Кола. Красная помада. Поцелуи.

Глаза. Они были зелёными. Красивые зелёные глаза изредка посматривали на меня, когда я сидел за столом напротив и смотрел на неё. Я не знал, куда себя деть. Они преследовали меня, пожирали на месте. Слишком много этого взгляда. Мне кажется, будто вся Вселенная затаилась в них и мешает мне думать. Уши. Были проколоты несколько раз с двух сторон. Слишком необычно, слишком долго заживать. Странной формы, они слышали всё. Каждую песню, звучащую в этом странном баре. Интересно, она вообще совершеннолетняя? Хотя, зачем я спрашиваю? Я и сам недалеко ушёл. Волосы. Не покрашены. Своего цвета. Чёрт, слишком красиво это всё сочетается. Губы. Красная помада. Классика. Пошловато зажимают трубочку, чтобы вытянуть из бокала колу со льдом. Цвет лица — бледный. Такое чувство, что она либо нанесла слишком много пудры, либо она просто не загорает. Одежда. Топ, юбка поверх лосин. На руках разные браслеты. Кольцо на пальце. Ногти покрашены чёрным лаком. На ногах ботинки. Где-то в начале бара я увидел её пальто, наверняка её. И, да, она встала и пошла туда, вытащила что-то из кармана, посматривая на меня, а потом направилась именно ко мне. С бокалом колы она не расставалась, однако. Наконец, присела и посмотрела на меня снова. Не отрывала взгляда, смотрела прямо в глаза, чем заставила меня немного смутиться. Возможно, ей этого и надо. Спустя минуту, она зажигает сигарету. По её лицу понятно, что она испытывает некое облегчение. Ей это нравится, затягивать и выдыхать. Клубы дыма витают теперь вокруг меня, я погружаюсь в интересный мир, чувствуя странный запах. Ментол? Нет, слишком просто для неё. Она протягивает сигарету мне с вопросительным взглядом. — Сигаретку? — спрашивает она наконец. — Нет, спасибо. Не курю. — отвечаю я. — Зря. Хотя, правильно делаешь. Лучше не надо. Расскажи о себе. Кто такой, чем занимаешься? Не думаю, что зря посмотрела на тебя. — Я ни чем не выделяюсь. Почему же тогда приглянулся? — Это я и хочу понять. Ты слишком обычный, чтобы быть таковым. В тебе есть что-то. Может, я и ошибаюсь, но, вряд ли. Так, может расскажешь? — она снова выдыхает и, опять же, снова я чувствую этот странный запах, и много смога. — Меня зовут Кевин Кларк. Самый обычный парень. Белая рубашка, тёмные джинсы, хорошо уложенные волосы. Не слишком эгоистично? — Для меня нет. Почему бы не быть эгоистом в этом эгоистичном мире? Мне кажется, каждый должен таким быть. Ведь, в таком случае, всем будет наплевать, какой ты. Мне, к примеру, плевать на слова о том, что курить плохо. На твои слова я бы тоже плюнула. Мне ведь всё равно чужое мнение. — Эгоистка, — говорю я и ухмыляюсь, её пробивает на лёгкий смешок. Кола почти допита, сигарета почти докурена. Что же делать дальше? Всё очень просто. Бокал. В нём ещё остались кусочки льда. Она их заглатывает и разгрызает. Возможно, после сигареты у неё горит во рту, или в лёгких? А может быть, ей просто жарко? Сигарета. Летит в бокал, и неважно, заметит ли это кто-нибудь. Она эгоистка, почти такая же, как и я. У меня просто такое ощущение. Пальто. Почти до колен, тёмное, оно закрывает полностью её тело. Застёгивать ей не хочется, а потому, видно её оголённый живот. Мы выходим на улицу, когда я забираю своё. Идём по одному направлению — вперёд. Имя. Мне нужно её имя. — А как твоё имя? — спрашиваю я. — Элли Смарт. Девушка со странной внешностью, плохими привычками и музыкальным вкусом, как у парня. Или, возможно, как у лесбиянки, которой не хватает внимания со стороны женщин. Хотя, я скорее так одеваюсь, чем слушаю музыку. Почему ты сегодня оказался в этом баре, Кевин? — Друг привёл. — Ты его бросил! Как ты мог? — с шутливым тоном произносит Элли и мы идём дальше. Скоро мы останавливаемся в новом баре. Там жарче, чем в предыдущем. Возраст. Мне нужно знать, сколько ей лет. — Сколько тебе? — спрашиваю я, когда мы садимся за столик. — Сколько лет? — Скоро исполнится восемнадцать. Но, как видишь, мы сюда пришли без всякого присмотра. Спорим, тебе столько же, сколько и мне. — Ты угадала. Правда, не совсем. Я чуть старше. Мне уже есть восемнадцать. — Но не двадцать один. Мы нарушаем с тобой единый закон для всех штатов. Что ж, в таком случае, выпьем же за нарушение правил! Я выпиваю с ней. Случайное знакомство. Ночь. Слишком странно для меня. Я себя обычно так не веду. Но я почти уверен, что для неё это раз плюнуть. Вдруг начинает играть Nirvana — All Apologies. Тут Элли срывается с места. — Это моя любимая песня! Пошли! Она бесцеремонно берёт меня за руку и ведёт в центр зала. Тогда она начинает отдаваться ритму музыки, а я стою как истукан и не знаю, что делать. Она это замечает и начинает помогать мне. Вскоре и я уже понимаю, что должно произойти. Она танцует странно, красиво, словно богиня. Руки в странных движениях вырисовывают круги, талия и бёдра двигаются одновременно в такт. Спустя ещё несколько песен она устаёт, хотя, по её словам, которые я плохо расслышал, она танцевала бы всю ночь. Мы забираем свои вещи, так как бармен нас прогоняет, поняв, что мы несовершеннолетние. Элли показывает ему язык и сбегает со смехом, который смахивал скорее на дьявольский, чем на смех девушки, которая имеет необычные вкусы и скорее больше идёт по культуре подростков, которая собрала в себя уже половину населения планеты. Поцелуй. Мы идём по дороге, где нет машин. Два часа ночи. Мне пора домой. Она видит по моим глазам, что уже пора. Она целует меня. Я чувствую вкус её помады. Вишня. Она берёт ручку откуда-то из кармана и пишет мне на руке свой номер. Я. Счастливый иду домой, прохожу в свою комнату, и ложусь спать. Она. Где-то в городе, может быть, уже даже не в этом, бегает с новыми людьми и целует. Но, я знаю точно, она вернётся. Может скоро, а может мы встретимся после смерти. Но я точно знаю одно, мы ещё встретимся. Кола. Красная помада. Поцелуи. Они навсегда в моих воспоминаниях. Сигарета. Браслеты. Зелёные глаза. Я вижу в своих снах каждый день, мечтая о новой встрече.