Письма из ниоткуда

      Он никогда не любил проверять почтовый ящик. Его раздражали рекламные листовки, ненужные газеты и уведомления с банка. Обычно Кёнсу даже не смотрел, было ли что-то стоящее среди бумаг, и без раздумий отправлял их в мусорное ведро.       Сегодня Кёнсу тоже готовился провести свой обыденный ритуал по уничтожению ненужной макулатуры, но случайно споткнулся и выронил из рук всё, что ранее достал из почтового ящика. Теперь возле парня лежала целая куча бумаг, среди которых виднелось пару ярко-синих конвертов.       Юноша взял один из них и повертел в руках. Первое, что бросилось в глаза — на конверте невозможно было прочесть ни адрес отправителя, ни получателя. Чернила расплылись, искажая до неузнаваемости каждую букву. «Странно всё это. И почему эти конверты попали именно в мой почтовый ящик?» — подумал парень, нахмурив брови.       Как ни странно, со вторым письмом обстояла такая же беда. Плюс на обоих конвертах стояла пометка «вернуть адресату», которая нагло закрывала красивый рисунок с чайками, порхающими в небе.       Он положил эти два письма в карман куртки и начал собирать оставшийся беспорядок с пола. Среди него нашёлся такой же синий конверт, а потом и ещё столько, что у Кёнсу не хватало на них места.       Пару незамысловатых манипуляций у входной двери, и парень уже спешил разуться и приземлиться на мягкий диван в гостиной. Кёнсу слишком устал за сегодняшний день, чтобы сделать ещё что-либо. Он сидел в неподвижной позе на диване уже целый час, слушал тиканье часов и смотрел в одну точку возле телевизора и полки с книгами.       Он провёл рукой в области грудной клетки в поисках замочной скважины и горько вздохнул. В ней всё также ощущался металлический обломок, который мешал открыть душу.«И что мне теперь делать, если замок и ключ сломаны?» — подумал про себя Кёнсу и почувствовал, как что-то внутри громко хлопнуло. Было такое ощущение, что кто-то взял иголку и ткнул воздушный шар. Это очень пугало парня, но от паники становилось ещё хуже: чем больше Кёнсу тревожился, тем чаще слышался этот странный звук.       А ведь всё произошло по дикой случайности. Он хотел проверить, что же спрятано в самых сокровенных уголках для воспоминаний, что он должен будет отдать родственной душе. И ключ для соулмейта как раз подошёл под его замочную скважину, и дверь почти открылась, если бы эта дурацкая железяка не поломалась в последний момент пополам. Теперь его душа заперта навеки, а единственная наводка на человека, с которым ему предначертано встретиться судьбой, испорчена.       За дверцей души раздался последний хлопок на сегодня — хозяин погрузился в царство Морфея. Кёнсу уснул всё в той же позе, в уличной одежде, с крепко сжатым в кулаке остатком от того, что ранее должно было помочь найти соулмейта.       Сегодня ему снилось лазурное небо и две чайки, летящие настолько близко друг к другу, что их крылья ежесекундно соприкасались. Было такое ощущение, что они не летели, а бежали по небу, как два человека, державшихся за руки, и радостно звали Кёнсу следовать за ними. Солнце светило слишком ярко, от чего парень не мог уследить, куда летят птицы. Он медленно шёл на их зов, чтобы случайно не упасть, и слушал, как шумят под натиском ветра перья на крыльях.       Под ногами ощущались острые камушки, из-за которых каждый шаг давался с трудом. Постепенно парень начал слышать, как стук камней сменялся шелестом бумаги. Солнце на минуту скрылось за огромным облаком, позволяя Кёнсу наконец-таки разглядеть место, куда он пришёл. Он стоял на берегу моря, на котором виднелись многочисленные тени от облаков. Маленькие волны подбегали к подошве его кроссовок и осторожно оставляли рядом с ним синие конверты. Парень оглянулся. Кругом лежали одинаковые письма запечатанные в ярко-синюю бумагу. Они виднелись чуть ли не возле каждого камушка на берегу, а их количество было настолько огромным, что казалось, что Кёнсу ходит по небу. Каждый конвертик был фрагментом неба, а белоснежные камни образовывали небольшие облака, резво бегущие друг за другом.       Две чайки, за которыми так долго шёл Кёнсу, всё ещё летели. Одна из них держала в клюве серебряную цепочку, на которой висел ключ, блестевший от каждого лучика солнца. Птицы были уже далеко, было невозможно отчётливо их разглядеть, но парень был уверен, что это был ключ. Он всем сердцем верил, что эта чайка улетает с последней подсказкой, как же теперь ему искать соулмейта. Послышался звон.       От громкого стука Кёнсу проснулся. На полу лежал обломок ключа на длинной цепочке, на стержне которого были выгравированы маленькие волнистые линии. Они непрерывно шли до самой головки, на которой был изображён силуэт чайки. Парень тяжко вздохнул и перевёл взгляд на окно, из которого виднелся утренний пейзаж.       Было достаточно нескольких минут беспрерывного разглядывания окна из цветной мозаики антикварного магазина, который стоял неподалёку от дома Кёнсу, чтобы успеть забыть за это время почти весь сон. Теперь парень смутно помнил, что же ему всё-таки приснилось. В голове всплывали только синие тона всего, что окружало в тот момент парня, а затем яркий солнечный свет, изредка прикрываемый крыльями чаек.       Запах кофе из турки заставил Кёнсу отвлечься от снова возникших хлопков в груди и посвятить себя приятному времяпрепровождению за чашечкой кофе и новой книгой, приобретённой пару дней назад. Пока парень искал чтиво на ближайшие пару часов, его взгляд зацепился на стопке писем, которые по неизвестной ошибке попали в его ящик. Руки неосознанно тянулись к ним, хотели открыть конверты и посмотреть содержимое, но разум так и твердил, что так поступать нельзя. А один из конвертов, как будто нарочно, зацепился за корешок рядом лежащей книги и оголил надпись «С любовью, Сохён» с милой завитушкой в конце, похожую на морские волны.       Судьба так и умоляла Кёнсу прочесть послание от незнакомки Сохён. Как бы он не старался убрать с глаз долой синие конверты с чайками, они снова падали, зацеплялись за край кофты, открывая всё новые и новые листы бумаги, пахнущей морской солью. После пятой безуспешной попытки убрать с глаз долой весь беспорядок юноша сдался и достал из случайного конверта помятый лист, исписанный аккуратным почерком, и принялся читать его.       «Привет, мой дорогой соулмейт. Давно хотела написать тебе письмо. Я знаю, что ты никогда его не получишь и не сможешь на него ответить. Может быть, когда-нибудь оно покажется слишком глупым, и я решу его выбросить. Пока же пусть оно хранится в ящике стола и напоминает мне причину, по которой я решила написать его.       А всё это из-за последнего сновидения. Недавно мне приснилось, что мы с тобой встретились. Хоть я и не знаю, как ты выглядишь, но я уверена, что это был именно ты. Помню только твои растрёпанные волосы, помятую серую футболку и поломанный ключ, который ты держал в руках. Я тогда протирала окна в магазинчике, а ты шёл и даже не смотрел под ноги, разглядывая что-то в небе. Ты бы, наверное, так и не обратил на меня внимание, если бы опрокинутый тазик с водой по моей вине не облил тебя с ног до головы.       Жаль, что это всё, что я смогла запомнить помимо летящих шариков, чаек и яркого солнца. Как забавно увидеть летящие шарики из окна, пока я пишу письмо. Может быть, они тоже что-то значат?       Это всё, что я хотела написать. Очень жду нашей будущей встречи!       С любовью, Сохён.»       Он не понимал, откуда теперь взялось это чувство, что письма всё-таки дошли до адресата, и почему почерк девушки по имени Сохён после прочтения показался таким знакомым. «Может быть, это всё из-за чаек на конверте?» — не раз зачем-то вслух бубнил Кёнсу, убеждая себя, что у него просто разыгралась фантазия. Чайки из его сна — это просто совпадение, как и два голубых шарика, недавно пролетевших за окном.       Кёнсу посмотрел на свою серую футболку, а затем и на себя в зеркало. «Да нет, ерунда какая-то», — проговорил Кёнсу, пригладив пару непослушных локонов и застегнув куртку, чтобы не было видно висящего обломка ключа на шее.       Через несколько минут Кёнсу спускался по лестнице и мчался неизвестно куда. Что-то неведомое тянуло его именно сейчас на улицу. Были ли у него сегодня какие-либо срочные дела, из-за чего он так быстро бежал? Определённо нет. Парень даже не знал, с какой целью он вышел из дома в свой единственный выходной ранним утром. Просто после прочтения одного-единственного письма от незнакомки Сохён находиться дома стало невыносимо.       Кёнсу думал, что на одном послании для неизвестного получателя с ним перестанут происходить события, выходящие за грань его понимания. Он очень сильно ошибался. Пару раз, когда на юношу вновь напала дрёма, он услышал шум моря и металлический звон, после чего что-то мягкое дотронулось до его щеки. От этого Кёнсу вздрогнул и попытался открыть глаза, но его ослепил яркий свет. Он мог бы поклясться, что Солнце в его сне светило также ярко и что сейчас он видел блеклый силуэт птицы, держащей что-то в клюве. Кёнсу бы так и сделал, если бы после продолжительного моргания яркий луч света не начал убегать от парня, подсказывая, что источником такого яркого света было открытое окно соседнего дома. Никогда ещё отражённый луч света не казался таким загадочным.       Его имя, антикварный магазин, который стоит в пару шагов от дома, воздушные шарики — всё заставляло поверить, что это не случайности, а какие-то подсказки судьбы. Парень спускался по лестнице, перепрыгивая через каждые две ступеньки, желая как можно скорее вырваться из четырёх стен, от которых теперь пахло морской солью. Так же, как и от писем. Все мысли теперь были только о них.       Чем ближе он подходил к окнам магазина, тем неспокойнее было на его душе. Из приоткрытого окна слышался девичий голосок, распевающий старую детскую песенку. По инерции Кёнсу тоже начал её напевать, внимательно рассматривая витраж на окне.       Он бы и дальше смотрел на красивую мозаику, если бы его не отвлекла пролетающая чайка. Парень не мог поверить своим глазам, ведь до ближайшего пляжа нужно проехать не один километр. Она подлетела как можно ближе к юноше и подбросила ему под ноги что-то металлическое. Кёнсу побледнел, когда наклонился и увидел обломок ключа. Он присел на корточки и начал пристально его рассматривать. Гравировка была очень похожа на волны на его ключе, что заставляло как минимум удивиться. Парень резко встал, сжал в кулак обломок и начал искать ту самую птицу, но ничего не увидел. Не могла же она исчезнуть за пару секунд?       Кёнсу был сбит с толку. Он медленно шёл, не замечая ничего вокруг, пытаясь найти хотя бы одну адекватную причину тому, что происходило с ним с момента находки тех странных писем. Всё сбивало с толку и напоминала сон. Даже упавший на него тазик с водой и перепуганная девушка, которая тут же к нему подбежала, не помогли проснуться.       — Простите, с вами всё в порядке? — проговорила незнакомка, помогая Кёнсу встать. — Я пыталась вас предупредить, но вы не обращали на меня внимания.       Кёнсу долгое время не отвечал, а лишь смотрел на щёку девушки, испачканную в краске.       — Зайдите в магазин, я дам вам полотенце, — сказала девушка, быстро убежав вовнутрь.       Парень жил в этом районе пять лет, но ещё ни разу не заходил в антикварный. Несмотря на то, что на улице было достаточно солнечно, внутри помещения из-за массивных шкафов и тёмно-жёлтых стен невыносимо не хватало дневного света. В самой глуби, у витрины с маленькими карманными часами, стояла масляная лампа, в которой еле горел тусклый огонёк. На стенах были развешаны картины, многие из которых давно потеряли свой товарный вид, но от этого были не менее красивы.       Кёнсу скромно встал у открытого окна, из которого незнакомка облила его водой. Парень заметил следы краски на подоконнике, которые вели к маленькому столику неподалёку. На нём стояло множество статуэток, среди которых была выдвинута одна с летящими чайками, которые держали ключ. Видимо, девушка реставрировала потёртые от старины крылья птиц, но случайно разлила краску.       Кёнсу разглядывал фигурки на столе и думал о том, что только что произошло. Он хотел убежать из дома, чтобы забыть о прочитанном письме, а получилось наоборот. Теперь он думал о нём каждую секунду. Ведь чудес в жизни не бывает, так ведь?       К нему успела подойти девушка и молча всучить в руки полотенце, улыбнувшись. Она уже хотела уходить, но тут её взгляд зацепился на статуэтке с чайками.       Она округлила глаза от удивления и сказала:       — Вот это чудеса. Вы, наверное, не поверите мне, но я могу поклясться, что совсем недавно здесь была только одна чайка. Откуда взялась вторая?       Парень был ошарашен, но только не из-за появления ещё одной птицы-фигурки. На столе лежал обломок ключа, от которого остался только стержень, вставляющийся в замок.       У Кёнсу образовался ком в горле. Именно сейчас он хотел одновременно говорить без остановки и молчать, а ещё лучше бежать. Чувства были настолько противоречивы, что парень долго не мог подобрать подходящие слова. Девушка лишь озадаченно смотрела на причудливую фигурку, не обращая внимание на посетителя.       Парень всё-таки набирается смелости и произносит имя. Он делает это громко, чётко. Девушка не могла ослышаться, но она также продолжала смотреть на чаек, не смея поворачивать голову.       — Сохён? Тебя ведь так зовут? — снова переспросил Кёнсу с еле уловимой ноткой отчаяния в голосе.       Незнакомка слишком долго молчала, чем зарождала в сердце юноши сомнения по поводу его догадок. Все эти совпадения навели его на мысль, что он наконец-то нашёл свою родственную душу.       — Да, а откуда вы знаете? — робко спросила девушка, и на её лице появился румянец.       Парень достал из кармана ключ, который недавно упал ему под ноги и снял с шеи свой обломок. Он посмотрел на них и убедился, что они были точь-в-точь похожи. Девушка подошла поближе к Кёнсу и осторожно прикоснулась к каждому ключу, осматривая все рисунки и царапины на них.       Сохён без слов взяла два ключа и приставила их друг к другу. Помещение залилось ярким светом, а две части слились воедино. Теперь в руке у парня лежал одна часть ключа. Не хватало только нижней части стержня, которая должна вставляться в замок.       Парень сразу же нащупал в области груди застрявший обломок и приложил к нему ключ. Теперь же он подошёл и свободно поворачивался, словно и не был сломан ранее. Кёнсу прокрутил ключ на два оборота и затем хотел полностью открыть дверцу души, но его остановила Сохён.       — Давай откроем одновременно.       Парень кивнул и попытался вытащить ключ. Теперь он был целым, без единой трещинки в месте бывшего надлома, но сейчас это было не так важно.       Сохён и Кёнсу были слишком взволнованы и смущены даже чтобы посмотреть друг на друга, поэтому они открыли друг перед другом дверцы души без единого звука.       То, что произошло далее, немного шокировало Кёнсу, зато объяснило природу непонятных щелчков за дверцей души, которые он слышал ранее. Дверцы широко распахнулись, позволяя вылететь воздушным шарам наружу. Их было столько много, что многие из них вырвались за пределы антикварного и вылетели на улицу.       Сохён восторженно смотрела вслед улетающим шарикам, отчего Кёнсу где-то в глубине души начал понимать и благодарить маленького себя за то, что так любил в детстве воздушные шарики. «Не зря я так хотел в детстве подарить при встрече моему соулмейту целую кучу воздушных шаров», — подумал про себя парень.       Теперь настала очередь посмотреть, что же таилось у Сохён. Сначала юноше показалось, что за дверцами души у девушки ничего не лежит. Он расстроился, пока не заметил маленький конвертик синего цвета. Кёнсу открыл его и заметил небольшое письмо. Оно было написано всё тем же красивым почерком, что и письмо, которое парень прочитал дома. Большая часть текста была как будто нарочно размыта, а от бумаги пахло морской солью. Да и выглядел конверт так, как будто бы его случайно уронили в воду. Кёнсу смог прочитать только один абзац из всего текста, но и этого ему хватило вполне.       «Очень хочу, чтобы наша первая встреча была такой же волшебной, как и в сказках. Однажды я придумала историю, где родственные души встретились благодаря ожившим статуэткам. Интересно, какая фигурка принесёт мне от тебя ключик? Хоть бы это были чайки. Люблю их. А ещё я люблю море, синий цвет и воздушные шарики.»       Из окна, где жил Кёнсу вылетела целая стая чаек. Они покружились возле шаров, а затем улетели вместе с ними за многоэтажки. Парень был уверен, что это были те самые птицы с конвертов, и они летят домой, к лазурному берегу моря.