Уходи

Его мысли прервал звук чашки, поставленной на стол. Он мельком успел заметить кончики двух пальцев, указательного и среднего, державших за белую ручку поцарапанную во время переезда чашку. Что? Он позвал кого-то в квартиру на ночь глядя? Кто это? Парень хотел было повернуть голову, хотел открыть рот и задать интересующий его вопрос, но не мог. Тело его не слушалось, и в голове промелькнула забавная мысль, что его сознание сейчас как будто заперто в некоем прозрачном сосуде. Глаза впервые за этот вечер остановились на скудном виде из окна. Ночное небо было чуть-чуть разрежено тусклым желтым светом от пары фонарей, а если встать и уткнуться носом в холодное стекло, то будут видны кусок асфальта и несколько припаркованных грязных машин у подъезда - всё остальное скрывалось в непроглядной темноте. На пыльном, плохо выкрашенном белой краской подоконнике одиноко стояла давно засохшая фиалка, в шутку подаренная матерью на новоселье. С дурацкими обоями, украшенными непонятным розовым орнаментом, он успел свыкнуться, ибо возможность поклеить новые появится нескоро. Липкая полинявшая клеёнка на столе отбивала аппетит лучше, чем еда, которую он готовил себе каждый день. Мысленно парень заглянул под стол, плотно прилегавший к двум стенам и занимавший половину крохотной кухни. Облупившаяся батарея, ставшая пристанищем для пауков и прочих насекомых, совсем не грела, поэтому весь день горел газ, а ночью, опасаясь пожара, ему приходилось спать одетым и накрываться всем, что под руку попадётся. Но сейчас было тепло - наверное, поэтому он позволил себе так расслабиться. Тут он уловил сдавленный кашель и тихий скрип шкафа рядом с плитой - к нему явно кто-то прислонился. Парень попытался повернуться, но его так разморило, что только пальцы на левой руке едва заметно дрогнули. Шумно вдохнув, он узнал почти все запахи этой квартиры. Пахло затхлостью, которую никак не удавалось выветрить, апельсинами, которые мама распихала по всей кухне, утверждая, что это лучшее средство от мух, сушёной рыбой, от старого холодильника несло чем-то кислым. Пахло луковой шелухой, которую привезли ему "на хранение", так как у родителей весь балкон давно захламлен, и теперь они принялись за его квартиру. Но был среди этих запахов и новый, похожий на то, как пахнет с утра трава, покрытая росой. Такой свежий и лишний в этой тёмной квартире. Он снова вернулся мыслями к незнакомцу. Кто это? Как он мог допустить такое? "Хватит, хватит, давай, соберись" - думал он, постепенно напрягая и расслабляя мышцы в ногах и спине. Снова, нарушая тишину, раздался сдавленный кашель. Повернув наконец голову, парень почувствовал, как сердце пропустило удар, а затем забилось сильнее. Лицо было по-прежнему серьёзным, чёрные брови были по-прежнему нахмурены, только прилившая к щекам кровь выдавала его волнение. Незнакомцем оказалась довольно миловидная девушка лет двадцати. Ее светлые с рыжими переливами волосы были перехвачены резинкой. Задумчивый взгляд больших карих глаз был устремлён в окно. Тёмно-зелёный вязаный свитер красиво сочетался с её бледной кожей, а черные брюки-дудочки подчёркивали длинные худые ноги. Почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка оглянулась, тихо шмыгнув носом. Во всём её виде ему чудилась какая-то болезненность, и он не понимал, почему она стоит, когда может сесть - ведь на кухне есть табуретка. Однако тут же мысленно выругался, так как по привычке не заметил, что положил на неё ноги. Он резко поднялся, отчего в глазах сразу потемнело, и опёрся одной рукой о стену. - Садись, - хрипло предложил он и кашлянул, прочищая горло. Она кивнула, поставила вторую кружку на стол, и, садясь, отодвинула табуретку подальше. - Это чай? Чёрный? - поинтересовался парень, не найдя более подходящего вопроса. - Да, как ты и просил. Собственно, другого у тебя нет, - девушка улыбнулась одними уголками губ. Он каким-то неловким движением провёл по своим волосам и опустился на прежнее место. В голове крутился один единственный вопрос: "Что же с ней делать?". Выставлять из квартиры нельзя - на дворе ночь, да и район не особо хороший. Но и уложить её негде, у него одна кровать, на которой в одиночку сложно устроиться, не то что вдвоём. Тот вариант, где придётся сидеть с ней всю ночь на кухне, тоже его не привлекал. Тем временем девушка сделала маленький глоток из своей чашки и зябко поёжилась. - Холодно? Ему всегда казались странными подобные вещи: как в одном и том же месте люди умудряются чувствовать себя по-разному? - Немного. Парень молча вышел и через минуту вернулся с одеялом. Накидывая его девушке на плечи, он случайно задел её волосы и отдернул руку - пожалуй, даже слишком поспешно. Сделав ещё один глоток, она закуталась поплотнее и тихо поблагодарила. Так они сидели в тишине, периодически поглядывая друг на друга. - Скажи, а как мы встретились? - Не помнишь? Ему сложно было в этом признаться, так как он чувствовал себя немного виноватым перед ней. - Ничего не помню. Ей нравилась эта квартира, несмотря на многочисленные минусы. Создавалось ощущение, что эта кухня существует где-то вне времени, и они словно замерли в одном мгновении. Вечность. Если произнести это слово медленно, то оно поражает своим величием, одновременно давя своей монументальностью. Это слово кажется таким громоздким, хотя на бумаге смотрится довольно изящно. - Мы случайно столкнулись возле метро... И в его голове тут же закружились обрывки воспоминаний: он вышел из метро и тут же на него кто-то налетел; их взгляды пересеклись и, постояв так недолго, пропуская мимо ушей реплики недовольных прохожих, он двинулся к дому; ныряя в очередной круг желтого света, он заметил, что девушка идёт рядом с ним; они поднялись к нему, не сказав друг другу, к тому моменту, ни слова; затем он, кратко показав, где что лежит, устроился на двух табуретках и вскоре впал в какую-то полудрёму. Однако если вопрос о произошедшем отпал, то к самому себе у него вопросы оставались. Что на него, чёрт возьми, нашло? Почему он, держа на дистанции всех людей, внезапно впустил домой незнакомую девушку? Зачем ему она, зачем ему вообще люди? Ведь одиночество - это его собственная зона комфорта. Какой смысл из неё выходить? Парень не заметил, как девушка умолкла и принялась разглядывать его, переводя взгляд с чёрных кудрявых волос на чётко обозначенные скулы, на длинный прямой нос, а затем на тонкие, плотно сжатые губы. Его выражение лица вызывало в ней неясное чувство тревоги, потому что угадать, о чём он думал, было невозможно. - Что ты думаешь о смерти? По его внезапно взлетевшим вверх бровям девушка поняла, что вопрос очень удивил собеседника. - А что я могу о ней думать? Она ещё не наступила, да и не должна в ближайшее время. - Она всегда рядом. Только замечаешь ли ты её? Конечно же нет, пока она не приблизится вплотную. Как и другие. Я думаю, что смерть и вечность связаны гораздо более крепкими узами, чем жизнь и вечность. - Почему? Ведь смерть - всего лишь мгновение. - А потом наступает вечность. Рано или поздно всё придёт к разрушению. Ничто не вечно под луной. Девушка вздохнула и отвернулась к окну. Одеяло съехало, но она не обратила на это внимания. Парень, слегка прищурившись, попытался поймать её взгляд в отражении окна. Его заинтересовали эти мысли, но не более того. - Ты не хочешь спать? - она едва подавила зевок. - "Ты можешь лечь и уснуть, и убить эту ночь", - тихо спел он в ответ. - Есть гитара? - спросила девушка, загоревшись энтузиазмом. - Да. Правда, расстроенная, давно не играл на ней. - Неси сюда, нужно же чем-то другим, кроме сна, эту ночь убивать. Спустя двадцать минут инструмент нашёлся и был приведён в порядок. - Давай договоримся так - я играю, ты поёшь, идёт? - Вполне, - парень усмехнулся тому, какое всё-таки влияние музыка оказывает на людей. - Знаешь, я думаю, что музыка - двигатель человечества, - произнесла она, словно отвечая его мыслям. Девушка удивлялась довольно приятному голосу, отметив про себя, как грамотно копируется оригинальная манера исполнения. Парень поражался её уровню игры, так как сам он кое-как осилил всего пару песен. Незаметно для них пролетела ночь. Стало светать. - Что ж, это было весьма неплохо. - Да, весьма. Нужно как-нибудь ещё раз подобное устроить, - отметила девушка, застёгивая молнию на гитарном чехле. - Что? Повторить? - Ну да, мы же хорошо провели время. - Это совсем не значит, что мы проведём его снова. У обоих в глазах застыло удивление. Парень даже не думал, что ей может прийти в голову подобное. Подумаешь, посидели, поболтали, спели. Это же ни к чему не обязывает. Тем более, в этом виновато такое странное стечение обстоятельств, что хотелось поскорее забыть. Однако, совсем чуть-чуть, но её не хотелось отпускать. Что-то было в ней такое, что находило в нем отклик. - Давай сделаем так. Ты уйдёшь, но оставишь мне свой номер. Я, может быть, позвоню. - Нет, я не могу уйти. - Почему? - лицо вновь стало непроницаемым. Девушка лишь помотала головой. - Я тебя не знаю. И я привык жить один. Мне никто не нужен, - каждое предложение произносилось медленно. - Но ты... Ты мне интересна, я не хочу прерывать общение совсем. - Так давай я останусь. - Нет. Она не понимала, как он может ей отказывать. - Уходи. - Если я уйду, то уйду навсегда. - Уходи, - он хмуро глядел на неё, и ему хотелось как можно скорее её выпроводить. - Но послушай, - в ее голосе послышалась мольба. - Пожалуйста, не заставляй меня уходить. Это ведь непоправимая ошибка. Не зря же мы встретились. Она наклонилась к нему, и запустив руку в жестковатые волосы, прижалась к его губам. Парень тут же отстранил её, резко вскочив. Сердце билось как заведённое. Он чувствовал, что в его взгляде сейчас отражается весь гнев и немой укор. Никто не смеет прикасаться к нему. Ему никто не нужен. Он повторял про себя эти слова, словно мантру, не сводя с девушки глаз. - Уходи, - произнёс он совсем тихо. - Хорошо, я уйду. Только я скроюсь так, что ты меня не найдёшь. - Не думаю, что это понадобится. Она развернулась и исчезла в темной прихожей. Послышались шорохи и звук застёгиваемых молний. - Стой! - воскликнул он, когда раздался щелчок открываемого замка. Он быстро оказался в тёмной прихожей. Девушка стояла в дверном проёме, освещённая тусклой лампочкой подъезда. - Как тебя зовут? - спросил он, сделав пару шагов вперёд. Он увидел, как блеснули слёзы в её глазах, как шевельнусь губы, но не услышал ни звука. А затем, закрыв глаза, почувствовал, что куда-то падает.