Roche-Papier-Ciseaux (Камень-Ножницы-Бумага)

Ей казалось, что осуждающий взгляд Рика буквально просверлил ее насквозь и первые несколько секунд Сара не могла пошевелиться, намертво вцепившись в Нигана. На кухне стояла гробовая тишина и никто из присутствующих не проронил ни слова. Мысленно сосчитав до десяти, Сара попыталась слезть с кухонного острова, но Ниган держал ее мертвой хваткой, и она решила не дергаться. —Рик, ты знаешь нахуя люди придумали двери? Чтоб незваные долбойобы в них стучали, предупреждая о своем появлении! —Входная дверь была распахнута. —Ниган, отпусти меня, пожалуйста…— как можно тише попросила Сара и добавила шепотом. — Только не ругайся, умоляю. Он проигнорировал ее просьбу, глядя на Рика, как лиса на цыпленка, и Сара поняла, что нужно было срочно что—то делать. —Давайте я сварю вам кофе. Рик, я помню, что ты любишь с сахаром. Ниган, тебе с сахаром или без? Он снова проигнорировал ее, не сводя хищного взгляда с незваного гостя. — Ладно, сделаю тебе в двух вариантах. Кхм, только помоги мне слезть, или хотя бы отпусти… Она прошептала последнюю фразу в надежде, что он, наконец, обратит на нее внимание. —Без сахара, — неожиданно ответил Ниган и одним движением снял ее с кухонного острова. Рик продолжал стоять на пороге кухни, словно специально держал безопасную дистанцию с Ниганом. —Какого черта ты пришел? Ниган говорил с явным презрением и ей захотелось стать невидимкой, лишь бы не попасть под горячую руку, и она тут же принялась варить кофе. —Хочу кое-что обсудить. —Рик, ты же вроде не слепой. Я сейчас занят. —Это не может ждать. —Кто—то рожает? —Нет. —Тогда это может подождать. —Ниган, я же сказал, что не может. Никогда ранее она не слышала, чтобы Рик разговаривал с Ниганом таким нахальным тоном. Сара насторожилась, с ужасом представив, чем может закончится этот разговор, если Рик продолжит в том же духе. —Ну, в чем проблема? — раздраженно спросил Ниган. —В поведении твоих людей. —Начинается! Две недели от тебя, блядь, ни слуху ни духу, Кэрол взяла на себя все твои обязанности, и тут ты вдруг решил обсудить поведение моих людей?! —Именно. Ответ прозвучал дерзко и Сара почувствовала себя между двумя озлобленными питбулями, которые в любую минуту могли перегрызть друг другу глотки. Чтобы хоть как—то разрядить обстановку, она встряла в разговор, спросив первое, что пришло на ум: —Вам кофе с молоком или без? Реакция мужчин была молниеносной. Они оба зыркнули на нее так, что она тут же сама ответила на свой вопрос: —Поняла, поняла. Без молока значит без молока. Еще две минутки и кофе готово. Она специально тарахтела чашками и довольно громко бормотала себе под нос на французском, делая вид, что искала что—то в шкафчиках, лишь бы не дать им возможности начать ругаться в ее присутствии. Когда кофеварка наконец отключилась, Сара так обрадовалась, что быстро разлила кофе по чашкам и на автомате добавила сахар в обе. —Merde, merde, merde (черт-черт-черт)… — растерянно прошептала она, понимая, что если задержится на кухне еще хоть на пару секунд, они оба взорвутся от злости. Выдохнув, она взяла кофе и подошла к Нигану. —Voilà ton café (вот и твой кофе). Так получилось, что он с сахаром. Извини. Всё, я ухожу. Поставив чашку на кухонный остров, она направилась к Рику. К ее удивлению он смотрел на нее с сочувствием и коротко кивнул, взяв свой кофе. —Спасибо, Сара. —На здоровье и…удачи. Она вышла из кухни и разговор между мужчинами сразу продолжился на повышенных тонах. —Давай, Рик, выкладывай, как хуево вам живется под круглосуточной защитой моих людей, с набитым до потолка складом провизии и лекарств! Я, блядь, жизнью рисковал, чтоб спасти Александрию! Десятки Спасителей погибли, защищая общину от Секты, а ты, сука, две недели шатался в депрессии, пока я разруливал ситуацию, и тут вдруг приперся ни свет ни заря с нахмуренным еблом и претензиями! —Я пришел не с претензиями, а чтобы обсудить и решить проблему. —Дипломат хренов! Где ты был, когда надо было решать реальные проблемы?! Когда надо было ехать к Сектантам, договариваться, отстаивать интересы твоей территории! Ты рыдал по Мишонн, в то время как мы с Кэрол поехали в самое пекло к сектантским чертям! Иди нахуй отсюда, пока я не съездил тебе по зубам. —Ниган, я благодарен тебе за все, что ты сделал, но… —Лучшая благодарность — это закрыть рот и молча жить по моим правилам. Потому что сам факт того, что ты и твои люди еще живы и обитают здесь — моя заслуга. И я плачу за это охуенную цену, Рик. И если ты еще не понял, то следующий удар Секты — это лишь вопрос времени. —Насколько мне известно, они не нападут, пока у тебя Джеффри. —Насколько известно мне, у них десятки натренированных им убийц, которые за двадцать минут выкосили девяносто пять процентов твоей Александрии. Чувствуешь разницу? У нас серьезные проблемы, Рик, а ты тащишся ко мне без предупреждения, чтобы поныть о поведении моих людей? А может проблема в твоих людях, а не моих? —Ниган, мои люди хотят жить и делают для этого все, что от них требуется. Но Спасители, которые обосновались в Александрии, относятся к нам неуважительно. —Неуважительно, говоришь? Причина номер один — десятки расстрелянных тобою во сне Спасителей на моем аванпосте. Причина номер два — Александрия теперь наша, а значит либо вы приспосабливаетесь к нам, либо мы избавляемся от вас. Причина номер три — ты самоуверенный нарцисс, который считает, что все ему что-то должны, даже когда нарцисс в дерьме. Хочешь уважения от моих людей? Заслужи его, потому что они тебя сейчас охраняют и кормят. Так понятно? —Понятнее некуда, особенно то, что ты в открытую злоупотребляешь своим положением и властью! Она не видела их лиц, но чувствовала, какой мощной ненавистью была пропитана их перепалка. Напряжение достигло пика и Сара подошла ближе к кухне, морально настраиваясь вмешаться, если все выйдет из—под контроля. —Рик, твои кривые лапки только что наступили на очень тонкий лед. Думай, что говоришь. —Сначала наведи порядок со своими людьми, а потом угрожай мне сколько влезет. —Да ты, блядь, охренел! —А ты—нет?! Мало тебе словесно унижать людей, так ты теперь начал распускать руки! Ее бросило в холодный пот от услышанного и она сразу поняла, что Рик говорил о ней. —Я распустил руки, и бравый защитник женских прав, шериф Граймс тут как тут! Чип и Дейл, блядь, в одном лице! Что же ты раньше—то молчал? Сколько раз ты был свидетелем того, как я с ней обращался? И ты даже не пикнул! Тебя всё устраивало, потому что Мишонн была жива и никто ее не трогал. А теперь ты вдруг заметил, что я распускаю руки? Поздновато ты прозрел, Рикуля! —Ниган, оставь Сару в покое. —Вот что меня всегда в тебе поражало, так это твоя самоуверенность, доходящая до абсурда! Даже если тебе расквасить морду в тонне дерьма, ты не перестанешь раздавать указания, словно твое слово для всех — закон. Очнись, наконец! Большинство тех, для кого ты был авторитетом, зарыты на местном кладбище. Это конец, Рик. Твоя эпоха ушла в закат. Лучше займись своими детьми, а не моими распущенными руками. Слезь со своего погорелого Олимпа на грешную землю, перестань быть тряпкой и попробуй стать хорошим отцом. Может тогда тебя зауважаю не только я, но и мои люди. Ответа не последовало и Сара стояла как вкопанная, представляя, что чувствовал Рик после унизительной речи Нигана. Она вздрогнула, когда Рик быстро вышел из кухни и, увидев её, молча сунул ей в руки чашку нетронутого кофе. —Рик, ты хороший человек и отец. Не слушай его… —Плевать, он все равно не жилец. —Что ты такое говоришь? Рик посмотрел на нее пустым взглядом и ушел, так ничего и не ответив.

***

Он все равно не жилец. Эти слова напугали ее и поначалу она так растерялась, что стояла на пороге кухни, в ступоре уставившись в одну точку. —Что с тобой? Сара! Она очнулась и подошла к кухонному острову, поставив на него чашку Рика. —Зачем ты так с ним? — аккуратно начала Сара. — Он пришел к тебе, потому что беспокоится о людях, а ты… —Не лезь не в свое дело! — неожиданно огрызнулся Ниган и отодвинул в сторону свою чашку. —Ты же знаешь, что он говорит правду. Спасители часто ведут себя по—хамски и… —Сара, хватит! Я уже от Рика наслушался, хоть ты не начинай! Лучше свари нормальный кофе, а то подсунула мне такую бурду, что меня чуть не стошнило! Она моментально закипела от этих слов. —Не нравится — вари сам! — схватив его чашку, Сара вылила кофе Нигана в раковину. Его реплика так ее разозлила, что она еле сдержалась, чтобы не высказаться ему в таком же грубом тоне. Взяв мочалку, Сара принялась перемывать посуду. —Рик тебе не угодил, кофе — бурда! Ты вечно всем недоволен. Если бы Иисус спустился на Землю, ты бы и к нему придрался! —Я атеист. Но если бы Иисус действительно спустился на землю, то, попробовав твой кофе, он бы искренне меня пожалел и простил бы мне все грехи. Она обернулась, увидев его добрую ухмылку, и ответила не раздумывая: —Нет, Ниган, если бы Иисус увидел, как ты вечно ворчишь на всех и всё, он бы создал для тебя идеального человека, который бы тебя полностью устраивал. И вот тогда ты бы уже наконец успокоился и был бы счастлив. —А я уже счастлив. Особенно когда смотрю на тебя и твои старания приготовить вкусный кофе, но получается херня, и в итоге ты гордо выливаешь его в раковину, рассуждая об Иисусе. Сара хмыкнула и бросила мочалку в раковину. —Да, Ниган, умеешь ты всё перекрутить в свою пользу. Это настоящий талант! Он встал из—за кухонного острова и медленно подошел к ней. —Слушай, я не хотел тебя обидеть, но раз уж сегодня день искренних признаний, то твой Шрек сказал как есть — кофе дерьмо. —Я знаю… Сама не люблю с сахаром, но так распереживалась из—за вашей с Риком перепалки, что добавила его в обе чашки. Черт знает что, а не утро. —Да уж, Рик постарался на славу, — Ниган аккуратно взял ее за плечи, — он как гребанный енот — внешне безобидный, но как только пролезет в дом — все сожрет, засрет и испоганит. —Ниган, он сейчас не в себе, ему тяжело после гибели Мишонн. Кэрол сказала, что первые дни он был словно сумасшедший, не отходил от могилы, даже спал на кладбище. Не злись на него за сегодняшнее, он просто пришел в неподходящий момент. —Он не пришел, он вломился к нам без стука, без ебанных извинений, просто напролом! Тебе это понравилось? —Конечно нет. —Вот и скажи спасибо, что он ушел с нетронутой рожей. —Он ушел с накопленной злобой, которая рано или поздно вырвется наружу. Ниган сразу нахмурился, сильнее сжав ее плечи. —На что ты намекаешь? —На то, что даже самый терпеливый человек слетает с катушек. Меня напугало, как он с тобой разговаривал. Не подбирая слов, а так, словно… —Словно уже слетел с катушек? Она вдруг почувствовала сильную тревогу, вспомнив реплику Рика. Он все равно не жилец. —Ниган, не провоцируй его. Я видела, каким он бывает, когда его доводят до ручки. Он улыбнулся и притянул ее к себе. —Это когда он кидает свою коронную фразочку про «не сегодня и не завтра»? —Не понимаю, о чем ты. —Когда я убил вашего китайца, то… —Гленн был корейцем. —Сара, когда я убил вашего китайца, то Рик, весь в соплях и с охреневшим еблом, пообещал мне, что, цитирую: «Не сегодня и не завтра, но я убью тебя». Ей стало не по себе от этих слов. —Он так и сказал? —Привселюдно. —Ниган, как ты можешь быть таким беспечным? Мало тебе опасности от ходячих, так ты словно специально наживаешь врагов среди людей. Ты совсем не знаешь Рика, не знаешь, на что он способен! —Знаю. Он способен переоценивать свои возможности и недооценивать мои, именно поэтому он скатился на самое дно. Она провела обеими руками по его поясу, спросив: —Где твое оружие? —Что? При чем здесь это? —При том, что Рик всегда носит свой Кольт, а ты сегодня без оружия. Он запросто мог пустить тебе пулю в лоб! Так скажи мне, Ниган, кто переоценивает свои возможности и недооценивает чужие? —Сара, он не идиот, чтобы просто взять и застрелить меня. У него маленькие дети. Всё под контролем, не преувеличивай. Ее разозлило, что он не воспринимал ее слова всерьез. Отойдя в сторону, Сара включила плиту и начала помешивать уже давно остывшую картошку, пытаясь успокоиться. Но ее одолевала такая сильная тревога, что она решила не молчать. —Ниган, у меня плохое предчувствие. Точно такое же, как в день, когда ты сбил олененка по дороге домой. Это был плохой знак, предупреждение, и через пару дней Сектанты напали на Александрию. Вот и сейчас мне опять очень тревожно на душе, понимаешь? Не ругайся с ним, я тебя очень прошу. —Да, только сейчас я никого не сбил, олень Рик сам вломился в дом. И это знак того, что он просто отбился от рук. Но это поправимо. —Боже, на каком языке мне говорить, чтобы ты меня услышал? Она вздрогнула, когда он неожиданно обнял ее сзади и положил подбородок ей на плечо. —Я тебя услышал, — он говорил тихо, почти шепотом. — Не переживай, со мной ничего не случится. Все эти предчувствия из—за нервов. Слишком много всего случилось за последнее время, нам просто надо переключиться на что—то другое. Он мягко поцеловал ее в шею и она почувствовала приятную волнительную дрожь. —Переключиться на что—то другое… Возможно ты прав. —Конечно прав! Поехали отсюда. Побудем вдвоем, расслабимся. Наловим рыбы, ты расскажешь мне пару канадских анекдотов, потом сваришь нам свой отвратительный кофе и мы вместе покормим комаров. —Умеешь ты, конечно, приукрасить. —Женщины любят ушами. —Только не уже побывавшие замужем. Он обнял ее сильнее и потерся колючей бородой о ее щеку. —И что же любят побывавшие замужем? Дай угадаю. Кофе и лошадей за окном? Она улыбнулась, выключив плиту. —Кофе и лошади — это лишь начало длинного списка. —Ничего, у меня тоже списочек имеется. Ну так что, принимаешь мое приглашение? Она развернулась к нему лицом и встретилась с его мягким взглядом. Внутри бурлил такой коктейль всевозможных чувств, что ей казалось, будто она сходит с ума. —Ниган, я сейчас одновременно люблю тебя, злюсь на тебя и безумно за тебя переживаю. Так что давай притормозим и будем делать une chose à la fois, то есть что-то одно за раз, иначе у меня поедет крыша. Предлагаю сначала позавтракать, а потом как получится. Что скажешь? —Скажу, что я сейчас думаю о том, что бы мы сделали друг с другом на этом кухонном острове, если бы не приперся Рик. Так что доставай тарелки, пока крыша не поехала у меня.

***

Тьерри наслаждался утренней сигаретой, издалека наблюдая, как Коди топтался возле загона, где всадники Королевства выезжали молодых лошадей. —Bon matin, chef (доброе утро, шеф). Он выдохнул дым и обернулся на хриплый голос своего помощника. Си-Джей, поправив кепку, протянул ему развернутый журнал. —Qu'est-ce que c'est? (Что это?) —Я тут с утра решил полистать журнальчики и на тебе! Regardes toi-même. Tu vas capotter (сам посмотри, ты охренеешь). Тьерри взял журнал и взглянул на обложку. US Hockey Magazine. —Си-Джей, я не знал, что ты любишь хоккей. —Ты думал, его любите только вы, канадцы? —Мы не просто любим его, нам в нем нет равных. —Ага, кто бы сомневался! Regardes les photos sur la page 32-33 (посмотри фотографии на тридцать второй и тридцать третьей страницах), — Си-Джей сел рядом и прикурил сигарету. На тридцать второй странице была статья 2014-го года о капитане «Чикаго Блэкхоукс» Брайане Лемарке. Тьерри прекрасно знал этого хоккеиста. Лемарк был звездой НХЛ и считался одним из самых талантливых игроков современности, которого некоторые сравнивали с легендарным канадцем Уэйном Гретцки. Бегло взглянув на фотографии в статье, Тьерри покосился на Си-Джея. —Je ne comprends pas, suis-je supposé voir quelque chose d'important ici? (Не понимаю, я должен увидеть здесь что—то важное?) —Oh que oui. Regardes la photo de l’enfant. (О-да! Посмотри на фото ребенка). Тьерри взглянул на мальчика, одетого в хоккейное джерси с эмблемой «Чикаго Блэкхоукс», и комментарием «Малыш Коди — самый преданный поклонник Лемарка». —Хорошенько присмотрись к пацану. Он тебе никого не напоминает? — Си-Джей стряхнул пепел на землю. —Нет. —Француз, ты совсем слепой, что ли? Тьерри затянулся и без особого энтузиазма снова взглянул на снимок. «Малыш Коди — самый преданный поклонник Лемарка». «Малыш Коди». —Твою мать… — Тьерри буквально ткнулся носом в журнал, рассматривая фото. Теперь он начал узнавать черты этого детского лица. Мальчик на фото был уменьшенной копией ребенка, который сейчас с восторгом глазел на лошадей Королевства. Но разница между ними все же была. Глаза Коди, которого знал Тьерри, уже не были такими жизнерадостными и он никогда не улыбался так счастливо, как на фото. Коди Лемарк. —Си-Джей, сходство, конечно, поразительное, но вероятность того, что Коди Лемарк и наш Коди — один и тот же ребенок — почти нулевая. Детская внешность очень быстро меняется. —Француз, у нас сын самого Брайана мать его Лемарка! К тому же этот мелкий говнюк еще и умудрился грохнуть мужа твоей сестры, — Си-Джей кивнул на Коди, который все еще наблюдал за лошадьми. — И судя по тому, что он просил Сару спрятать его от папаши, Лемарк—старший тоже жив и он где—то там… Отрезает людям головы. Тьерри задумался, вспомнив день, когда они с Сарой вернулись на место, где Нейтан собирался закопать ее живьем, и нашли в могиле два обезглавленных тела. —Даже если старший Лемарк жив, нам от этого ни холодно, ни жарко. —Как знать, как знать… — задумчиво протянул Си-Джей. — Людей осталось мало, а мир тесен. Его сын у нас. Мы пока не знаем, что он из себя сейчас представляет и можно ли с него что—нибудь поиметь. Но если всё-таки можно нажиться, у нас будет чем его шантажировать. Тьерри рассмеялся, чуть не уронив сигарету. —T'est complètement dingue, CJ! On est en plein apocalypse et tu veux manipuler l'ancien joueur de hockey? (Ты спятил? Сейчас апокалипсис, а ты хочешь шантажировать бывшего хоккеиста?) —Ты говорил слишком быстро, я не всё понял. —Си-Джей, мне нравится, что ты продумываешь все наперед, но не забегай слишком далеко. Неизвестно, жив ли старший Лемарк. И представь, как он относился к Коди, если малой попросил Сару спрятать его. —Француз, я свое дело сделал, остальное на тебе. Решения у нас принимаешь ты, мне этот головняк ни к чему. —Une chose à la fois, mon ami. Merci pour info (Будем решать проблемы по мере их поступления, друг мой. Спасибо за информацию). Потушив сигарету, Тьерри отдал журнал Си-Джею и направился к Коди.

***

Рождение ребенка не принесло ему той неописуемой радости, о которой говорили все, кому не лень, пока Валери была беременна. Появление сына изменить тебя. Ты познаешь, что такое истинное счастье. Жизнь приобретет смысл. Но единственным смыслом его жизни оставались хоккей и кубок Стэнли. В день, когда ему пришлось слушать крики Валери и лицезреть ее предродовые муки, он окончательно понял, что в появлении на свет новой жизни нет ничего прекрасного. Но есть боль, страдание, много крови и непроизвольная дефекация. Беспомощный и вечно орущий маленький монстр раздражал его до такой степени, что он тайно мечтал заткнуть его навечно. И если бы не профессиональный хоккей, то звездный нападающий «Чикаго Блэкхоукс» Брайан Лемарк сошел бы с ума. Успешная карьера и щедрая зарплата знаменитого хоккеиста спасли его от отцовских будней, в которых загибалось большинство американских мужиков. Неудачники. Им приходилось ежедневно возвращаться с работы к измотанным женам и маленьким орущим отпрыскам, в то время как Лемарк сумел максимально оградить себя от монстра, отобравшего у него Валери. Она назвала его Коди. Коди Лемарк — звучит как будущая звезда американского хоккея — шутила Валери, пока Брайан мастерски поддакивал во время очередного короткого визита домой. Притворяться недолго у него получалось без проблем, но он редко выдерживал дольше трех дней. Он не мог выплескивать злость на собственного сына, но хоккей давал ему возможность вымещать агрессию на других. Легально и почти безнаказанно. Его жесткий стиль обожали фанаты, взрывающие трибуны скандированием «Ле-марк! Ле-марк!», когда он забивал очередную шайбу в ворота противника или затевал драку во время матча. Лед, клюшка, коньки и неслучайно выбитые зубы охреневших соперников — вот где была вся его жизнь. Коди подрастал и с каждым годом Брайан убеждался, что этот ребенок был ему совершенно безразличен. Он не проявлял никакого интереса к хоккею и даже не пытался заполучить внимание собственного отца. Его интересовали всего три вещи — мать, Лего и животные. Однажды Коди сказал, что хочет лечить собак и Брайан еле сдержался. Сыновья его коллег мечтали добиться таких же успехов в хоккее, как их отцы, а его Коди хотел лечить животных. Тряпка, а не мужчина. С наступлением апокалипсиса ситуация лишь ухудшилась, теперь Коди круглосуточно был рядом. Но после смерти жены Брайан ввел новые правила. Никаких слез, никаких «папа» и даже «Брайан». Только Бета. Шепотом и исключительно при крайней необходимости. А если правила нарушались, он избивал его. И каждый раз, пользуясь беспомощностью и животным страхом своего сына, Бета ненавидел его еще сильнее. Однажды Альфа предложила избавиться от него раз и навсегда, но Бета решил, что не хочет марать руки кровью собственного сына. Рано или поздно Коди сам исчезнет, и Бета, наконец, скинет с себя это бремя. Но когда ребенок наконец исчез, Брайан не почувствовал желаемого облегчения. Исчезнуть не значит перестать жить. Альфа была права, от Коди надо было избавиться по-настоящему. Вряд ли ребенок мог далеко уйти или выжить в одиночку в таких условиях. Бета начал искать его, обследовать лес с уверенностью, что очень скоро найдет труп или встретит своего сына ходячим. Утомительные двухнедельные поиски не принесли желаемых результатов и он решил переключится на другое, более интересное занятие. Охота на людей. Она всегда помогала расслабиться и выпустить пар. Но с каждым разом найти подходящую добычу было все сложнее. В первый год эпидемии бездомные, блуждающие пары, спасающиеся от ходячих мертвецов, были на каждом шагу, но сейчас они стали настоящим раритетом. Женщин он всегда убивал первыми, предварительно ломая их партнерам конечности, чтобы те не пытались вмешаться, а беспомощно смотрели. Ему нравилось душить, время от времени ослабляя хватку, и наблюдать, как жертва пыталась надышаться перед смертью, в то время как ее отчаянный муж или парень буквально выл, наблюдая за всем на расстоянии вытянутой руки. И каким—то необъяснимым образом, когда глаза очередной женщины становились безжизненно стеклянными, Бета снова и снова слышал скандирование трибун. Как в старые добрые времена. «Ле-марк! Ле-марк!». А затем убивал мужчину. Сегодня ему попалось новое место. «Добро пожаловать на озеро Монро — ваш рай для двоих!». Бета сомневался, стоило ли тратить время на проверку. Люди теперь жили большими группами, так было безопаснее. Вряд ли ему повезет найти одиночек в изолированных шале, разбросанных вокруг озера. Поразмыслив, он решил все—таки проверить и уже через полчаса наблюдал за живыми. На въезде на озеро были люди, пятеро мужчин. Вооружены, но все ниже его ростом и явно слабее физически. Убрать по одному будет несложно. Подобравшись максимально близко к ближайшему шале, Бета притаился. Двое мужиков из пропускного пункта проверяли территорию примерно каждые полчаса, но ни разу не заходили в дом. Дождавшись окончания очередного обхода, Бета вышел из укрытия и подошел ко входной двери со стороны леса. Заперто. Обойдя дом, он поднялся по ступенькам на патио. Французское окно. Заблокировано. Ухоженная территория, регулярное патрулирование, запертые двери. Кто-то создал для себя укромное местечко посреди мира, кишащего голодными мертвецами и озлобленными людьми. Он вспомнил почти выцветшую рекламу на билборде у дороги. «Добро пожаловать на озеро Монро — ваш рай для двоих!». Двое. Заглянув в пустой дом через французское окно, Бета немного расстроился. Жаль, никого нет дома… Неожиданно вдали послышался гул мотора и он быстро сбежал вниз по ступенькам, поспешив укрыться за ближайшими деревьями. К дому подъехал красный внедорожник. Первым из машины вышел высокий мужчина крепкого телосложения, но когда открылась дверь со стороны водителя, Бета почувствовал мощный прилив адреналина. Последний раз он душил женщину полтора месяца назад — целая вечность по меркам апокалипсиса. Но чем дольше было ожидание, тем особеннее и приятнее становился очередной раз. И его руки уже чувствовали предстоящее удовольствие. —Ниган, ты же обещал, что отдашь ключи от машины! —Обещал, но не уточнил, что это будет сегодня. Ниган. Впервые за два года Бета узнал имя случайной добычи. Обойдя Додж, Ниган подошел к женщине, подхватил ее под колени и перекинул через плечо. —Боже, что ты делаешь?! Перестань! Слышишь? Отпусти, или я укушу тебя за спину! Ниган! Мужик хохотнул, хлопнув ее по заднице, и пошел в сторону озера, пока она продолжала возмущаться. —Нет-нет-нет! Только не в воду! Боже, ты же знаешь, как я боюсь воды! —Знаю! —Mais t'es complètement fou! Lâches-moi! (Ты совсем спятил, отпусти меня!) —Бонжур—бонсуар—оревуар. —Вот же зараза! Еще и издевается! Ничего-ничего, я тебе это припомню! —Угрозы бабы Сары, часть первая. Бета провожал незнакомцев взглядом до самого озера. Теперь они были довольно далеко, но до него все равно доносились обрывки фраз. Эта пара раздражала его. Слишком шумные. В новом мире должна быть только тишина и шепот тех, кто сумел адаптироваться к новой реальности. Слишком жизнерадостные. И это приводило его в ярость. Ничего, с приходом темноты он всё исправит и эти двое больше не нарушат успокаивающую тишину озера Монро.