Навсегда

Последующие полгода моя жизнь приняла серые оттенки и стала мне полностью безразлична. Только ночь приносила радость, яркие воспоминания и ожидание того дня когда он вернется. Мечтания, который вспышками рождались в моей голове, и под которые я засыпала с улыбкой на губах. Приходилось притворяться, будто у меня все хорошо. Я заходила в кафетерий к родителям братьев и подолгу беседовала с их мамой, так же скучающей по сыновьям. Он делала великолепный чай с корицей, которым пропахло все помещение и дарящий воспоминания о Виталии. Когда спустя полгода моих трепетных ожиданий и прожигания в окне дыры на пустой ночной дороге появился силуэт. Тот силуэт, который я узнала бы из тысячи, а выхода из дома нет, потому что отец спит, я буквально выпрыгиваю на улицу из окна. Долгие объятья и я даже поверить не могу, что снова вижу его, снова чувствую запах. Усталого и с огромными синяками под глазами, но такого родного. Первое, что он произносит: - Я привез тебе подарок... - и из внутреннего кармана куртки показывается пакет с белым порошком. Долгая история о том, что случилось, как подстрелили брата, как оплатили кокаином. Мне было хреново и тяжело жить в последние месяцы, поэтому я быстро поддаюсь его убедительным уговорам. Не могу отказать, да и не хочется. Мы с ним идем в квартиру, которую он уже снял, не успев и вернуться. Вбивая в свой организм две полные дорожки белого колумбийского порошка. Мы раскатываем дорожку длинною в жизнь, и проносимся по ней со скоростью, на спидометре, в сотни миль. Отец, работа и проблемы внешнего мира остаются далеко за горизонтом, есть только я и объятья Виталия. Лежа рядом и чувствуя на оголенных частях тела, причудливо выведенные его пальцами узоры, я невольно проваливаюсь в унисон счастья. Горькие от кокаина губы, ласкают кожу поцелуями и легкими укусами, а я податливо извиваюсь под ним. Сжимаю темные, отросшие до плеч волосы, и притягиваю к себе, переворачивая на спину и усаживаясь сверху. Мне нравится его тело, которое я, не уставая посыпаю поцелуями. Трепетные и нежные прелюдия позволяют растянуть удовольствие и насытиться друг другом. Период нашего любования заканчиваются, когда Виталия находит брат. Юрий врывается в затемненное помещение квартиры и орет. Рвет и мечет, особенно когда узнает, что Ви посадил и меня. В тот момент я находилась в полном неадекватен, потому что мы удвоили дозу. Следом за криками Юрия я слышу вопль отца, и кажется, различаю слова. - Мы отправим их в больницу... - слышится взволнованный, но заботливый голос Юрия. - Нет, не какой помощи от вас мне не нужно, - орет отец, срывая связки голоса. - Не будьте глупцом, мистер Рейвис, она не слезет без помощи врачей, - вкрадчивым тоном отвечает Юрий. - Заткни пасть, мерзкий ублюдок. Это ты и твой брат притащили на район эту дрянь, посадили на нее мою дочь! - выплевывает отец и я вздрагиваю, слушая разговор. Чувствую, как меня хватают, не знаю даже за что, то ли за волосы, то ли за шкирку и вытаскивают. От этих движений сознание немного приходит в себя. Он закидывает меня в комнату, видимо уже нашей квартиры и шипит напоследок. - Ты можешь хоть сдохнуть здесь, но его и краем глаза больше не увидишь, - хлопок двери. И начинается двухнедельная жесточайшая ломка. Организм освобождается от грязи внутри себя, но одновременно жаждет вернуть ее внутрь. Мои нервы сдают все рекорды, и я похожу на психопатку. С характерными жестами, нервное облизывание губ и самая главная отличительная черта нарка это безутешное чесание. Чешутся икры и руки, так что зубы сводит. Бешеные глаза, зрачки в которых совершенно исчезли, взъерошенные волосы, избитые в кровь костяшки рук. Мне страшно оставаться в темноте, потому что каждую ночь мне снится кошмар, один и тот же. Где я вижу себя и Вита, но я не когда не могу прикоснуться к нему, только видеть, а он все отдаляется и отдаляется, так невозможно далеко.