядке, все в полном порядке. Я просто иду его немного подбодрить. Яширо-сан меня попросил. Почему это я так волнуюсь? Я же не иду туда по собственному желанию!» – успокаивала себя Кьёко. И все равно, чем быстрее она подходила к комнате Тсуруги-сана, тем сильнее стучало ее сердце. Ну вот, она дошла. Отступать некуда. Девушка постучала в дверь. Тишина. Постучала снова. Тишина. Постучала в третий раз, уже громче. Наконец был услышан некий признак жизни за дверью, и ее открыли. На пороге стоял рассеянный Рен с убитым лицом и в распахнутой рубашке. «А он и правда в депрессии… Что же случилось? Чем я могу ему помочь? Ох, ну не пялься так на него! ААААА! Ах, но я не могу ничего поделать!» – Кьёко уже готова была побить свою непослушную голову от таких мыслей, но вовремя сдержалась. - Могами…-сан? – удивился молодой человек. На минуту он и забыл все то, что его буквально секунду назад снедало. Ах, вот он – луч света, луч надежды, луч его спасения! Стоит ему только увидеть ее – и все как рукой снимает! Как легко стало на душе! Темную ауру как ветром сдуло! - Здравствуйте! – улыбнулась девушка. – Яширо-сан сказал, что вы неважно себя чувствуете… Ох, простите, это, возможно, из-за меня. Я совсем не хотела… Но Рен перебил ее: - О, мой менеджер все разболтал? Ох-ох-ох, что с него взять… Можешь зайти. Он отошел в сторону, пропуская Кьёко, и быстро привел себя в более менее божеский вид. От самого нормального поведения Кьёко, несмотря на все то, что случилось так недавно, Рену самому стало легче смотреть и разговаривать с ней. Он следил за каждым ее движением: как она проходит в комнату, как останавливается посередине и как осторожно садится на диван. - Яширо-сан так переживал, что уже и не знал, что ему делать, - зачирикала Кьёко, пытаясь своим щебетанием заткнуть все то, что врывалось ей на ум и, оттягивая тот момент, когда заговорит Рен, и им придется вести диалог. – Ну, в общем, я так испугалась, что с вами могло что-то произойти, когда он пришел и с таким выражением лица описал ваше состояние. Ну и… - Кьёко, - перебил Рен. - Да? - Ты пришла только потому, что Яширо тебя так упрашивал, что ему невозможно было отказать? Или тебя все-таки интересовало мое состояние? – Голос его звучал серьезно и строго. Он хочет знать прямого ответа. Он хочет знать, что лежит у нее на душе. Кьёко помедлила с ответом. Оба были так заняты своими мыслями и вообще тем, что они сейчас вдвоем и как бы надо поддерживать беседу и все такое, что даже не заметили некоего шума, воспроизводящегося щелканьем замка в двери. - Даже если бы Яширо-сан не пришел и не сказал мне, а я бы это только узнала от третьих лиц, случайно переговаривающихся между собой – я бы все равно пришла, - честно призналась девушка и посмотрела в глаза Рена. Ее взгляд не врал. - Я рад, - улыбнулся молодой человек. О, как бы он хотел узнать чувства Кьёко! Как бы ему хотелось знать, что же она на самом деле думает! И как бы он хотел, чтобы она поняла его чувства к ней! Тогда бы он мог сделать ее счастливой, каждый день баловать подарками и исполнять любое ее желание или каприз… Он мог бы заключать ее в свои объятья без всяких предлогов типа съёмок фильмов. Как бы ему всего этого хотелось! Посвятить ей всю свою жизнь и жить ради нее… Теперь только Кьёко стала его смыслом, его целью в жизни. Но он никогда не сможет ей сказать, что чувствует. Он никогда не посмеет раскрыть ей свое сердце. И не потому, что он сам этого не хочет, а потому, что его внутренний разум так считает, считает его ужасным человеком. Потому что его разум властвует над ним, а не сердце. Ибо если бы сердце победило, он бы давно признался ей и любой ценой добился бы ее любви. Доказательства – та игра, в которой он запечатал на время свой разум и оставил править сердце. - Я был бы рад излить тебе душу, - мягко сказал он. - Я бы с удовольствием приняла такую честь, - улыбнулась девушка. - Ты хочешь чего-нибудь выпить? Чай, кофе? - Спасибо, а можно сок? - Мм, конечно, - поспешно сказал Рен, хотя ему хотелось кричать: «Сию минуту будет исполнено. Все, что ты хочешь. Я все сделаю. Потому что я люблю тебя всем сердцем», но он не мог этого сказать. Актер поспешил к двери, поскольку в комнате у него напитков не было. Но, взявшись за ручку двери, он с ужасом понял, что уже не выйдет отсюда. - Что такое? – спросила Кьёко, подходя ближе. - Кажется, дверь заперта. - Как это? Мы же оба были в комнате, никто не мог ее закрыть. По крайней мере, никто из нас. - Значит, этот кто-то запер ее с той стороны. - Но кто?! – ужаснулась Кьёко. - Без понятия, - соврал Рен. ~ Комната. Двое: мужчина и женщина. Рен и Кьёко. Одни. Проще – вдвоем. Кьёко в панике. «Это конец. Я заперта наедине с Тсуругой-саном. В его комнате! Голова кружится… Мы должны отсюда выбраться!» «Яширо, Яширо, что ж тебе неймется? Так уж ты хочешь свести меня с ней. И не думай, что я сломаюсь. Я не позволю себе сломаться», – подумал Рен. Знал бы он заранее, как глубоко ошибается… - Рен…-сан? – позвала Кьёко. Господи, она опять назвала его по имени! Слава богу, что хоть уважительно. Ну вот, опять воспоминания о той ночи в лифте дали о себе знать… - Да-да, Кьёко…-сан? – отозвался Рен, удивляясь тому, как звучит имя девушки в его устах. - Ну… Вы еще не придумали, как выбраться отсюда? Может, через окно? - Ваши демоны вам в помощь. Дайте мне потом знать, если они вас все же сумели поймать с третьего-то этажа, - шутливо сказал Рен. - Мы можем сделать веревку! Как в фильмах – из простыни или полотенец или… - Могами-сан, я уверен, что с нас обоих потребуют за эти простыни и полотенца кругленькую сумму, - удивляясь своим словам, перечеркнул Рен и эту идею. Что это с ним? Неужели ему так хочется остаться здесь с Кьёко наедине без всякого желания выбраться? Оказывается да! - А что если взломать дверь? – не унималась девушка. Ей что, так уж не терпится отсюда свалить, когда перед ней такой соблазнительный мужчина в одной рубашке? Другая бы быстренько сделала из этого вывод и не упустила бы свой шанс! - Взламывать частную собственность? Здесь обойдется подороже, нежели с тканями… - Вскрыть замок как профессиональный вор? У вас есть проволока? - Могами-сан! – не выдержал актер. – Успокойтесь. У вас просто небольшая паника. Не волнуйтесь. Я уверен, что это недоразумение. – Нет, он определенно бредит. Чтобы Рен да такое говорил с не поддельным спокойствием?! Он говорит совсем не то, что думает! Слова сами выскакивают из его уст! Это первые признаки того, что разум теряет свою власть?! - Хорошо, - послушно согласилась Кьёко и вновь опустилась в кресло. Ну, подумаешь, какое-то время подождать. Ну, подумаешь, с Реном вдвоем. Ну, подумаешь, что несколько пуговок его рубашки не застегнуты… Да что же она все пялится на нее (рубашку)?! Да даже не на нее, а на шею Тсуруги-сана и виднеющиеся ключицы. А совсем же недавно девушка прикасалась к горячему телу актера, его оголенной груди и… И ледяное спокойствие Кьёко как ветром сдуло. И как ей удалось так спокойненько обо всем забыть, чтобы сейчас с новой силой это вспомнить и ужаснуться?! «Так, Тсуруга Рен, возьми себя в руки. Ты же обещал, что не сломаешься. Чего же ты так нервничаешь? Ну и что с того, что Кьёко рядом с тобой и так смотрит на тебя? Ну и что, что вы играли возлюбленных? Ну и что, что это было… Ах, черт! Не думай ни о чем! Просто не думай!» Повисло долгое молчание. Оба не знали, о чем говорить. Кьёко сидела на своем месте и уставилась в стол. Рен стоял рядом, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то в сторону. Ну, нельзя же так тупить! Без Яширо – прям как без рук! Но менеджер сейчас спокойненько сидит где-нибудь и попивает кофе, довольный собою и ничуть не волнуясь, что эти двое глупят еще больше, чем в лифте. Прошло пять минут – тупят. Прошло десять минут – тупят. Прошло пятнадцать – действие пошло. - Кьёко-сан, я вас стесняю? – наивно поинтересовался Рен. - Нет-нет, просто в голову ничего не лезет, о чем можно поговорить, - отмахнулась Кьёко, хотя при его обращении чуть ли не подпрыгнула, как ужаленная. Девушка была так поглощена своей неловкостью и стеснительностью, что только Рен услыхал шуршание около двери и заметил, что под нее подложили кусочек бумаги. - Я… пойду попробую еще раз, вдруг подастся, - придумал отговорку Рен и подобрал бумажку, делая вид, будто проверяет дверь и прикидывает способы ее открыть. Как он и думал – записка от Яширо, и вот что в ней значилось: «Расслабься, голубчик, мы выезжаем только завтра, так что у тебя будет целая бурная ночь. Не упусти ее и не растрать зря. Твой верный менеджер ака Спаситель По Любовным Делам или Ангел-Хранитель Твоего Счастья. Выбирай любое из предложенных имен, я все равно останусь преданным тебе. В моих обязанностях обеспечить тебя счастьем как никак. Флаг в руки, Рен!» - Я-ш-и-р-о… - сквозь зубы прошипел молодой человек так, чтобы не услышала Кьёко. Бурная ночь говорите? Ну что ж, если Рен не ступит, конечно… - Ну что? – без единой толики надежды в голосе поинтересовалась Кьёко. - Извини, Могами-сан, но ее не открыть, - грустно отозвался Рен, ничуть не задумываясь, что всегда называет ее то на «вы», то на «ты». - А что за записка у вас? Спасатели? - Ты все-таки заметила? Да нет, Яширо. Всего лишь Яширо. Пишет, что нас вызволят только к утру, и уезжаем мы тоже завтра. Так что придется остаться здесь, - сказал он и даже не подумал добавить: «Мне очень жаль». А, собственно, к чему? Вот его шанс побыть с Кьёко целую ночь! И он бы действительно так подумал, не будь таким вредным со своими безрассудными принципами. «Целая ночь… – пронеслось в голове Кьёко. – Целая ночь с Тсуругой-саном… Вдвоем, только мы. У него в комнате. Кажется, у меня все-таки кружится голова. Уже темнеет. Ах, только не думай ни о чем!» «Целая ночь с Кьёко в моей комнате… Целая ночь с Кьёко в моей комнате… Целая ночь с Кьёко в моей комнате… О, господи, о чем ты думаешь, Рен?! Не вздумай принимать слова Яширо так близко к сердцу! Он же просто пошутил! Бурная ночь, бурная ночь, конечно, получит он свою бурную ночь…»