She feels my heart

Гермиона писала письма своим друзьям раз в неделю, но, безусловно, ей было этого мало. Она хотела общения, однако единственное, что окружало девушку – это лес, лес, лес. Хагрид уехал с мадам Максим, Невилл почти не выходил из теплиц, пытаясь вырастить новый сорт какого-то растения. Даже мистер Григ больше не попадался ей на глаза после того инцидента. Конечно, они виделись каждый день в Большом Зале и по четвергам, когда проходило собрание, но склок между ними больше не было. Гермиона стыдилась, что обрушила свою боль на невинного человека, а Наригорм просто не обращал внимания на бывшую студентку. Несомненно, в сентябре они будут видеться намного чаще, при этом им придется еще и общаться, ведь по плану Гермиона должна ходить к нему на обучение каждые вторник и пятницу, чтобы получить нужную квалификацию и опыт преподавания. Грейнджер решила во что бы то ни стало извиниться перед Наригомом за свое поведение. Как-никак, а он ее учитель, коллега, да и просто человек. Гермиона решила пройтись по Хогсмиду, чтобы подобрать хороший подарок для зельевара. Гуляя по улочкам и размышляя, зайти ли ей в Сладкое Королевство, девушка увидела брата Рона. – Джордж! Привет, – Гермиона подбежала к парню и обняла его. – Какими судьбами? – Привет, – рыжий парень улыбнулся. – Да вот, думаю открыть здесь небольшой филиал. Все-таки, студенты здесь обитают почти год, а некоторые вещи достаточно тяжелы для сов. Тем более мы хотели это сделать еще два года назад, но из-за войны студентам не разрешалось посещать Хогсмид. – Хочешь выкупить «Зонко»? – спросила Гермиона. Джордж утвердительно кивнул головой. – Это самое лучшее, что можно сделать, – добавил он, вздыхая. – Рон будет заниматься торговлей в Косом Переулке, а я здесь. Не хочу расставаться с Хогвартсом, – парень грустно улыбнулся. Гермиона прекрасно понимала, что скрывалось за улыбкой – теперь, без второго близнеца Джорджу трудно адаптироваться в том месте, где он провел столько времени с братом. Конечно, забрасывать бизнес – совсем не вариант, а вот небольшой переезд вполне поможет справиться с утратой. – По крайней мере, у меня будет человек, с которым я смогу общаться на выходных, – улыбнулась Гермиона. – Невилл всегда занят в теплицах, а с преподавателями я вряд ли смогу долго говорить на общие темы. – Придется, профессор Грейнджер, – хмыкнул Джордж. – Кстати, если хочешь, заскочи ко мне через месяц – я как раз приведу «Зонко» в нормальный вид и покажу тебе свои новые изобретения. – Хорошо. Увидимся в августе, – кивнула девушка. – Передавай всем привет от меня. – Будет сделано, мисс, – Джордж отдал честь и искренне засмеялся. Кажется, это было впервые с тех пор, как умер Фред. – До встречи, Гермиона, – парень подмигнул девушке и аппарировал в Лондон. – А мне все еще нужен подарок для Наригорма, – вздохнула Гермиона. – Вряд ли он ест сладости. Может, купить ему книгу? Опять же, я не знаю, какая ему нужна. Побродив по Хогсмиду, Гермиона плюнула на это неблагородное занятие. В конце концов, выбор был не так уж и велик, а терять время на какого-то мистера Грига девушке явно не хотелось. «Ничего, обойдется. Я пошлю ему открытку с извинениями. Уж встречаться с ним лицом к лицу я точно не собираюсь!» Гермиона побрела обратно в замок, идя другим путем. Ей хотелось снова осмотреть те места, которые хранили в себе память о произошедшем. Вот колонны, на которых все еще можно разглядеть следы от заклинаний, а вот небольшая статуя, разрушенная до основания. Ее не стали убирать в память о войне, огородив ее небольшим заборчиком. Ноги Гермионы сами вели ее туда, куда она не хотела возвращаться ни при каких условиях, – в лодочный сарай. Его крышу, как и несколько дырок в стене и полу залатали, сам сарай заново покрасили. Гермиона поджала губы и села на корточки, подперев руками голову. У нее остался последний вопрос. Всего один: где тело? Когда она, Рон и Гарри нашли Северуса, который отчаянно боролся за свою жизнь от укуса Нагайны, ребята были слишком взволнованы, чтобы соображать. Однако когда Гарри одержал победу над Темным Лордом, и многие начали считать тела убитых, недоставало всего одного. Гермиона видела, как мракоборцы прочесывали озеро, допрашивали свидетелей, но тела так и не нашли. В конце концов Гарри решил, что его забрали остальные Пожиратели Смерти, однако Грейнджер была не согласна. Было еще кое-что, что тяготило ее душу. Портрет. После смерти директора Хогвартса в его кабинете обязательно должен появиться портрет. Так было с Дипетом, Блэком, Дамблдором – да со всеми, кто умирал, находясь на высоком посту. Но так не было со Снейпом. Когда Гермиона сказала о своих мыслях Макгонагалл, та всего лишь пожала плечами: – Мисс Грейнджер, это всего лишь старый замок. Все мы думали, что профессор Снейп – предатель. Вполне возможно, что и Хогвартс решил так же, лишая Северуса права увековечить себя в стенах замка. Разумеется, такой ответ Гермиону тогда не устроил. «Даже если все решает замок – как он мог не услышать, что Дамблдор просил сам убить Северуса? Как замок мог не заметить, что Снейп постоянно консультировался с портретом Альбуса? Неужели никто не видит связи?» Почти год Гермиона искала хоть что-то, что указывало бы на то, что профессор Зельеварения жив. Однако никаких вестей не поступало. В магическом мире Северус Снейп официально был признан погибшим, однако ему не присудили награды, что бесило Гермиону. – Гарри, ты обязан что-то с этим делать! Даже Люпину присудили Орден Мерлина первой степени! – Гермиона, я не управляю Комитетом, – пытался оправдаться Поттер. – Конечно, я сообщу им о нем, но ничего не обещаю. В итоге Гермиона приняла нейтралитет – всем говорила, что жалеет о смерти Снейпа, однако глубоко в душе надежда все еще теплилась. Девушка просидела в сарае до самого вечера. Последние лучи солнца вот-вот должны были скрыться. Гермиона вздохнула и зажгла палочку. Прошла буквально секунда, прежде чем девушка поняла, что находится здесь не одна. – Кто здесь? – уверено произнесла она, направляя палочку в темный угол. – Покажитесь. Это собственность Хогвартса. – Можете быть уверены, мисс Грейнджер, я на нее не претендую. У меня даже лодки нет, – тихий голос был наполнен усмешкой. – Профессор Григ? – Гермиона нахмурилась. – Что вы здесь делаете? – Гуляю, – преподаватель вышел из угла, сложив руки на груди. – Можно подумать, только вы любите закаты у воды. Гермиона не ответила. Однако спустя мгновение она снова возобновила диалог. – Мне нужно уйти, – решительно произнесла Гермиона. – Да, хотела извиниться за то, что нагрубила вам на станции. Я не хотела. – Могли бы и не утруждаться. Я не злюсь на глупых девочек, которые не умеют держать язык за зубами, – фыркнул Наригорм. – Вы опять нарываетесь на грубость, – сквозь зубы произнесла Гермиона. – Ничуть. Кажется, вам нужно было идти? Да, кстати, мисс Грейнджер. Раз уж вы решили встать на тропу преподавания, жду вас два раза в неделю у себя в кабинете. – Разве практика не начинается в сентябре? – Она началась ровно тогда, когда вы сказали «да» профессору Макгонагалл. С чем вы придете второго сентября к первому курсу? У вас нет ни планов, ни лекций. Сомневаюсь, что вы вообще представляете себе, как это быть учителем. Или вы думали, что будете идти от одного параграфа до другого? Гермиона не ответила, так как действительно думала идти строго по учебнику. – Большинство тем в «Магических отварах и зельях» не совсем подходят начинающим. Образование не стоит на месте, а последний раз эти книги переиздавались лет десять назад! – Что же, в мое время это был довольно-таки новый учебник, – хмыкнула Гермиона. – Я поняла вас. Зайду на следующей неделе. – Так не пойдет. Я люблю порядок и точность, – отрезал Григ. – Если по программе стоит, что вы приходите ко мне в определенные дни, значит, и ожидать я буду вас тогда же. А чтобы у нас не было недомолвок по поводу времени, приходить вы будете ко мне после ужина. – Да, сэр, – разочарованно протянула Гермиона. Учиться, конечно, хорошо, но на свежую голову, а не когда ты готова упасть на первую попавшую кровать или диван. – Спокойной ночи, мисс Грейнджер, – Григ внимательно посмотрел на практикантку. – До свидания, сэр, – Гермиона удалилась в замок, отмечая, что Наригорм так и остался в сарае, наблюдая за водной гладью.