Принц и пиратка

Холод. Первое, что она почувствовала, когда очнулась, был холод. Это был не сильный холод, не мороз, но что-то было в этом ощущении. Что-то опустошающее А ещё она почувствовала боль. Очень сильную боль. Такую, какую ещё никогда не ощущал. Эта боль не была физической. Но ей казалось, что она прямо-таки разъедает её изнутри Она открыла глаза и огляделась. Эмма была в темнице. «Что я здесь делаю?», — подумала она, глядя на каменные стены. Память почему-то подводила. Но смутными расплывчатыми картинками нехотя и вязко воспоминания постепенно наполняли её сознание. Битва во дворце. В жизни ей приходилось участвовать в нескольких сражениях, но они казались глупостью, детской игрой по сравнению с тем, что случилось во дворце Марленда. Крики людей отдавались эхом в её ушах, а чувство всеобщей паники, которое в первые секунды захлестнуло и её, наверняка потом не раз посетит её в кошмарах. И Киллиан. Тут боль в её сердце стала почти невыносимой. Она ведь видела, что он упал. Пусть его оттеснила огромная толпа, и невозможно было понять, кто именно на него упал, но разве это имело значение? Силы были не равны. Что может один принц против целой армии? И теперь он… теперь он… — Мертв, — прошептала Эмма, чувствуя надвигающиеся слезы. Она мало кому могла довериться в этой жизни, с каждым годом возводя в душе все более и более высокие стены. Но этот человек, он был другим. Он ни разу её не подвел, не бросил. Они были знакомы не очень много, но пережили целую жизнь за последние недели. Тот, кому она смогла открыться. Хоть и постоянно противилась этому. Тот, кто стал… другом? Почему-то это слово казалось ей неправильным. Искусственным. А впрочем, какая разница. Он мертв. Она потеряла и его. Эмма попыталась вспомнить, что чувствовала, когда погиб Нил. Теперь это все виделось ей таким далеким. Но она могла поклясться, что тогда не чувствовала подобной пустоты на душе. Она снова огляделась. Свон проспала в этой темнице, в которую едва проникал свет через крошечное окошко под потолком, несколько часов с тех пор, как королева Реджина её сюда доставила. Её величество ликовала. Она объявила, что через неделю устроит Эмме казнь на главной площади города. Чтобы показать, что случается с теми, кто помогает Белоснежке. Когда Эмме язвительно поинтересовалась, к чему же ждать столько времени, Реджина ничуть не смутилась и ответила, что намерена поймать ещё несколько приспешников «разбойницы». Итак, ей тоже предстоит умереть. Свон думала о том, что за всю свою жизнь так и не сделала ничего стоящего. Ну, разве что, распространила сказку о великом и ужасном Капитане Крюке, лихом пирате, бороздящим моря. Но себя она уже давно не чувствовала ни пиратом, ни капитаном. Может, на самом деле, она им никогда и не была? По-настоящему. Просто нашла себе подходящую маску, чтобы излечить рану на сердце. «А потом появился человек, с которым эта маска была не нужна», — заметил тихий голос в её голове. — Что ж, — сказала она себе, — если загробный мир существует, мы непременно встретимся там. Мне ведь скоро тоже умирать. Хотя, скорее всего, он не стал бы мне там ждать. У него ведь умерла девушка, эта Мила. Сказав эти слова, она почувствовала, как что-то неприятное шевельнулось в душе. Это что, ревность? Свон поморщилась и дала себе мысленную оплеуху. Она ведет себя очень глупо. К тому же, чтобы ревновать, нужно любить человека, а все, что она могла сейчас сказать с точностью — она окончательно запуталась в своих чувствах к Киллиану Джонсу. Эмма легла на твердую лавку, которая служила ей спальней в её скромном жилище, населенном тьмой и крысами, и закрыла глаза. Поскорей бы уже прошла эта неделя. Никогда в жизни она ещё так не желала собственной смерти.

***

Холод. Первое, что он почувствовал, когда очнулся, был холод. Это был не сильный холод, не мороз, но что-то было в этом ощущении. Что-то опустошающее. Тьма. Он открыл глаза, но увидел, что окружен тьмой. А ещё он почувствовал боль. Очень сильную боль. Такую, какую ещё никогда не ощущал. Эта боль не была физической. Но ему казалось, что она прямо-таки разъедает его изнутри С каким-то запоздалым чувством, Киллиан понял, что лежит и поспешил вскочить на ноги. Это далось ему не без труда, зато сразу принесло ответы на некоторые вопросы. Его, видимо, посчитали мертвым, а потому, когда несколько тел упало на него, никто не удосужился убрать их. Хотя, скорее всего, убирать уже было некому. Оглушающая тишина царила в тронном зале. Тишина и смерть. Они были повсюду. Сам воздух был пропитан ими. Мраморный пол покраснел от крови. Тела убитых лежали повсюду. Киллиан оглядывался по сторонам в надежде найти… хоть что-нибудь. Или кого-нибудь. Живого. Бесполезно. Острая боль от невидимой раны в груди все разрасталась. Было трудно дышать. Лучше бы он тоже умер. «Никогда не хотел быть королем, вот и получи разрушенное королевство, Джонс», — подумал он, морщась от удушливой тишины. Ни о чем не думая, никуда не стремясь, он зашагал прочь из зала и гулким эхом отдавался каждый его шаг. В длинном коридоре, в котором оказался Киллиан, было немногим лучше. На длинном зеленом ковре досыхали пятна крови. Все картины были свалены. И убитые. Снова и снова убитые… Он уже продолжил идти, но тут проклятую тишину разрезал голос: — Ваше Высочество! Джонс повернулся к источнику звука: — Сми? Неверящим взглядом окинул он живую и невредимую служанку, которая неслась к нему со всех ног. — Хвала небесам, вы живы! — воскликнула она, слегка запыхавшись, — Боже мой, как же так вышло? Все ещё шокированный от столь внезапной встречи, тот грустно улыбнулся и произнес: — Кажется, мне повезло, если это вообще можно назвать везением. И он быстро рассказал, что произошло. Сми взволнованно сказала: — Как же так! Больше суток прошло, а мы вас не обнаружили, хотя… — Больше суток? — перебил её принц, — Мы? Выходит, ты не одна спаслась? — Нас всего десять человек, — кивнула она, — когда началась битва, многие спрятались на кухне. Пятеро поваров, три горничные, двое конюхов и я. На кухне, там есть тайный коридор, прямо за буфетом. Он ведет в маленькую комнату. Там-то мы и были. И я знаю, это не самый мужественный поступок. Мы должны были помогать, а не скрываться. Она неловко замолчала. Кажется, хотела сказать что-то ещё, но не смогла. — Перестань, — махнул рукой Киллиан, — вы всего лишь слуги, не солдаты. Вы выжили, а это главное. — Что ж, тогда пойдемте скорее, они будут счастливы видеть Вас живым. Сми провела Киллиана на кухню. В свое время в этом маленьком помещении умудрялись работать сразу пятьдесят поваров. Джонс не редко сюда захаживал, так как не любил официальных приемов за столом со своим отцом. Отец… При мысли о нем Киллиан почувствовал, как горькая печаль сжала его сердце. Каким бы сумасшедшим король Джонс не был в последние годы, он все же был его отцом. До смерти матери они были настоящей семьей. Он многому его научил, пока безумие не забрало его разум. А теперь его нет. В кухне Сми быстро приблизилась к самому большому буфету, который пустовал, не заставленный посудой. Легким движением она отодвинула его, словно он был сделан из гусиных перьев, а не дерева и продемонстрировала небольшую дверь. Тайное помещение было на удивление просторным. Выжившие устроили здесь импровизированные койки и мешки с провизией. При виде принца раздался дружный возглас изумления, а за ним тут же последовали радостные крики. Выслушав ещё раз, более подробно, их историю и вкратце рассказав свою, Киллиан почувствовал себя немного лучше. — Ваше Величество! — громко воскликнула кухарка Грета, — вы — наш король! Приказывайте, повелевайте, сделаем все, что скажете. — Благодарю, — усмехнулся Джонс, — только все же я никакой не король. Ведь королевства почти не осталось. Сми рассказала, что в городе выживших нет, — он не надолго задумался, а потом продолжил, — все, что я могу вам приказать, это — собрать как можно больше провизии, ценных вещей, всего, что сможете унести и выбираться из нашего королевства. Вы выжили и выжили не напрасно. Нужно сделать так, чтобы память о Марленде не умерла. Но оставаться здесь было бы опасно. Я бы поискал сторонников Белоснежки и присоединился бы к ним. Ведь на территории королевы Реджины житья не будет некому. Прозвучал одобрительный гул. — А вы? — спросил один из конюхов, — вы пойдете с нами? Снова в путь? На месть или просто на войну. Но как же он устал от всего этого. У него не осталось практически ничего. Так какой тогда смысл. — Нет, — прозвучал голос самой младшей горничной, — а как же его невеста? Сми ахнула: — Господи, я совсем забылась! Дурная голова! Ваше величество, мисс Эмма… Киллиан поднял на неё напряженный взгляд, боясь услышать окончание этого предложения: — Что с ней? — Её похитили. Я видела это. Королева приказала черным рыцарям схватить её и доставить к себе в замок. Она жива! Впервые с той самой секунды, когда он очнулся, Киллиан почувствовал тепло на душе. Эмма Свон не погибла! Все это время он всячески старался отогнать мысли о ней. Он боялся. Трусливо опасался правды. Боялся, что найдет её тело среди тысячи других тел погибших. Однако в глубине души её образ постоянно всплывал. Образ девушки, которая за короткое время перевернула его жизнь полностью. Он не хотел ей доверять поначалу. А потом, сам не понимая, в какой момент это произошло, ему захотелось ей открыться. И захотелось понять её. Она пробуждала в его душе такие чувства, которые он не испытывал очень давно. (А может вообще не испытывал) И когда Киллиан решил, что Эмма погибла вместе с остальными, что он потерял и её… Но раз королева не убила её на месте, а забрала в замок, значит, Эмма была ей зачем-то нужна живой. Значит, надежда есть. — Пожалуй, это первая хорошая новость за сегодня, — негромко сказал он. По его горящим глазам Сми видела, что её принц что-то задумал. Ей было хорошо знакомо это выражение лица, а потому она спросила: — Что вы намерены делать, сир? Киллиан погрузился в воспоминания. Он вспомнил их первую встречу. Тогда он решил, что в мире просто нет второй такой дерзкой и наглой женщины. Он вспомнил, как они вместе «реквизировали» корабль. Вспомнил её смех и её совершенно невероятные, изумрудные глаза. Вспомнил, как она плакала, рассказывая о погибшем брате. И улыбалась, когда поняла, что может открыться ему. Как она держала его за руку. И их первый танец. Его жизнь, которая буквально несколько часов назад казалась ему бессмысленной, внезапно обрела цель. Теперь он точно знал, что выжил не напрасно. — Я намерен, — Джонс посмотрел на служанку, — отправиться в замок дражайшей королевы Реджины и спасти мою принцессу. Он найдет её. Где бы она ни была, он найдет её.