Код Ангела

Из холста, что был закреплен на мольберте, показалось хорошенькое личико девушки. В начале Хиватари не узнал Рису, ведь она никогда не убирала волосы в пучок, из которого сейчас выбились несколько локонов цвета темного шоколада, придавая ей этим неопрятный вид. Ее лицо, кое - где перепачканное цветными мазками краски, не шло в сравнение с той Рисой, которую он знал. Насколько помнил Хиватари, она всегда была чрезмерно педантична - не терпела никаких видов грязи на своей одежде, да и к своему внешнему виду всегда относилась придирчиво… Он размеренными шагами направился к ней, гонимый толи любопытством, толи свирепой, но вполне недоказуемой яростью, которую сейчас отторгал всеми фибрами. Сатоси приблизился настолько близко, что уловил терпкий аромат ее духов. - Что ты делаешь? – Спросил он, заглядывая в глаза девушки. Та вскинула от удивления брови и ее обычная приветливая улыбка, что предназначалась ему, исчезла с губ. - Учусь рисо... - Я не об этом! – Повысил голос парень, прервав ее. Нет, своими выходками она точно сведет его в могилу! Исчезает, заставляет волноваться Ниву и Рику, а те в свою очередь названивают ему, будто он причина ее и без того безрассудного поведения. Кем она себя вообще возомнила? Риса покосилась на других молодых людей, что уже перешептывались, бросая вполне оправданные косые взгляды в их сторону. Профессор сообразив, улыбнулся и попросил отнести из комнаты краски и мольберты, ссылаясь на внезапный приезд драгоценного племянника из Лондона. Как и полагалось все отчистили помещение дружной толпой. Когда гул и топот затих, Риса коротко посмотрела на Хиватари, будто проверяя, исчез ли тот вместе с шумной толпой. - Объясни на милость, почему, если пропадаешь ты, проблемы появляются и у меня? - начал вполне спокойно, но с напором наступать Хиватари. Пыл его вскоре улетучился, будто внезапный порыв ветра погасил в нем набиравшее обороты языки пламени. Он приоткрыл рот, что бы вновь обрушить на нее обвинения, но не издал ни звука. Его взгляд пал на холст и то, что тот распростер ему на своей шероховатой, молочной поверхности. Для новичка было совсем не дурно, но дело было в ином, а точнее непосредственно в самом персонаже, что она изобразила. Это был давно знакомый им обоим ангел. Нет, не Дарк. Хиватари несколько раз присмотрелся к холсту. Совершенно точно. Крад. Она очень четко передала его надменную ухмылку и высокомерный взгляд. В этот момент в его душе что – то оборвалось и он, не помня себя от гнева, подлетел к Хараде, поднимая ее за плечи. - Что это? - Сквозь зубы процедил он, сжимая ее плечи. Риса растерянно перевела взгляд на картину, а потом снова на парня. - Картина. Хиватари выругался и, схватив ее за руку, направился в коридор. Когда она отошла от шока спонтанности его действий, и стала вырывать свою руку из его ладони, он усмирил ее, прижимая одним движением к стене. - Ты либо больна, либо произошло то, что напомнило тебе об этом мерзавце. Риса замерла и вскинула голову так, чтобы видеть его почти почерневшие от злости глаза. - Уверен во втором, но и первое не стал бы отрицать, - последовала кривая улыбка, а затем легкая пощечина. Но Сатоси, как говорят японцы, сохранил лицо - вновь повернулся к ней как не в чем не бывало. - Ты не имеешь никакого права оскорблять меня лишь потому, что мой рисунок похож на кого – то! И кто еще из нас больной? Это все твоя фантазия! Хиватари широко усмехнулся, но молчал, словно давая ей возможность убедить его в обратном. - Знаешь, если думать о ком – то когда пишешь, то в конечном итоге на холсте получится именно этот человек… Риса совершенно не слушала его, ей никогда не приходилось так близко находиться с ним. Теперь она могла рассмотреть и черные ресницы, и живой блеск его голубоватых волос, и красоту его темно – синих глаз. Интересно, а на ощупь его кожа такая же холодная, как и пленившие в себе лед, радужки его темно-синих глаз? - Правильно, к чему теперь слова?- прошептал он и внезапно приблизил свое лицо к ее щеке. - А что если и так? – с вызовом ответила Харада, неуверенно вскинув заостренный подбородок, - что тогда? И Хиватари не колеблясь и секунды, впечатал в ее губы поцелуй, прижимая ее всем телом к стене. Коварно воспользовавшись ее шоком, он проник языком в ее рот, исследуя его, соприкасаясь с ее языком. Внутри Рисы родилось, и с каждой секундой нарастало чувство – тяжелое и смертельное, подобно неразорвавшейся пули. Ее ладони, сжатые в кулачки, дрожали, соприкасаясь с его плечами. Он продолжал терзать ее губы. Ему хотелось, что бы она потеряла сознание и, судя по дрожи в ее теле до этого было рукой подать. А когда, наконец, она начала робко сопротивляться, он улыбнулся сквозь поцелуй. Слегка отстранившись от ее губ, за новой порцией воздуха, он вновь коснулся их в более чувственном поцелуе, но в отличие от предыдущего он не закрыл глаза, а смотрел в глаза Рисы, замечая румянец на ее щеках. Она робко ответила, затем оттолкнула его, опасаясь, что вот-вот сойдет с ума. Ведь проклятая «пуля» уже во всю рвалась из нее, сжимая стенку грудной клетки и образовывая там где сердце необъяснимое, тяжелое пространство. - Что это было?! - Дрожащим голосом спросила она, прикрывая слегка распухшие губы от поцелуя. - Я обязательно приду на следующее занятие, что бы посмотреть на кого теперь будет похож твой персонаж. Спорим, что я узнаю в нем себя? - С сарказмом произнес он. Теперь она и вовсе потеряла его безразличный, холодный образ из прошлого. Парень, что стоял перед ней был совершенно ей не известен. А может, это и есть его настоящее «я»? Хиватари отпустил ее, пряча глаза за челку, что в нужный момент накрыла их спасительным крылом. - Ничего не было. «Это все твоя фантазия».- Цитировал ее Сатоси. Он развернулся, оставляя Рису одну, что медленно сползала спиной по стене вниз. Если сейчас он повернется, то не сможет уйти. Если сейчас она пойдет за ним, то… умрет от страха. Похоже, что бывший начальник полиции инстинктивно принял второе, ибо его ноги мгновенно унесли его за угол коридора. Хиватари облокотился о стену, запрокидывая голову назад. Сердце бешено билось, руки дрожали. Он не верил, что сделал это. Теперь они оба в плену, из которого не выбраться поодиночке. Его губы еще сохраняли ее тепло, а одежда немного, но вобрала в себя аромат ее духов. Он внезапно вспомнил, что хотел сделать тогда ночью в доме Харады, когда свалился от переутомления. Именно тогда он испытывал это ноющее чувство, подгоняемое в тот момент лихорадкой. Он хотел поцеловать ее… Несмотря на все «стычки» с Хиватари, Риса считала, что имеет нечто больше, что связывает ее с ним. Но стена, что возвышалась меж ними, была велика. Так она думала. Только благодаря этой надежде она еще так свободно вела себя перед ним. А теперь? Что теперь? При виде его так некстати будет всплывать эта ситуация. Его поступок разбил ее попытки остаться просто знакомыми с общим прошлым. «Прошлым». Он ведет себе совершенно по-другому, он не похож на того Хиватари, которого она знала. Риса продолжала сидеть на холодном паркете у стены, совершенно отрешенно пытаясь стереть краску с рук. Девушка чувствовала, как внутри нее загорелось негодование и злоба. Она была в нескольких шагах о того критического момента, когда люди повинуясь животному инстинкту кидаются друг на друга. Смешно было осознавать, что Риса хотела проучить его таким образом. Осознание пришло внезапно, словно некий щелчок в голове, и она тут же прижала к губам внешнюю сторону запястья и засмеялась в него, запрокидывая голову назад. В комнате, с тяжелыми кобальтовыми шторами, что скрывали густую ночь за окном, на широкой кровати распростерлось тело светловолосого молодого человека. Его торс был обнажен, поэтому на фоне белой кожи отчетливо выделялся серебряный граненый крест с заостренными концами. Светлые волосы беспорядочно покоились на подушке, будто он был небрежно кем-то заброшен на постель. Парень резко раскрыл глаза и приподнялся, но резкая боль заставила его схватиться двумя руками за голову. Он зашипел, с силой сжимая светлые, песочные пряди волос на затылке. Крестик на цепочке звякнул, поблескивая отполированными гранями в сумраке комнаты. Этот крест был подобно потребности человека в кислороде. Благодаря этой вещи его не смогут отыскать нежелательные особы. Молодой человек поймал ладонью крест и поднес его поближе к лицу, всматриваясь в идеально ровные его линии. - Вам нравится мой подарок? - Спросил внезапно появившийся за спиной старик с забранными в хвост волосами, выпущенными на левое плечо. Парень выпустил крест и надменно, с выражением холодного расчета покосился на улыбающегося старика, а затем опустил босые ноги на холодный пол и поднялся. - Как вы себя чувствуете? - напомнил о своем присутствии старик,- я нескончаемо рад, что наш план начинает набирать обороты. И все благодаря вам. - Я надеюсь, вы ясно уяснили наш договор? - парень без особого интереса, рассматривал какую-то любительскую фотографию на прикроватной тумбочке, - хм, а почему именно крест? Верите в Бога? Ответом стал кивок. - Если веришь в Него, то он всегда будет с тобой. Блондин издал смешок и с легкой, беззаботной улыбкой произнес: - Тогда, если Бог с тобой, то нет никакой разницы кто против нас. Я рассчитываю на вашу состоятельность. Этот мальчишка до последнего не желал засыпать, к тому же он безнадежно слаб. Это так ничтожно. Он говорил спокойно, но профессор сразу же заметил в его голосе явное раздражение, и то, как тонкие пальцы юноши сжали темно - бардовую рамку фотографии. Когда бы он смог думать, что его собственный племянник будет так холодно с ним обращаться? Конечно, в этой ситуации на то была весомая причина. Но сейчас профессора пугал человек, стоявший перед ним. Он внезапно ощутил все его могущество, которое не увидел при первой их встречи. - Мое имя Ямомото Канадзаки. Я не представился в виду спонтанного обстоятельства нашей встречи. Блондин подождал, и когда профессор затих, слегка неуважительно повернул голову в сторону собеседника. - Крад Хикари,- оскалился юноша,- точнее, Кайл Росс - ваш обожаемый племянник. Теперь и в глазах профессора плясали не добрые огоньки - предвестники злых деяний, а впоследствии и глубоких печалей.