Сильная жещина

      Свадьба. Как же сильно она ненавидела это событие. Все самое ужасное в ее жизни начиналось именно так. И вот сегодня свадьба ее однокурсника и коллеги Максима и Оксаны. От одного взгляда на свадебное оформление стало нехорошо, боль вдруг на мгновение сковала все тело, стоящий за спиной Ярослав еще сильнее напрягал ее своим присутствием, она не могла позволить себе слабость у него на глазах. Наспех извинившись перед молодыми, она ушла в ординаторскую. Загрузить сейчас себя работой было самое правильное решение. Она ушла с праздника незаметно, как ей казалось.       Груда бумажной работы для нее всегда была не самой приятной работой, но сейчас она как никогда спасала ее. Наталья привыкла жить за стальным щитом для эмоций и отношений. Тишина ординаторской успокаивала старые раны на сердце, но они продолжали кровоточить.       Она не заметила как окрылись двери ординаторской, отвлеклась от работы только на его голос: — Наталья Андреевна, не выпить ли нам шампанского за здоровье молодых, — тихо сказал Ярослав, с загадочно-довольной улыбкой, — или я опять мимо кассы со своим предложением? Если бы он только знал как вовремя он появился с этим предложением. Она ненавидела пить одна, а сейчас алкоголь был для нее необходим. Анестезия была для нее сейчас более чем необходима. — Ну, почему же? Наливайте! — откинулась на спинку кресла, кинув ручку подальше. Окинула Ярослава изучающим взглядом. — С удовольствием, — Ярослав тут же присел напротив нее, поставив на стол бокалы, стал открывать бутылку. — Ну, что? — Резкий хлопок. Она вздрогнула, на секунду вернувшись в прошлое. — Пожалуй… у меня созрел тост, — она даже не дослушала его, взяла бокал и сделала большой глоток. — Итак, тост… — Я не люблю тостов, и свадьбы ненавижу, — резко поставила бокал на стол. Боль внутри перевернула ее. — Почему же? — изучающий взгляд Ярослава немного напрягал, он словно пытался посмотреть в душу, заглянуть за ту стальную маску безразличия. — Потому что, всё самое плохое в моей жизни начиналось со свадьбы. Сначала мама вышла замуж и в доме появился отчим и меня отправили к бабушке что бы я не мешала их счастью! — почему-то захотелось ему рассказать, было чувство что он примет ее слова, не расскажет и не предаст. — А потом была моя свадьба, после которой началось такое, что даже психологу не расскажешь! — Понимаю. Ну, тогда давайте без тостов. День был тяжелым. Да, и поздно нам с Вами о свадьбах думать, — он видел насколько ей больно сейчас, захотелось отвлечь ее, вырвать из этого омута боли. Легонько чокнувшись с ее бокалом, слегка улыбнулся, увидев, что боль, отражавшаяся в глазах, стала уходить. — То есть Вы считаете меня старой?! — вот, именно этого он и добивался, в ее глазах зажегся огонек жизни, а в голос вернулся металл. — Ну, вот! Узнаю прежнюю Наталью, а то я даже начал волноваться, — с улыбкой откинулся на спинку стула, удобнее устраиваясь. — Андреевна! — с легкой усмешкой в голосе и благодарностью в глазах. — Да-да! — усмехнулся, удовлетворенно выдохнул, когда увидел как она расслабленно устраивается в кресле. — Вы очень сильная женщина, Наталья Андреевна, — с какой-то гордостью и завистью сказал он ей глядя в глаза, не забывая наполнить ее бокал. — За Вас! — Спасибо, Вы больше не считаете меня биороботом? — изучающе смотрела она на него, поставив на стол пустой бокал. — Простите меня, но тогда Вы больше походили на робота, чем на человека, — виновато опустил глаза на свои руки Ярослав. — Я не обижаюсь, я уже давно разучилась чувствовать, — тихо прошептала она, в надежде на то, что он ничего не услышал, но Ярослав все слышал, но решил, что нечего говорить ей сейчас.       Он просто смотрел на нее, понимая, что она слишком много пережила, слишком сильно покалечила ее судьба. Он понимал, что внутри у нее стальной стержень. И от этого становилось страшно, ведь от мелких неприятностей стальной стержень внутри нее укрепляется, но что-то большое и серьезное просто сломает ее, ведь сталь крепкая, но абсолютно не пластична. Сильные люди чаще сломаются, и почему-то Ярославу казалось, что именно сейчас наступил тот самый период, который может ее сломить.       Бутылка уже опустела, на столе стояли пустые бокалы, а они просто молчали, и это молчание не угнетало, оно скорее спасало. Она чувствовала, что для нее начинается непростое время, все опять началось со свадьбы, но что-то неуловимо изменилось в жизни. Сейчас она не чувствовала той пустоты, которая наполняла ее тогда, много лет назад. Было ощущение, что она нужна здесь, но не пациентам, а кому-то. И неважно, что она имеет сильный характер, что отличный хирург. Наталья чувствовала его взгляд на себе, он словно читал ее, будто она книга. Она тоже пыталась его изучить, но в мысли лезли только колкости. Ей почему-то не хватало пикировок с ним на работе. Казалось, что именно это и придает ей сил тут работать и бороться с болью внутри себя. - Вы очень сильная женщина и очень хороший человек, только спрятали Вы это слишком глубоко, - сказал он, только вот ответить она не смогла, срочно вызвали в приемное отделение, а когда она вернулась, его уже не было, на ее столе лежала плитка горького шоколада, того, который она больше всего любила.