Школьные будни

— Твои попытки обзавестись друзьями терпят крах, Шерлок, — Майкрофт стоял у живой изгороди, изучая взглядом одинокую птицу, которая что-то пыталась найти между листиков. — За тобой я тоже не замечаю успехов, братец, — Холмс сидел на своём любимом месте и курил сигарету. — Я в них не нуждаюсь, Шерлок, — самодовольно ответил старший брат. — Помимо того, что мне приходится взаимодействовать с ними на уроках, большего не требуется. — С чего ты взял, что мне кто-то нужен? — Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь на них, когда делаешь вид, что анализируешь их. Предлагаю тебе пари, Шерлок, — старший Холмс обернулся. — Снова выкуриваешь по две сигареты за раз? Впрочем, не важно. Если по истечению двух недель, начиная с этого часа, ты найдешь себе хоть одного человека, который согласится считать тебя своим другом, то я больше не буду задевать эту тему, если нет, то в очередной раз мы оба убедимся, что ты никудышный актер, который даже не может разыграть дружелюбие. — Я не могу просмотреть все карты, которые ты держишь в руках, — юноша поднялся с земли, отряхиваясь от прилипших травинок. — Но всё не так просто, как ты говоришь, — он остановил взгляд на глазах брата. — Для человека, который утверждает, что не нуждается в человеческом обществе, ты слишком часто нарушаешь моё одиночество, — развернувшись, Шерлок побрел протоптанным путем обратно в школу. — Что ты имеешь ввиду, братец? — повысил голос Майкрофт. — Попробуй хоть раз пообщаться с кем-то, у кого чувств больше, чем у зонтика, — не поворачиваясь громко произнес младший Холмс, удаляясь. — Вздор, — пробурчал себе под нос парень и продолжил наблюдать за птицей, чьи отчаянные попытки никак не могли увенчаться успехом. Она крошила листик, заканчивая с ним, перекидывалась на другой, не обращая внимания, что в паре шагов от неё стоял человек и наблюдал за ней.       Майкрофт поджал губы и, выждав около десяти минут, как ему казалось, после ухода Шерлока, направился в школу той же дорогой, при этом бросив взгляд на окурки, которые тот сегодня не выбросил. Осторожно ступая по мокрой траве, чтобы не промочить обувь, парень принялся разглядывать школьников, пытаясь понять, что же такого в них нашёл его брат.

***

— Мне не нравится эта концепция, она как бы говорит о том, что чтобы быть востребованным у женщин и быть привлекательным во всех остальных смыслах, ты должен обязательно выпивать каждый день. Изрядно выпивать. — Проще говоря, вы хотите сказать, что Ремарк был не прав и он вам, мистер Холмс, не нравится. — Вот снова вы делаете ошибочный вывод, не верно истолковав данные. Я всего лишь сказал, что мне не нравится концепция, которую автор выдвигает в своих книгах, а вы уже с полной уверенностью в лицо мне заявляете, что Ремарк мне не нравится. Если мне не нравятся работы человека, это не значит, что мне не нравится он сам. К примеру, я не питаю теплых чувств к тому, как на занятиях ведет себя наш учитель физкультуры, но это совсем не означает, что мистер Хампллтон мне не нравится, как человек. Он знает множество задушевных историй минувшей молодости своей, но это никак не отражается на том, сколько километров кросса нам нужно пробегать в конце каждого семестра. — Сомневаюсь, что Шерлок вообще может испытывать какие-то чувства, — нарочито громко сказал Андерсон, поворачиваясь к девчонкам, сидящим позади него. — Зато мозгов у меня явно побольше, чем у клюшки для лакросса, — парировал Холмс, не поворачивая головы.       С невозмутимым лицом Шерлок брел по коридору, постукивая пальцем по стене через каждые три шага, а через каждый пять шагов после этого щелкал пальцами правой руки. Очередной выговор за непозволительное поведение его ничуть не расстраивал. Не смотря на то, что учитель не оценил его сравнение головы Андерсона со спортивным инвентарем, самому Холмсу это казалось весьма удачным.       Курить пока что совершенно не хотелось, да и на улице накрапывал дождь, который с легкостью мог затушить его сигарету. Поэтому, изменив привычному маршруту, Шерлок повернул в ответвление коридора, которое вело в сторону столовой. Однако получив там от ворот поворот, ведь сейчас было не время для приёма пищи, младший Холмс поднялся обратно на третий этаж, проскользнул мимо кабинета учителя, который не упускал возможность с ним поговорить на различные темы, Шерлок зашёл в самый дальний и темный угол, расположенный в восточной части здания.       Дверь на крышу была не заперта. Ну разумеется, зачем беспокоиться о безопасности школьников, ведь эти детины, обитающие на третьем этаже, уже не двенадцатилетние юнцы в большинстве своём. Им не может придти в голову залезть сюда, чтобы уединиться или покрасоваться.       Лестница была окрашена в темно-зеленый цвет некогда, сейчас она покрылась небольшим слоем грязи. Работники, которые периодически туда залезали, не утруждали себя в соблюдении чистоты, но и Шерлока это не особо волновало. Грязь, она есть повсюду. Крыша была его вторым любимым место уединения после кустарников. Однако на крыше он никогда не курил. Всё-таки не хотелось поджечь школу. Или хотелось?       Выбравшись наверх и ощутив легкое волнение прохладного ветра и капли на своём лице, Шерлок почувствовал, что в этот раз тут что-то изменилось. Вернее, не ощутил, а увидел. На коробке возле небольшой дверцы, ведущей на один из ходов на чердак, сидел какой-то паренек и безмолвно смотрел на серое небо. — Наверное, это твоё привычное место, — произнес он, не утруждая себя приветствием, когда Шерлок подошёл к нему поближе. Когда Шерлок не ответил, он повернул голову и прознес: — Я Джим Мориарти. Всего пару часов в этом заведении, а уже вижу, что мне тут не рады. А ты? — Шерлок Холмс, — кивнул юноша. — Уже несколько лет здесь, и поверь, тут никому не рады.