Эта шапка показывает, куда идет ветер

Что-то с Чем-то чувствовал себя странно. Сейчас он казался сам себе брошенным, одиноким и каким-то покинутым. Будто кусочек хлеба, упавший на пол, теперь его никто не осмелится поднять. Разве что кто-то убежденный в медлительности надоевших микробов, но таких, увы, почему-то с каждым днем становилось все меньше и меньше. Поэтому сейчас Что-то с Чем-то пытался смириться со своей ненужностью и с очевидно печальной судьбой. Он вообще считал, что иногда ему гораздо печальнее, скучнее и хуже, чем многим-многим другим. Шаркая ногами по улицам в одном из случайных городков, он оглядывался на всех подряд и думал, каково им. А со стороны казалось, что он просто очень внимательно вглядывается в лица прохожих, ища кого-то среди случайно попавшихся существ. Хоть кого-нибудь. Что-то с Чем-то не знал, но в такие минуты, со стороны он выглядел как самый несчастный и самый брошенный инопланетянин. А сам Что-то с Чем-то думал, все думал и думал о проходивших мимо, о находившихся рядом. И ему казалось, что им, незнакомым мужчинам и женщинам, живется гораздо легче, чем ему. Что-то с Чем-то наблюдал за грозным широкоплечим мужчиной на мостике корабля-черепа, кричащего грозно и страшно и думал, что если он – мужчина – умеет кричать так, чтобы все слышали, то его непременно заметят, и он, наверное, будет счастлив. Он смотрел на тучную женщину, легко и без сомнений дающую подзатыльник смеющемуся ребенку, и думал, что если ей так просто ударить кого-то, когда нужно, то ей, наверное, повезло. Что-то с Чем-то смотрел на играющих детей, тыкающих друг друга палочками ради забавы, и думал, что если они способны радоваться и веселиться даже когда больно (палки хоть и были маленькими, но на вид казались острыми), то они, наверное, счастливы, и все у них в жизни как надо. Инопланетянин краем глаза замечал бездомного и переводил взгляд на него. Ему казалось, что даже ему сейчас лучше, чем Чему-то с Чем-то. Но парень смотрел, все смотрел на грязную оборванную одежду, на воняющий комок спутанных волос, вглядывался в почерневшие кончики пальцев, в ладони, сложенные для молитвы, и стыдился. Что-то с Чем-то не смог найти ничего счастливого в виде этого сбившегося с пути странника и поэтому побежал как можно дальше от этой улицы. Что-то с Чем-то бежал быстро. По крайней мере, ему так казалось. Ещё ему казалось, что сейчас, любой на его месте непременно расплакался бы. Заплакал бы от всего, о чем думает. Потому что когда внутри тебя случается что-то такое, каждая твоя мысль становится грустной. Все, о чем подумаешь обязательно доставить тебе боль. И в этой черной яме уже невозможно найти истинную причину грусти. Поэтому ты продолжаешь плакать, и будешь реветь еще долго, потому что если не найти причины – не найти и решения. Но Что-то с Чем-то не плакал. Он бежал. Но от своих мыслей не убежишь, даже если очень стараться. В какой-то момент инопланетянин даже начал повторять про себя «Бегу, бегу, бегу, бегу», чтобы другие мысли не закрались. Но что-то грустное всё равно ложилось поверх всего. Оно накрывало мысли о беготне, закрывало Чему-то с Чем-то глаза и окутывало сердце. Но Что-то с Чем-то всё равно не плакал. Кто угодно расплакался бы, как ему казалось, а он не плакал. Парень вообще много чего делал, потому что ему что-то казалось. Когда Что-то с Чем-то оставался наедине с собой, то все собственные решения казались очень логичными и правильными. А ещё больше они казались нужными, потому что лучше вообще ничего не делать, если оно не нужно. Но стоило появиться кому-то рядом, вся логика, верность и нужность его действий испарялась так быстро, как будто все, что было до этого, инопланетянину лишь приснилось. Чему-то с Чем-то становилось очень стыдно, и он сбегал оттуда, снова почувствовав себя жалким. Иногда инопланетянин пытался найти в себе плюсы. Ведь не может быть так, что бы совсем не было хороших качеств. Что-то с Чем-то долго думал над этим время от времени и решил, наконец, что он забавный, и это может быть его главным плюсом. А достоинства нужно подчеркивать. Поэтому перчатки, которые вообще-то должны были быть геройскими, были перекрашены в противный зеленый цвет, а поверх красной пижамы Что-то с Чем-то нарисовал знак вопроса. Но все эти изменения не возымели никакого результата. Инопланетянин оставался незамеченным никем. Но все же иногда на парня обращали внимание. Редко, но такое случалось. Только всем вокруг почему-то становилось неловко от присутствия инопланетянина. Каждый раз, оказавшись в центре внимания, Что-то с Чем-то чувствовал себя жалким. Да, Что-то с Чем-то был жалким инопланетным злодеем, в жизни которого ничего не происходит, а судьба его очевидно печальна. Честно говоря, парень ненавидел все. Но злится он не умел, поэтому об этом никто и никогда не слышал. А внутри той черной ямы из грустных мыслей, Что-то с Чем-то ругался громко и страшно, бил людей, когда это было нужно, и умел веселиться, даже когда больно. Именно от этих размышлений инопланетянин бежал без оглядки. Чтобы грустные мысли окончательно не завладели им, перейдя на окружающую действительность, делая этот прекрасный, как считал парень, мир ужасно печальным, Что-то с Чем-то зажмурился и хотел никогда больше не открывать глаза.