Код Ангела

Едва стихли шумные улицы, прохожих уже не было видно на горизонтах парка и тротуаров. На землю медленно из сизой тьмы ночного зимнего неба опустился первый девственно-чистый снег. Он не спеша путался в ветвях деревьях, многокилометровых, аккуратно застилая все вокруг идеально ровным по тону белым полотном. Эта ночь воистину была волшебной! Все вокруг затихло в преддверии начала зимы. Риса спешила сквозь заснеженный парк, прижимая к груди стопу бумаг, дабы избежать того, чтобы внезапно начавшийся снег не размыл чернила, драгоценных рукописей. На работе был полный завал, Риса подолгу задерживалась, а порой и совсем не возвращалась домой, засыпая над бумагами. Благо, что у неё в каморке стоял весьма удобный и уютный диванчик и машина, что так часто варила ей кофе - работала как часы. На ходу кинув быстрый взгляд на часы, она ускорилась, приближаясь к каменной широкой лестнице. Еще пятнадцать минут бега, пятиминутный монолог Рику о том, что стоит беречь себя, и она доберется до своей комнаты. Внезапно, буквально на третьей ступеньке, она поскользнулась и с грохотом упала назад, приземляясь на пятую точку. Ворох бумаг белоснежным облаком взлетел над ней и рассеялся в разные стороны, так и норовясь как можно подальше упорхнуть от девушки. - Ну как же так. - Риса поспешно начала собирать пока не промокшие бумаги. - Это похоже на тебя, - улыбнулась сама себе девушка. В кармане пальто противно и неприятно завибрировал телефон. Она заранее знала, что высветится на дисплее. Сегодня почти ровно как шесть лет встречаются Рику и Дайске. Если бы не чудо-телефон, то вероятно, Риса забыла бы об этом. Конечно, не из-за своей глупости, а просто-напросто по своей занятости. Рику неподдельно беспокоилась за свою близняшку: ее улыбки стали реже, резвости заметно поубавилось, работа была напряженной. Как ни странно, но оба знали причину этому, просто не хотели афишировать ее. Это была своего рода игра - когда какая-либо фигура замирает, ее отгадывают на публике, и та в свою очередь вновь оживает. Так и сестры Харада играли в нее уже шестой год, не собираясь при этом отгадывать «фигуру». Риса вздохнула и подняла глаза к небу. Снег опускался на ее лицо, превращаясь в капельки, стекал по фарфоровым щекам, затем снова и снова, повторяя этот своеобразный круговорот маленьких смертей ледяных, колючих хлопьев. Риса села на ступени и склонила голову так, что ее лица вовсе не было видно. Ей до обиды больно было думать о том, что кто-то сейчас высоко над ее головой усмехается ее слабости. Впервые за эти годы ей было так тяжело вспоминать, о призрачном воре… Она часто скучала о нём в одиночестве, но сегодня это чувство захлестнуло все границы. Она не знала, скучал ли так о нём Дайске и Рику, да и не хотела знать. В ее памяти так свежо отпечатался тот момент, когда они подбежали с Рику, к Ниве и Хиватари, в тот последний день. Пока сестра плакала на плече у Дайске, Риса видела, как черное перо, что лежало на камне, стало мучительно медленно для нее таять. Блестящей пылью вздымаясь вверх, к тяжелому серому небу, в котором солнце начинало образовывать светящиеся бреши. Девушка еле сдержала порыв, чтобы не кинуться и не удержать перо в своих ладонях или же расплакаться, как это тогда делала Рику. Как позже оказалось, в ящике, что под статуей, где лежало письмо ее бабушки, пера тоже не оказалось. Тогда Риса поняла, что потеряла его совершенно точно и безвозвратно. А сердце все так и продолжало мучительно ныть и биться отчего-то молотом в груди. И тогда она решила так же написать письмо Дарку. Письмо, которое уже никто не прочтет и не узнает о его существовании. Она положила его свежим рядом с пожелтевшим бабушкиным сложенным пополам письмом. В это момент она чувствовала что угодно, но только не свободу или облегчение. Наверное, Риса была лицемеркой, считая, что бабушке было легче проститься с Дарком. Ведь ее он любил по-настоящему, а с Рисой играл. Пусть и не со зла. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Она заперла ящик и спрятала ключ где-то на чердаке, поклявшись себе больше не прикасаться к нему. Слезы катились из глаз сверкающей полосой, соединяясь под подбородком и капая на колени. - Прошу, отпусти… - сдавленно прошептала Риса, сильнее вжимаясь лицом в колени. - Харада? - послышалось со спины. Она обернулась и с трудом узнала в прохожем Хиватари. Тот с недоумением смотрел на нее глубокими ярко-синими глазами. Белый костюм был частично в крапинках от талого снега, что, несомненно, портило его элегантный образ. Харада только сейчас замелила, что сказочный снег превратился в холодный мерзкий дождь, а парень благородно держит над ней черный зонт. Девушка быстро поднялась и поприветствовала своего бывшего одноклассника. В свои двадцать он был уже завидным женихом, президентом собственной компании, довольно известной и престижной. О нем печатали модные журналы, телевидение, не умолкая, говорило о юном президенте и его неповторимом обаянии и шарме. - Так и будешь стоять? Идем. - Он подставил свой локоть, и Риса подцепив его, зашагала с ним к машине, украдкой рассматривая лицо парня. Она знала, что этот жест он сделал вовсе не потому, что она ему нравится или что-то подобное. Наследник клана Хиватари просто был так воспитан. - Проезжал мимо, смотрю, сидит девушка под таким дождем. Позже узнал тебя, - объяснил Хиватари, будто та задала ему вопрос. Но девушка действительно хотела спросить о чем-то подобном. Только, ее голос все никак не хотел привлекать внимание юноши к своей персоне. Ей меньше всего хотелось его видеть сейчас, ведь он тоже являлся неотъемлемой частью тех событий. Пожалуй, одной из главных. Девушка посчитала неблагодарным сидеть и молчать. Она выдала одну из своих фальшивых улыбок. - Спасибо тебе, если бы не ты, точно простудилась. Задумалась, - виновато призналась Риса. Они ехали молча, Риса знала, что Хиватари не любил пустых разговоров. Сидели поодаль друг от друга, и каждый из них думал о своем. Сатоси внимательно смотрел в окно, там часто мелькали силуэты деревьев, фонарей, что кидали блики в темный салон автомобиля. Ровный звук мотора напрягал обстановку, водитель то и дело тихонько покашливал и причитал себе под нос что-то о скверной погоде и о слабом иммунитете. Впереди, спасительным маячком засияли фонари ее дома, и Риса не смогла скрыть свой вздох, который выдался до неприличия облегченным. Шатенка вежливо предложила зайти в гости, ведь Дайске очень будет рад его увидеть, на что блондин объяснил: «Дайске звонил мне утром и пригласил на ужин в честь праздника». Железно. Рисе стало почему то неловко, может из-за того, что она могла подумать, что Нива не пригласил своего друга… Как и ожидалось, Рику и Дайске тепло встретили гостя в холле и провели в гостиную, где уже был накрыт стол и разожжён огонь в камине. Риса сняла промокший плащ, специально делая это медленно и с неохотой. Ей панически не хотелось садиться за стол, мило улыбаться, шутить, да и вообще разговаривать. Её взгляд скользнул по стопке бумаг и мысли сами в одночасье обернулись словами. - Рику, у меня так много работы... Сестра сразу же поняла, на что она намекает. Что ж, Риса всегда была эгоисткой, даже сейчас, в их с Нивой праздник, не может уделить ей чуточку своего внимания, при том, что завтра выходной. Она решила промолчать, тяжело при этом, вздохнув, опустила взгляд в тарелку. Нива сразу же оценил обстановку и попытался разрядить ее. - Ри-чан, посиди с нами немного, никуда твоя работа не денется. - Работа - нет, а время да, - буркнула тихо девушка и обреченно зашагала в гостиную. Весь ужин Рику не обращала внимания на Рису, болтая с Хиватари и Нивой о чём только угодно, но иногда парни все же расходились во мнениях и начинали дискуссию непосредственно друг с другом. Риса сделала глоток розового вина из бокала и, поблагодарив, вышла из-за стола, улыбаясь и еще раз поздравляя парочку с их праздником, пожелала спокойной ночи, удалилась в свою комнату. Сон был беспокойный, играющий на эмоциях, чувствах и страхах девушки. Риса то и дело переворачивалась с одного на другой бок, а иногда и вовсе сворачивалась в позу эмбриона и жалобно стонала. Пурпурная простынь сбилась, одеяло слетело, а шоколадные волосы разметались по смятым подушкам, по лицу и груди девушки. Свет луны проник сквозь окно и заструился по полу к изголовью кровати. И этот момент мог показаться волшебным кому угодно, ведь в благородном голубоватом свете луны, появился силуэт ангела с большими, широкими крыльями. Бледная, еле заметная ладонь, потянулась к Рисе, на мгновение застыла, но коснулась лица девушки. Сначала, длинные пальцы неощутимо прошлись по щеке и зафиксировались на несколько секунд на подбородке, затем, прядь шелковистых волос, что ластилась в голубоватом свете на ладони незнакомца, нежно коснулись мужские губы, тронутые еле заметной усмешкой. - Дарк… Риса сильнее вжалась щекой в подушку и тихонько всхлипнула. Незнакомец приложил указательный палец к ее губам, как будто заставляя ту замолчать, а затем растворился легкой дымкой в тусклом свете луны. Утро подкралось, как враг – неожиданно и слишком быстро. Лучи медленно поднимались, вскоре осветив всю комнату и наконец, добрались до лица мирно спящей девушки. Риса с неохотой открыла глаза, посчитав, что проснулась слишком рано, и приподнялась, переводя взгляд на большое окно. Шел снег, непроглядный и крупный, сопровождаясь порывистым и, должно быть, ледяным ветром. Девушка удивленно захлопала глазами, будто увидела за белой пеленой что-то очень важное и необычное. - Странно, проснулась же из-за солнца. Харада заметила небольшое перо, что лежало на ее подушке. Должно быть, вылетело из нее. Она взяла его в руки и поднесла к лицу, внимательно рассматривая его. В голове всплыло имя «Крад». Так, кажется, звали второе «я» Дарка, белого ангела со светлыми пшеничными волосами. У нее некоторое время лежало белое перо в комнате, когда Сатоси спас ее от белокрылого, но вскоре куда-то подевалось. - Бред, - качнула головой девушка и почему-то положила находку на тумбочку, отгоняя сумбурный поток сумасшедших мыслей. В дверь постучали, и из-за нее выглянула Рику, одарив сестру улыбкой. Хорошее настроение, значит, не будет причитать из-за вчерашних событий. - Доброе утро, Риса. Теперь Риса рассмотрела, что сестра была одета в лыжный костюм. - Мы с Дайске, решили отдохнуть в горах, забронировали уютный домик. - Рику пристроилась рядом с Рисой, всё так же улыбаясь. - Поехали с нами, Хиватари-кун тоже будет там, - ее взгляд упал на белое перо, что лежало на столике. - А причем тут он? И ты же знаешь, я не умею кататься и не люблю сырость. Рису, почему то задело то, с какой интонацией об этом сказала сестра, и что она вообще прицепилась с этим парнем? При том, что ему абсолютно все равно на неё, да и не нужно ей никакое внимание. Он ей, конечно, был симпатичен, но, наверное, она боялась вновь равнодушия в этом чувстве к своей ранимой душе. Хиватари, всегда был сдержан и холоден, в этом ему так шел холодный цвет глаз и оттенок волос, что был в тон сосулькам самой студеной зимы. Рику, мгновенно услышала нотки раздражения в голосе младшей сестры и, решив как-то избежать нарастающую перепалку, повернула разговор в иное русло. - Ну же, кошка Риса, тебе иногда полезно отдохнуть, - беззаботно начала сестра, но вскоре поняла, что это бесполезно. Она молча поднялась и вышла из комнаты, не забыв конечно хлопнуть дверью. В последнее время все никак не ладилось с сестрой, когда старшая сестра делала шаги навстречу Рисе, то та в свою очередь буквально отгоняла ее от себя. Конечно, девушка понимала, что поступает неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Ей это было необходимо, одиночество не хотело отпускать ее, да и сама девушка с охотой шла в объятья этого состояния души и тела. Так могло продолжаться долго, но Риса решила выпустить, как говориться, пар, и развеяться. Ближе к вечеру девушка позвонила своей хорошей знакомой по имени Сара. Она была высокой, рыжеволосой, кареглазой американкой, приехавшей в Японию исключительно из-за работы и интересных людей. Они сразу же подружились, но, сколько бы Сара не пыталась «вытащить» свою подругу развлечься, та всячески отказывалась. «Ты робот, который запрограммирован лишь на работу, и который не знает, как обращаться со своим смазливым личиком и точеной фигуркой», - говорила она. Сказать, что Сара была удивлена - это не сказать ничего, она с радостью приняла приглашение подруги в бар, не забыв напоследок «уколоть» неуместной, как показалось Рисе, шуточкой. Риса тяжело вздохнула; теперь пути назад нет, иначе Сара со свету её сживет.