Мой личный сорт вдохновения.

Зайдя в прекрасном и радужном настроении в дом парней, я увидела их, сидящими за столом, тоже весьма довольных и умиротворенных. Похоже, разговор о дальнейшем сотрудничестве был приятным. — О! Вот и наша госпожа Шахерезада пожаловала! — весело сказал Толян, — чего улыбаешься? — Слушьте, парни! А меня сейчас узнали! Девочка в медцентре сфоткалась и автограф взяла! Блин, так неожиданно! — восторженно промурлыкала я. И я рассказала им про разговор с Ксюшей, и про Рудову. — Вау! Представляю фейс Рудовой! — рассмеялся Ник. Он и так-то не особо её жаловал, а тут, в свете последних событий, она вообще его бесить стала. — Ну, а вы-то чего надумали? — поинтересовалась я их беседой. — Всё, сегодня ночью я еду в Казахстан, улаживать дела с Давлетьяровым. Ник едет в Москву. Думаем, что все всё поймут. Ну, а потом идём к Джокеру и заключаем контракт, — ответил Толик. — Кстати, мне Настя Кожевникова звонила, — вспомнил Ник. — Меладзе увидел новости, что мы пели в Татарстане вместе. Он, кажется, надумал предъявить свои права на нас. Новые проекты у него, как видно, оказались провальными. Виагра не имеет такой популярности, как мы. Так что Костян будет нас «бомбить»! — Нет! Однозначно! — завопили остальные трое. Видать, наелись досыта этим сотрудничеством. — Так, у меня ещё одно дельце на сегодня: съезжу к Лизе попрощаться. Богдан, отвёзешь? Девчонка прикольная. Жалко, что мелкая такая — десять лет разницы с ней! Куплю сейчас ей чё-нить на память. Браслетик золотой! — улыбнулся Толик. — О, и я с тобой, к Сашке! И тоже браслетик куплю! — подорвался Раммка. — Раммзес, кажись, прям поплыл? — заулыбался Ник. — Ну да. Я б её и на свадьбу в Кемерово взял с собой, да опять надо родню ее уламывать. — Вон, Ястребова тебе в помощь, — кивнул на меня Богдан. — Не, Ястребову я оставлю для более важных случаев. Когда надо будет Сашку из Питера в Москву вытянуть.Натах, ты ведь переезжаешь, да? — вопросительного взглянул он на меня. — Владь, не буду ничего пока говорить. В башке — свалка из мыслей. Вобщем, эти два ловеласа свалили в Изобильное, а Богданушка, третий кобелино, помчался к Катерине в Семидворье. Тёмка погнал в тренажёрку, а мы с Кисоном — на пляж. Ник мне столько новенького, собственноручно написанного им материала дал послушать, что я офигела: — Кис, да тя конкретно попёрло! Чё накурился-то? — Это любовь, Натах, — смеялся он. Часа через два к нам присоединился и усталый Тёма. А к вечеру подтянулись Влад с Сашей и Богдан с Катериной. Мы проводили Толика и Кису на такси в аэропорт, а сами замутили вечеринку. Когда веселье было в самом разгаре, в дверь позвонили. — У Кисона рейс отменили! — радостно завопила я и ломанулась открывать. И увидела нифига не Кисона. А Самбурскую. С Рудовой. Хорошо так пьяненькой! — Хули надо? — поинтересовалась я у этой парочки. — Отойди, сука! — резко оттолкнула меня Самбурская и вломилась в дверь, держа за шкирку Рудову. — А, гуляем, Тёмочка? — противным пьяным голосом произнесла Рудова и схватилась обеими руками за свой живот, — смотри, малыш, наш папочка гуляет с чужими тётями. Ах, какой он у нас хулиган. — Наташ, какой малыш? Какой блять папочка? Прекрати этот цирк! — раздраженно произнёс Тёмка. — Так я и думал, что это ещё не конец! — поднял глазки к небу Раммзес. — Твой малыш, да-да! Ты скоро станешь папой, ага. И уже никуда от нас не денешься, угу, — кивала и противно лыбилась пьяная Рудова. Тёмка на пару минут стал задумчивым, наверно, вспоминал дату рудовских «этих» дней и прикидывал, может этот ребёнок быть его. Сучка, на самое больное надавила: прекрасно знает, что Тёмка обожает детей и никогда бы не бросил девушку, если будет хоть доля вероятности, что это его ребёнок. Но я — то, уже не раз наблюдавшая у своих знакомых этот вид шантажа, не растерялась. Молча взяла пустую пластиковую бутылку, отрезала горлышко, вымыла её и протянула обезумевшей Рудовой: — Иди в сортир, мамаша херова! Ссышь в бутылку и оставляешь, я сейчас тест на беременность в неё опущу. Я была так спокойна и хладнокровна, что эти две мартышки разинули свои рты от неожиданности. А все остальные восхищенно улыбнулись. Раммка воскликнул: -Красава, Ястребова! Один-ноль! — Да пошла ты нах*й, сучка деревенская! Тест она опустит! Я щас тебя опущу ниже плинтуса, шалава малолетняя! — пришла в себя Рудова. А, поняла, что нефиг здесь ловить с этими сказками про малыша! — Да что ты за тряпка такая, Рудова? Тебя послали — так уйди достойно. Актриса, блять! — устало вздохнула я. Вот никогда меня не прикалывала «делёжка» парня у него же на глазах! -Наташ, ну мы же всё решили, — попытался выпроводить ее за дверь Тема, но она вцепилась в его футболку и полезла к нему целоваться. — Насть, ну уведи её, — уже более раздражённо крикнул Тёма. — Никуда я не уйду! Если выгонишь меня сейчас — я выложу видос, где расскажу, что я беременна, а ты — отец. Этой плебейке всё равно не разрешат с тобой встречаться. Бля, она так меня взбесила, что я взяла со стола персик и метнула ей в харю. Она попыталась увернуться, но покачнулась и нелепо грохнулась на пол, смешно растопырив ноги и громко испортив воздух. А потом ещё и смачно рыгнув. — Пиздееец! — опустилась я на стул. — Рудова, если выложишь свой видос, то я выложу свой, только что снятый, где ты блять само очарование! — сладким голоском пропел Влад. И тут все заметили, что он всё это время стоял с включенной на ай-фоне камерой. Красава, Раммео! — Ах ты, козлина! — подбежала к нему Самбурская и попыталась выхватить ай-фон. Но Гулливерчику достаточно было поднять руку, чтоб эта стерва не дотянулась. — Удалил быстро! — вопила она и прыгала вокруг Раммки, пытаясь достать ай-фон. А потом, поняв, что это бесполезно, взяла и зарядила ему коленом между ног. Владька согнулся и захрипел: — Сукааа! А наша Сашенька ловко выхватила из опустившейся Владькиной руки ай-фон, метнула его Богдану и вцепилась Самбурской в космы: — Ты чё, выдра помойная, совсем ох*ела?! Конечно, любимого Владичку покалечили! Да как?! Самбурская завизжала и упала на колени. Сашка провезла её харей по ковру со всей своей дури. Богдан бросился их растаскивать. Рудова кое-как поднялась с пола и кинулась к Тёмке с поцелуями. Он от неё шарахнулся, как от дурочки и заорал: — Не подходи, алкашня! Хорошо, что я на моменте, когда Самбурская прыгала вокруг Рамма, тоже включила свою камеру и сняла весь этот бедлам, угорая и офигевая от всего происходящего. А потом встала и завопила: — Так, я вызываю такси и ухожу на море. Чтоб к моему возвращению этим блять столичным бомондом здесь не пахло! Катрин, ты со мной? Саш, ты с Владькой — наверх, вспоминай уроки ОБЖ, первая помощь при ушибах, — подмигнула я нашей малышке. Мы с Катрин вышли на свежий воздух, и я вызвала такси этим кикиморам. Оу, ну и светские львицы! Подойдя к морю, мы сели на тёплые камни. — Натах, я чуть со смеху не умерла! — смеётся Катерина. — Жалко, Кисон не видел этого шоу, — пожалела я. И он мне звонит: — Наташка, ну почему я уехал, а? Мне Раммзон щас прислал видос вашей вечеринки. — О, Ник, я те щас вторую серию пришлю, там вообще угар! — ржу я. Мы пересмотрели ещё раз мою запись, поржали от души! И тут мне на плечи ложатся родные ручки. А Тёмочка виновато утыкается мне в плечо своим носиком: — Мы их выпроводили, Натах. Пойдёмте домой. Ими там не пахнет. Раммзес своим « Том Фордом» воздух освежил. — Капец! Вот прям только элитным парфюмом за двадцать косарей и освежать помещения после ваших актрысс! — пробубнила я себе под нос. — Натусь, ну прости, что стала зрителем всего этого. Самому противно. — Ну чё, Пиндюра, — вздохнула я, — сейчас вызываем такси — и по старой схеме отрабатываешь все косяки своих блядовок. — В плен опять меня берёшь? — вкрадчиво спросил этот кобель. — Ага, в сексуальное рабство. До утра, — киваю я. — Кать, — произнёс Богдан, — а Самбурская, если что, моя бывшая любовница. — Кать, ну возьми ты этого брутала тоже в своё рабство сексуальное, а? — ржу я, — он уже третий день просто жаждет быть порабощённым тобой, видишь, косяки какие-то выдумывает? — Да видела я, как эта Настенька на него пялится! — отвечает Катя, — нучто ж, Богданушка, готовься отвечать за всё. И мы, смеясь, пошли в дом, где наша мелкая бестия уже должна была привести в чувство своего Раммео.