Эта необыкновенная Луна

      «Привет, Луна Лавгуд. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?»       Через несколько секунд эта надпись тоже пропала, а Луна уже писала ответ:       «Кто-то прислал мне его по почте.»       Кстати, кто? Девочка вернулась к обертке, но на ней ничего не было: ни надписи, ни подсказки, ни прикрепленной ленточки. Тем временем дневник строчил новое сообщение.       «Хорошо, что я записал воспоминания не чернилами, а более надежным способом. Я ведь знал, что найдутся люди, которые захотят прочесть их, пусть даже спустя много лет.»       «Воспоминания о чем?» — Луна не торопилась, старалась каждую буковку выводить ровно, делала красивые завитушки, чтобы Том Риддл, кем бы он ни был, не подумал, что она какая-то неряха и пишет как курица лапой.       «Обо мне.» — почерк дневника был совсем другим, с очень сильным наклоном и безо всяких украшений. Линии были прямые и четкие.        — Луна? Что ты здесь делаешь в два часа ночи? — это был староста. И чего ему самому не спится, интересно? — У тебя завтра с утра занятия, ты не забыла? Марш в постель, или мне придется позвать профессора Флитвика!       Девочка молча закрыла дневник, взяла сумку и безо всяких возражений поднялась в спальню. Там она облачилась в голубую с белыми цветами пижаму и легла на кровать. Однако, прежде чем с головой накрыться одеялом и уснуть крепким сном, она украдкой раскрыла дневник на все той же первой странице и, сильно нажимая на перо, чтобы использовать последние капли чернил, написала:       «Доброй ночи, мистер Том.»       После чего убрала письменные принадлежности в прикроватный шкафчик, а дневник положила под подушку.

***1996***

      Луна влетела в спальню и бросилась к заветной подушке. Сегодня она решила открыть дневник посередине. Положив собственность Тома Риддла на кровать, девушка резко села на пол, отчего сливы-цеппелины в ушах весело качнулись. Она достала перо, пососала его кончик, а потом обмакнула в фиолетовые чернила и написала:       «Здравствуй, Том. Как твои дела? Сегодня на уроке профессора МакГонагалл мы проходили природную трансфигурацию и анимагию. Я подумала о том, как, наверное, все-таки здорово уметь превращаться в какого-нибудь зверька. Я бы стала кроликом, как и мой патронус. А еще я вспомнила тот день, когда написала тебе первое сообщение. А ты ответил. Помнишь этот момент, Том?»       Строчки, по обыкновению, растаяли, а спустя мгновения, появились новые:       «Привет, Луна. Здесь, в дневнике, у меня нет никаких дел кроме как ждать тебя. В свое время я тоже задумывался об анимагах. Но никогда не хотел им стать. Возможно, из-за глупого страха, что превращусь в какого-нибудь навозного жука, и меня раздавят. Все, чего я хотел тогда — это стать бессмертным, увековечить не только свое имя, но и разум. И я добился своего, оставил этот дневник и другие вещи. Даже плата оказалась не столь дорогой: душа.»       «Разумеется, я помню тот день, даже время. Все помню, ведь я сам — всего лишь воспоминания. И как ты внезапно ушла, но потом все же пожелала мне доброй ночи — это так странно, ведь я не сплю, и мне нет дела до того, ночь сейчас или полдень. По большому счету, для меня не имеет значения текущий день, месяц или год. Я не мерзну зимой, мне не жарко летом. Я ничего не чувствую, кроме странного ощущения тоски, когда ты пишешь „пока“ и исчезаешь.»       «Нет, Том.» — последнюю строчку Луна написала второпях, отчего на странице осталась пара фиолетовых пятен. Но вскоре и они исчезли.       «?»       «Ты не просто воспоминания. Ты… мой дорогой друг.»       Дверь спальни распахнулась, на пороге возникла кудрявая девица.        — Хей, Полоумная Лавгуд, там тебя Уизли ждет, — это была Мариэтта Эджком, шестикурсница, которую, после того, как она предала ОД, многие невзлюбили и обходили стороной. Луна жалела ее, несмотря на то, что Мариэтта вела себя грубо по отношению к ней и другим членам Отряда. — А что это ты тут пишешь, а? Акцио!       Дневник, шелестя страницами, перелетел спальню и лег в руки Эджком. Та принялась его листать, крутить во все стороны и, не найдя ничего, кроме имени на первой страницы, насмешливо фыркнула и бросила книжку на пол.        — Много ходило слухов о твоих причудах, да что там — вся школа знает о твоем сумасшествии, но чтобы изо дня в день водить чистым пером по желтым страницам старой рухляди, которая, к тому же, еще и не тебе принадлежит — это верх чудачества! — Мариэтта пнула дневник, развернулась и собралась было уже покинуть спальню, как вдруг обернулась и окинула Луну презрительным взглядом. — Ты хоть еще помнишь, что у входа в башню торчит Уизли? Или тебе надо это написать невидимыми чернилами?        — Не стоит. Спасибо, Мариэтта, — без злобы сказала Луна, дождалась, пока та закроет за собой дверь спальни, подняла свое сокровище, мысленно благодаря его за способность мгновенно стирать написанное.       «Мне пора. Дождись меня.»       «Возвращайся, дорогой друг.»

***1992***

      Это волк воет на луну. А вот и сама луна. Немного неровная, но все же она, если постараться, можно разглядеть несколько ее кратеров. А вот здесь, чуть ниже, почти у самого основания видна звездочка. Еще одна звездочка, с правой стороны. А эта трещинка похожа только на волшебную палочку. Вроде всё.       Девочка вернула кексик на большое блюдо и взяла другой, шоколадный. На этом сверху был уже не волк, а медведь. Он разлегся на холме, подставив меховой живот теплым лучам солнца. Половина солнышка была здесь же, на вершинке, но вторая половина закатилась на боковую сторону.        — Луна, не играй с едой, — опять староста. Он был такой лохматый: длинные темные пряди торчали во все стороны, спадали на плечи, завивались на кончиках.       Посмотрев на него внимательнее, Луна заметила, что не только с прической творилось что-то невообразимое. Без галстука, с развязанными шнурками, он путался в полах своей мантии, которая, кстати, лишилась одного из своих рукавов, бесконечно щурился и чуть было не сел мимо скамейки.        — Ты забыл надеть очки, — уверенно произнесла девочка.        — Не забыл, а разбил.        — Зачем? — искренне удивилась Луна.        — Не специально, дуреха. Сцепился со слизеринцем — этим громилой Крэббом. Или Гойлом, я их не особо различаю. Расшатывал унитаз в туалете на втором этаже. Представь себе, в женском туалете. В том, что всегда пустует по одной простой причине — там живет Плакса Миртл. Нет, ну скажи мне: зачем выносить унитазы из туалета Плаксы Миртл?        — А ты что делал в этом туалете? — девочка таращилась на парня во все глаза. — И кто такая Плакса Миртл?        — Да ничего не делал, — раздраженно буркнул староста, — мимо проходил и услышал грохот. Хорошенькое утро, ничего не скажешь. И это только середина сентября! а ученики вроде Крэбба и Гойла уже собирают приключения на свою голову, — он усмехнулся. — А на счёт Миртл — спроси у Джинни Уизли, она тоже первокурсница, только с Гриффиндора, и недавно близко познакомилась с этой Плаксой, по ошибке зашла в её грешный туалет. Честно говоря, сам я о ней знаю не много.        — О, а я знаю Джинни, ее семья живет по соседству с моей, — обрадовалась Луна. — Будешь кексик с медведем?        — М? — удивленно промычал лохматый и почти слепой староста, набивая рот всем, что попадется под руку.        — Тогда я отдам его Джинни Уизли.       Луна поднялась со скамьи, перекинула сумку через плечо и направилась к столам, за которыми сидели гриффиндорцы. Она немного походила рядом, высматривая среди ребят разных возрастов маленькую рыжую головку. Спустя пару минут она уже усаживалась возле похожей на красного воробушка девочки, которая испуганно смотрела на странную незнакомку.        — Привет, я принесла тебе кексик, — произнесла обладательница длинных, вьющихся и ужасно спутанных серебристых волос.        — У меня уже есть, — с этими словами Джинни взяла с блюда мягкий, чудесно пахнущий кекс с малиновой мармеладкой на вершине.        — На моем загорает медведь. А что на твоем?       Джинни непонимающе уставилась на девочку, показывающую ей узор из трещинок на выпечке, а затем перевела взгляд на сам кексик. Оказалось, что, если хорошенько напрячь воображение, можно было действительно разглядеть в этом узоре медведя. И даже солнце. Уизли посмотрела на свой кекс и попыталась увидеть что-нибудь на нем.        — Это похоже на мордочку оленя.        — А разве у оленей бывают красные носы?        — В нашем мире все бывает.        — Кто тебе это сказал?        — Мой отец.        — А твоему отцу можно верить?        — Конечно, можно. Он издает свой журнал, а, значит, очень много знает, и все, что он знает, — правда. А что, ты не веришь своему отцу?        — Верю!        — Ты можешь рассказать мне о Плаксе Миртл?       Джинни открыла было рот, чтобы ответить, но внезапно нахмурилась, кинула свой кекс с мармеладкой в старую черную сумку и вскочила с места.        — Мне пора на урок, Луна, и тебе тоже. Если хочешь поговорить о Миртл — приходи после обеда в библиотеку, — и с этими словами девочка вышла из-за стола и побежала прочь из Большого зала.       Луне оставалось только недоуменно смотреть ей вслед. Вдруг кто-то задел ее плечом. Девочка обернулась и увидела перед собой мальчика, на вид чуть старше самой Луны, с черными волосами, прикрывающими шрам на лбу, в круглых очках, за стеклами которых виновато поблескивали яркие зеленые глаза.        — Прости, — пробормотал мальчик и повернулся к своему другу, у которого были такие же огненно-рыжие волосы, как у Джинни Уизли.       …Луна поднималась по лестнице, ведущей на третий этаж. Пройдя несколько коридоров, девочка дошла до библиотеки. Оказалось, что она пришла раньше Джинни, так что еще было время на то, чтобы найти среди книг хоть какую-то информацию или хотя бы просто упоминание о Томе Риддле. Но это оказалось не так-то просто. Казалось, что не только Тома Риддла — вообще никого с фамилией Риддл никогда не существовало на этом свете.        — Привет, что-то ищешь? — а вот и Джинни, немного запыхалась.        — Да так, просто смотрю… — уклончиво сказала Луна. — Ты что-нибудь слышала о Томе Риддле?        — Так ты о нем хотела поговорить или о Плаксе Миртл? — Джинни приподняла брови, а ее взгляд был пронзительно-изучающим. — Нет, я никогда раньше не слышала этого имени.        — Тогда расскажи о Миртл, — сказала девочка, удобно устраиваясь в кресле, словно готовилась слушать волшебные сказки.        — Начну с того, что она умерла…

***1996***

       — Привет, Джинни, что случилось? — Луна никак не могла остановить свой взгляд на подруге, перед глазами все еще стояли последние слова Тома: «Дорогой друг.» Думая о таком, очень сложно сосредоточиться на чем-то ещё.        — Ничего особенного, — однако вид девушки говорил об обратном. Она явно была чем-то встревожена. — Давай отойдем в спокойное место. Не на пороге же разговаривать. — Уизли подозрительно косилась на бронзовый молоток в форме орла, будто он мог подслушать разговор двух пятикурсниц, а потом лично передать его самому Тёмному Лорду.        — В библиотеку? — предложила Луна. Отсюда до нее было рукой подать. Джинни кивнула. — А о чем будем разговаривать?        — О Томе Риддле. Я узнала, кто он.