***
Выезжая из Киркволла, Хоук никак не мог отделаться от навязчивой мысли о том, что ему стоило пересмотреть свои планы. Старкхэвен мог и подождать, он-то стоит на месте и никуда не денется, а Священный Совет, на котором решается судьба Инквизиции — явление уникальное. И весьма вероятно, что Ее Инквизиторству понадобится его помощь или поддержка. Но с другой стороны, он уже обещал Бетани приехать, да и важно было, наверное, закончить свои дела к моменту возвращения Плюшки. Она ведь тоже стремилась закончить все, чтобы начать что-то новое. Новое с ним, и от этого у Хоука сладко и страшно тянуло внутри, потому что червячок сомнения, безжалостно грызущий его внутренности, так никуда и не делся. А что, если он опять сделает что-то не так? И придется снова в бега, останется ли Плюшка с ним? Позволит ли он ей остаться, если это будет опасно? Не уйдет ли первая она, если снова Тедасу понадобится ее рука, и она решит, что это важнее? Он помотал головой и взъерошил волосы, нахмурился, покрепче сжимая поводья, и пустил лошадь в галоп. Ему казалось, узнай Плюшка о таких его мыслях, она расстроилась бы. Поэтому не стоило об этом думать. Главное сейчас закончить со всем, и чтобы она вернулась. Старкхэвен сходу сбивал его, уставшего и покрытого дорожной пылью, с ног. После запыленного, местами обветшалого Киркволла, Старкхэвен давил на него своей строгостью и массивностью. Все здесь создавалось на совесть, на улицах царил порядок и спокойствие — никаких тебе спонтанных рынков, драк местных выпивох и притулившихся тут и там попрошаек. Город производил впечатление знатного манерного господина, при котором даже выругаться неловко. Хоуку тут же захотелось это сделать, но он сдержался и направился на поиски постоялого двора — встречаться с Бетани и Его Высочеством в потрепанном после недели пути виде ему не хотелось. Сестра решит, что у него все не так хорошо, как на самом деле, а бывший товарищ будет снисходительно и свысока посматривать — о, нет, тот взгляд Гаррет прекрасно помнил и не собирался терпеть. Поэтому у него с собой были доспехи, начищенные, с блестящими пряжками, и новые сапоги из мягкой выделанной кожи. Все прилично, как и подобает, пусть и прошлому, но Защитнику. Цену на постоялом дворе заломили по меркам Киркволла высокую, но выбирать ему не приходилось. Да и местная таверна совершенно не походила на Висельника, полностью лишенная местного колорита. Хозяин скупился на слова, но кормили тут весьма сносно, так что в обиде Хоук не остался. Докинул лишнюю монетку конюху, чтобы тот как следует присмотрел за его лошадью, и отправился на отдых. Конечно, сразу не уснул, несмотря на усталость. Слишком много мыслей роилось в голове и предчувствий, которые он старательно отгонял. Глупо гадать, что может пойти не так, когда в кои-то веки все было хорошо. Может, он этими своими опасениями и притягивал все те беды, валившиеся на него? Тогда лучше об этом просто не думать. Поэтому он стал думать о Плюшке, которая уже наверняка шатается по Халамширалу в красивом платье. Или нет, пусть лучше в камзоле, а то в том платье она выглядит слишком хорошо. Ему куда больше нравилось в нем Плюшку представлять. Эти мысли были куда более приятными, и увели Гаррета далеко от дурных предчувствий. Почти до самого утра, когда он проснулся от неопределенного, но неприятного кошмара. Кажется, кто-то кричал. Приведя себя в порядок и позавтракав стряпней розовощекой жены хмурого хозяина, Хоук даже потратил некоторое время у мутного зеркала в попытках придать бороде и шевелюре более-менее сносный вид. Бетани, представилось ему, будет в красивом аккуратном платье, с неизменным платочком на шее — подарком отца. А он тут вдруг появится перед ней наполовину седой и всклокоченный — ну как он мог? Белых волос еще, конечно, не так много было, чтобы называть себя седым, но виски уже казались припорошенными снегом. А, ерунда, скажет, что слишком много времени в Морозных Горах провел. К дворцу он не спешил, шел, разглядывая город, окруженный высокими стенами. Тэлина как-то говорила, что такие окружали и ее родной город. В Оствике Хоук так и не побывал, но верил ей на слово. Воспринимать Старкхэвен как нечто, похожее на родной плюшкин город стало легче. К принцу его никто, конечно, сразу не допустил. Сначала только отвели к сенешалю, и тот, напыщенный усатый индюк, долго донимал его требованиями подробностей визита. А письмо от Бетани с гербом Старкхэвена он, как назло, потерял. Зато легкие шаги, которые вскоре раздались за дверью, не узнать не мог. Едва открыв дверь, сестра бросилась к нему в объятия, и Хоук, крепко прижимая ее к себе, сразу отметил, что в ней что-то изменилось. Он не видел ее пару лет, наверное, с той странной встречи на Изумрудных Могилах, и сразу мог сказать, к своему неудовольствию, что жизнь в городе пошла ей на пользу. От волос, в облако которых сразу уткнулся его нос, больше не пахло эльфийскими травами, их сменил тонкий и явно дорогой цветочный аромат. Да и вместо простых одежд она и правда носила платье, как он и думал. И платочек, хоть и другой,повязанный на какой-то хитрый манер. — Ну наконец-то, — вздохнула она, отстраняясь и разглядывая уже Хоука. В глазах Бетани едва заметно блеснули слезы. — Как же долго ты сюда добирался! — Если бы ты не слала мне письма с гербом Старкхэвена, я бы сделал это раньше, — ворчливо заметил Хоук. — Как ты вообще здесь оказалась? — Долго объяснять, — вздохнула она. — Так вышло, что я сейчас советница по магии. — Придворная дама, значит? — Вроде того. Пойдем, Гаррет, Себастьян хотел с тобой поговорить. Хоук остановил ее, придержав за руку. — Бетани, постой. Я ехал навестить тебя и хотел бы сначала поговорить с тобой. Сестра, к его удивлению, этому воспротивилась. Как она выросла, его милая Бетани, для которой он всегда оставался любимым старшим братом, с которым так сложно спорить! — Тебе лучше сначала поговорить с ним, правда. Хоуку пришлось согласиться, но видит Создатель как ему это не понравилось! Ныне принц Старкхэвена встречал его в личном кабинете. Стоял у окна, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел вниз. — Себастьян, — позвала Бетани, придерживая рукой дверь. Хоук уже решил не удивляться тому, что ей позволено не только так беспрепятственно входить в покои принца, но и обращаться к нему без излишней церемонности. Возможно, это была причуда самого Себастьяна — с Бетани они, несмотря на неудовольствие Хоука, всегда неплохо общались. Да и высокомерием он, помнится, не сильно страдал. Принц обернулся и — Гаррет глазам своим не поверил — тепло улыбнулся. — Спасибо. Я украду твоего брата на разговор, ты не против? — Я подожду, — Бетани кивнула и скрылась снаружи, прикрыв за собой дверь. Хоуку показалось, что сказано было много больше, чем он услышал. Но обдумать эту, несомненно, важную деталь Себастьян ему не дал. Жестом указал на кресло, сам же остался стоять. Гаррет долго медлил, прежде чем принять это предложение. Они не виделись ни разу с последней встречи в Казематах, когда Хоук не просто позволил Андерсу уйти, но и прикрыл его. Что тогда обещал Себастьян? Занять трон Старкхэвена и вернуться, чтобы отомстить. Он и попытался это сделать, напав на Киркволл, но Инквизиция тогда помешала осуществлению его планов. А теперь вот они стояли с Хоуком лицом к лицу, и почему-то Себастьян смотрел на него слишком мирно. Как будто Хоук попал в ловушку. — Давно не виделись, Хоук. — Давно, Ваше Высочество. Себастьян очевидно поморщился, услышав это обращение. — Давай без лишней церемониальности. Мы оба знаем, что у тебя с этим плохо, значит, ты просто пытаешься иронизировать. Гаррет ухмыльнулся, разводя руками. — Ты как обычно проницателен, Себастьян. Так о чем же ты хотел поговорить со мной, что так настойчиво приглашал в гости? — А ты так же настойчиво мои приглашения игнорировал. Пришлось прибегнуть к хитрости. — Так ты притащил Бетани сюда только ради этого? — конечно, было слишком наивно верить, что он затеял все это только ради того, чтобы пообщаться с Гарретом. А Хоук наивным никогда не считал себя, поэтому сразу попытался понять, что же Себастьяну от него нужно. Себастьян поморщился и достал из стола запыленную бутылку. — Присядь, — попросил он. — И давай выпьем, как старые друзья, Хоук. Мы ведь когда-то были ими? — Были. До того момента, как ты потребовал смерти другого моего друга. Ваэль поморщился, пальцы, которыми он открывал бутылку, соскочили с пробки. Не сразу, но он поднял на Хоука взгляд. — Тебе будет легче, если я признаю, что тогда был не прав? Мне не стоило требовать его смерти без справедливого суда. Это должно было стать примером для всех магов. — А после суда ты казнил бы его собственноручно? — Вероятно. Сколько бы я не пытался избегать низменных человеческих желаний, отказаться от мести у меня не выходит. Эльтина… Была мне как мать. Ты ведь помнишь,что сделал с тем магом крови, который убил Леандру? Хоук не отводил взгляда, смотрел прямо в глаза Себастьяну, выдерживал его прямой и холодный взгляд. Тот знал, о чем упомянуть, чем задеть за живое. И был, в общем-то, прав, хоть Хоук и не рад был это признавать. — Помню. Но Андрес… — Твой друг, я этого тоже не забыл. Но и Квентин мог быть чьим-то другом, тебе не приходила в голову такая простая истина? — После всего, что он совершил? Себастьян громко поставил бутылку на стол, оперся на него обеими руками, опуская голову. Когда он, наконец, заговорил, голос его звучал тихо. — Как и то, что совершил Андерс. Сколько человек тогда погибло, а, Хоук? Все они посвятили себя служению Создателю, чем они заслужили это? Все те, кто был в церкви, кто жил рядом и лишился крова или жизни. Как ты можешь оправдать это? Гаррет не мог, потому что Себастьян был прав. Просто не мог он убить Андерса, хоть и понимал, что тот совершил. Малодушие это или глупость, Гаррет не знал. Поэтому и молчал. Не дождавшись ответа, Себастьян все-таки откупорил бутылку и принялся разливать ее содержимое по бокалам. Наполнив оба, он пододвинул один к краю стола, поближе к Хоуку. Поднял свой и снова посмотрел на него. — Не можешь, — констатировал он, снова глядя на Хоука. Улыбнулся уголком губ, чего Гаррет от него точно не ожидал. — Но я не буду требовать этого от тебя. В конце-концов, справедливость, которой так хотел твой маг, свершится и в его отношении. Гаррет напрягся. — Ты… Нашел его? — Пока нет, — на лице Себастьяна явно читалось удовлетворение и даже торжество. — Но найду. Видишь ли, Инквизиция обещала поддержать меня в этом начинании. Хоук взял свой бокал, поболтал в нем напиток, задумчиво разглядывая маслянистые потеки по стенкам бокала. Хороший виски, но иного угощения от принца он бы и не ожидал. Не ожидал он и того, о чем сейчас говорил Себастьян. Странно, Плюшка почему-то не удосужилась рассказать ему об этой своей договоренности с принцем Ваэлем. Не сочла нужным? Или он блефовал? Верить в первый вариант ему очень не хотелось, ведь она знала, сколько усилий Хоук приложил к тому, чтобы спасти Андерса, насколько это было для него важно. Может, советники решили это без нее? — И как тебе это удалось? — миролюбиво поинтересовался Гаррет, делая глоток. — Поговорил с леди Тревельян лично, — спокойно отозвался он, пожимая плечами. — Приятно знать, что и среди магов есть те, кто верит в Создателя. Как тебе виски? — Отменный. В голове у Гаррета никак не укладывалось то, что он знал о Тэлине и то, что ему сказал Себастьян. Могла ли она вот так, не сказав ему? Хоуку казалось, что нет. И срочно захотелось ее об этом спросить. — Ты за этим меня позвал? — спросил наконец он, задумчиво болтая бокалом. — Похвастаться связями с Инквизитором? — Нет, — не меняя тона, отозвался Себастьян. — Из-за твоей сестры. И меня. — Чего? — Хоук медленно поднял на него взгляд из-под бровей. Тот же кивнул на бокал, пей, мол, Хоук, пей. — Я собираюсь жениться на Бетани. Официально. — Она же маг, — растерянно и оттого глупо ляпнул Гаррет. И послушно щедро запил свою глупость крепким напитком, даже не морщась. — Спасибо, я в курсе, — Себастьян позволил себе улыбку. — И понимаю, какой это вызовет резонанс, учитывая, что раньше никто из правителей себе этого не позволял. Но сейчас времена изменились. Один маг спас весь Тедас, другой занял Солнечный трон. Самое время для создания прецедента. — И почему именно моя сестра должна стать этим твоим прецедентом?! — очень, очень мрачно спросил Хоук, разглядывая дно бокала. Себастьян придвинул к нему бутылку. Как обычно, прозорливый, все-то у него до мелочей продумано, не зря он Гаррета угощать вздумал. Виски покрыл дно бокала, которое он так сосредоточенно разглядывал, и он был вынужден поднять взгляд. Себастьян улыбался. — Потому что она не против, — пояснил он. — Да и ты, официально, тоже. — В смысле? — в очередной раз глупо спросил Хоук и закашлялся, подавившись собственной глупостью. — Я очень даже против. — Был бы. Но ты не читал мои письма, — Себастьян развел руками с явно ощутимым чувством собственного превосходства. — Те, где я, как и полагает традициям, спрашивал твоего согласия. — Потому что я ни за что бы не позволил тебе втянуть Бетани в свои политические игры! Стакан едва ощутимо хрустнул в руке Хоука, и он поспешил расслабить пальцы. Уму непостижимо, как Себастьян на это вообще решил пойти?! Сделать из милой наивной Бетани — королеву? Или принцессу, в местных титулах Гаррет не разбирался. Зато отлично представлял, на что этот довольный индюк хотел обречь его сестру. В Игре Хоук чувствовал себя как друффало в эльфийских руинах, но даже ему было понятно, какое змеиное гнездо представляет собой знатное общество. Себастьян поднялся и достал из стола сложенное письмо, которое он не стал давать Хоуку, а просто помахал им. — В этом письме я собственной рукой написал, что твое молчание послужит согласием И ты не сошлешься на то, что не получал письма — мой гонец лично отдал его твоему дворецкому, как его там, Бодану? — Балену, — машинально поправил Хоук, не сводя глаз с письма. Подстраховался, стервец. Хоук всегда считал его расчетливым и хитрым, но таким, наверное, и положено быть отпрыску королевской семьи и наследнику престола. — Бетани… в курсе? — Да. Даже в лице не изменился, все так же торжествующе смотрел на Гаррета. Как будто все эти годы вынашивал план мести ему, Хоуку — а так ведь вполне и могло быть. Вот только за те ли слова, которые бросил ему Хоук, заметив, какие взгляды Бетани бросала на ныне целомудренного брата Церкви? Или все за него же, за Андерса, раз разговор начал именно с отпущенного мага? Позволить своей сестре стать орудием мести Гаррет ну никак не мог. Одним глотком Хоук допил виски — надо надеяться, его Высочество все же не решил его отравить — и резко поднялся, перегнулся через стол, сгребая принца за воротник и притягивая к себе. — Зачем тебе Бетани? — в голосе звучала мало контролируемая ярость, но пока он держался. — Хоук, — Себастьян, к чести его, не изменил тона. — Смею напомнить, что я — Принц Старкхэвена, города, в котором ты находишься. И ты в моем дворце, полном стражи. Прояви немного уважения, если умеешь. — Объясни мне, — кулак он все-таки разжал, не напуганный угрозой, но решивший не нарываться сейчас, когда речь шла о Бетани. — Зачем. Отомстить мне? Себастьян вздохнул и отодвинулся, аккуратно освободив воротник из кулака Хоука. Сел в кресло и сложил пальцы в замок, уложив их на стол перед собой. — Зачем? Ты ведь все равно не поверишь, что я могу питать к ней какие-то чувства. Ты удивительно слеп в некоторых вопросах, Хоук. И это, как я посмотрю, за прошедшие годы не изменилось. Иди, поговори с ней, если хочешь. Может, твоей сестре удастся тебя убедить. Гаррет поднялся и отвернулся, направился к дверям. Голос Себастьяня нагнал его уже когда он взялся за ручку двери. — У Бетани вообще удивительный дар убеждения, До сих пор этим восхищаюсь. Бетани ожидала его за дверями. Смущенная, родная его сердцу младшая сестричка смотрела на него с затаенным ожиданием — что скажет? Будет ли против? Хоук был очень против. И даже попытался объяснить ей свою позицию, рассказать, как сложно ей будет становиться принцессой Старкхэвена — Гаррет не очень-то разбирался в титулах, кем она ему будет, консортом? Но Бетани его не слушала. Все-таки, упрямством сестричка пошла в него. Или в мать, которая тоже никого не послушала и сбежала с магом-отступником. Хоук совсем не хотел для Бетани судьбы матери, пусть здесь ей и не придется скитаться по деревням и прятаться от храмовников. Зато ей придется терпеть приемы, скользких аристократов и придворные интриги — так и не знаешь, что было хуже. К чести своей, переубедить сестру он пытался не один раз. Все то время, что он гостил в Старкхэвене, Хоук не оставлял этой затеи, хоть с каждым разом его попытки все слабели. Бетани упорно стояла на своем, а Себастьян продолжал понимающе и хитро улыбаться, что только раздражало Хоука. Как будто старый товарищ долго ждал и теперь тонко и изощренно ему мстил за вечные насмешки над святостью и оставленную Андерсу жизнь. Вспоминая об Андерсе, Хоук неминуемо вспоминал и о том, что сказал ему Себастьян: Инквизитор обещала помочь. Это тоже не добавляло ему хорошего настроения, потому что он не понимал, как Плюшка могла это сделать, как она могла дать такое обещание? Или этот хитрый ублюдок и ее подловил на чем-то? В том, что Себастьян мог это сделать, Гаррет теперь не сомневался. А потом пришло письмо, и все его сомнения и попытки враз стали вдруг неважными. Обычно ровный мелкий почерк Варрика в этот раз вилял: писал тот очевидно в спешке. Кратко, без привычных витиеватых выражений и красочных оборотов, и один этот факт уже обрисовывал всю серьезность ситуации. Что многого не знает, советники держат ото всех в секрете, но что-то происходит. Что-то очень плохое, и Плюшка в опасности. К Себастьяну он ворвался почти без стука, но Принц не был удивлен таким поведением. Чему он удивился, так это просьбе Хоука. — Мне нужно как можно скорее попасть в Халамширал, — без предисловий сообщил Гаррет, хмурясь и сминая в пальцах злосчастное письмо. Себастьян окинул его оценивающим взглядом и улыбнулся уголком рта. Слишком довольно, чтобы Хоук мог расслабиться. Но ему сейчас было на это наплевать. — Я буду рад помочь будущему родственнику, — чуть склонил он голову в шутливом поклоне. — Но, позволь поинтересоваться, отчего такая срочность? Хоук мог сказать правду — относительную. Что Инквизиции нужна его помощь, что снова происходит что-то плохое и опасное для всех. Но он не знал, сколько информации он мог выдать Себастьяну, и как тот ей воспользуется. А, может, ему просто хотелось показать, что и у него есть кто-то, стоящий того, чтобы броситься в опасность очертя голову. Глупое, детское желание доказать, что и он чего-то достоин. — Один очень важный для меня человек в беде, — нахмурился Гаррет, не сводя с Себастьяна тяжелого, пронзительного взгляда. — И я должен поспешить. — Очень интересно, — протянул Принц, не отводя глаз. — Если мне не изменяет память, в Халамширале сейчас проходит Священный Совет. Там какие-то проблемы? Хоук промолчал. Варрик не стал нагружать письмо деталями о том, кто в курсе этих проблем, а он не знал, стоило ли говорить это Себастьяну. Тот же продолжал, не дождавшись ответа. — Понимаю, ты мне не ответишь. Что же, придется расспросить моих ленивых шпионов, которые мне почему-то ни о чем не доложили. Удивительно, конечно, что ты, не имеющий никакого отношения к Инквизиции, в курсе, а они — нет. Он его дразнил. Какую игру сейчас вел Себастьян, Хоук не понимал, но и времени на выяснение тратить не хотел. — Ты поможешь? — спросил он, с трудом сдерживая себя. — Конечно, — Себастьян улыбнулся так открыто, что стало понятно: это не просто так. — Как я не могу помочь моему будущему родственнику? Ты скоро станешь моим зятем, Хоук, а родственники должны помогать друг другу. Гаррет скривился от этих слов, но смолчал — от его будущего родственника сейчас слишком многое зависело. Он мог добраться туда и сам, но потратил бы на это больше времени. “У нее снова рука зеленая, Хоук. И там что-то связанное с зеркалами”. Он кивнул. Сдался, и в глазах Себастьяна мелькнуло торжество, такое недостойное столь глубоко верующего человека. — Я прикажу снарядить лучших лошадей, — велел он, поднимаясь из-за стола. — И выделю сопровождающего. Ты поедешь через Киркволл? — Да, — Хоук кивнул, сделав шаг назад — уже готовый ехать. — Там кораблем до Джейдера, оттуда, думаю, доберусь до Орлея. — Путь неблизкий, — согласился Себастьян. — Одного я тебя точно не отпущу, еще не хватало моей невесте на свадьбе носить траур. Он это специально — понял Хоук, сжимая кулаки. Дразнит его, пытаясь вывести из себя. Но сейчас Гаррет не мог себе позволить такой роскоши, чтобы взять Принца за грудки и потребовать прекратить. Поэтому он просто кивнул. И уже в ночь выезжал в Киркволл — дорога действительно обещала быть трудной и неблизкой, но лошадей Себастьян ему и сопровождавшему его стражнику выдал лучших. Может, он даже успеет чуть больше, чем за неделю. Лишь бы Плюшка его дождалась и не вляпалась никуда.***
Мысли в голове стучали в унисон волнам, ударяющимся в борт судна. Недремлющее море серым полотном простиралось до горизонта, но Хоук снова сидел в трюме, ходил кругами, как мабари в клетке. Мысли гулкими ударами крови отдавались в висках, и он морщился, когда от очередного удара начинала болеть голова. Лошадь пала, едва дотянув до Киркволла — слишком уж он ее загнал. Мужик из себастьяновой стражи долго цокал языком, глядя на загнанную кобылу, и Хоук испытывал отстраненное чувство жалости к ней вперемешку со стыдом. Ему не стоило загонять лошадь, но какое-то противное предчувствие, засевшее у него в груди, велело спешить изо всех сил. И сейчас он прятался в трюме только чтобы не смотреть на горизонт, который, казалось, не приближался ни на милю. “У нее снова рука зеленая” Простые, обрубленные фразы из письма Варрика подействовали на него слишком сильно. Варрик любил писать витиевато и подробно, со вкусом — сказывался его талант писателя. Но сейчас его изложение звучало кратко и лаконично, и Хоук прекрасно понимал, почему — друг боялся выразить всю степень своего беспокойства, чтобы Хоук в спешке по дороге не натворил чего. Интересно, невинно убиенная лошадь считалась за это “чего” или нет? — Мессир, — позвали с палубы, и он вскинулся, щурясь — в трюме тускло горели светильники, и если бы тот не отличался относительной чистотой, то вышло бы представить тот корабль, на котором они когда-то всей семьей плыли в Киркволл. Капитан, сажая его на судно, обещал, что они дойдут за сутки. “Это очень быстрый корабль, мессир” — хвастался седой бородатый старик, но Хоук на это только кивнул — он знал. Изабела, конечно, сокрушалась, что лучше бы ей самой отвезти его, но Хоук спешил, а ее команда не была готова. Но он ни капельки не сомневался в способностях Изабелы найти для него самый быстрый корабль с лучшим из возможных капитанов — помимо нее, конечно. Пиратка еще и помогла ему избавиться от соглядатая будущего родственничка, порождения его дери. Вот уж, казалось Хоуку, большая проблема с семейными отношениями! Как будто Создатель решил посмеяться над ним и показать, что в его жизни являлось настоящими проблемами. — Мессир, — повторил один из матросов, когда Хоук, погрузившись в плескавшиеся в голове мысли, так и не ответил. — Мы прибудем в Джейдер завтра поутру. Возможно, вы захотите поспать? — Тут есть спальный мешок, — отмахнулся он. — Я постараюсь. — Как вам будет угодно, — не стал спорить с ним матрос. Наверняка хотел предложить перебраться в каюту, но Хоуку и тут было неплохо. В трюме не воняло соленой рыбой или ядреными специями, а вполне сносно и едва ощутимо пахло зерном. От Джейдера ему главное быстро добраться до Имперского тракта, а там — прямо по нему до Халамширала. Если очень, очень поспешить, то за трое суток он, может, и доберется. Но с учетом того времени, что он мчался из Старкхэвена, Хоук потратил на дорогу непозволительно много времени. Ну почему, почему тут не было Мерриль с ее зеркалом?! “И там что-то, связанное с зеркалами” Элювианы, вспомнил он. Когда они бежали из Храма Митал, Морриган назвала то странное место Перекрестком. Смог бы он быстрее добраться до Халамширала через него? Раз уж Варрик писал, что там что-то, связанное с зеркалами — с элювианами? Смог бы он один, без помощи ведьмы или Мерриль? Гадать так можно было долго, чем он и занимался, потому что сон никак не шел. Да и вариантов того, из-за чего у Плюшки рука снова позеленела, было не так много, но ни один из них ему не нравился. Сон сморил его ближе к утру, поэтому когда они пристали, Хоук не слышал. Тот самый матрос растолкал его и сообщил, что лошадь для мессира Хоука снаряжена. Самая лучшая лошадь, домчит его быстро! Хоук, седлая кобылку, мысленно попросил у нее прощения, если и она падет смертью храбрых от его спешки. Потому что если он не поспешит, то может и не успеть помочь. Думать о том, что станется с Плюшкой, ему не хотелось. Слишком хорошо помнил те слова о том, что рука почти ее убила, если бы не Солас. Но теперь умного эльфа рядом не находилось, и сможет ли кто-то ей помочь? Почему-то Хоук опасался, что нет, поэтому он и был нужен там, забрать ее и увезти к Андерсу. С Изабелой он встречался в Киркволле не только ради корабля, но и потому, что только она знала, где его искать. Поразительная ирония — тайну места, где прятался опальный революционер, доверили именно Изабеле, пиратке и воровке. Но кому, как не ей, было знать, где и как спрятать одного из самых разыскиваемых в Вольной Марке человека? Она не назвала ему точного места, признавшись, что и сама не знает — передала одному доверенному человеку из Антивы. И, вероятнее всего, Андерс и оставался где-то там, на севере.