Много лет тому назад

      Возле дома пять по известной улице остановился милицейский «бобик». Привычная всем сотрудникам машина — не всегда удобная, но вечно нужная и полезная.       Из машины с «люстрой» на крыше вышла молодая девушка. Ровный хвостик на голове, нежно-бежевый плащик. Если бы я не видел, на какой машине она приехала, никогда бы не подумал, что эта красивая девушка – следователь, приехавшая на убийство.       — Вы следователь? Здравствуйте, — я сделал несколько шагов навстречу и поравнялся с коллегой.       — Следователь Швецова, — кивнула она. — Введите меня в курс дела. Надеюсь, эксперты уже приехали?       Я даже удивился. За тот не полный год, что я работаю, никто — ни следователи, ни опера, ни эксперты — не преступали к работе так поспешно. С корабля на бал, как говорится. Сначала жаловались на большое количество вызовов, потом обсуждали какие-то личные или служебные вопросы. И только потом приступали к телу и к делу.       Эта особенность молодой следовательницы не могла не обрадовать меня. Всё же приятно, что на месте преступления теперь ни я один призываю к работе и не могу спокойно сидеть на одном месте без дела.       — Приехали. Минут за десять до вас, — подтвердил я. Вот только приехать-то они приехали, а вот работать пока что не начали. — Плохо, что вас прислали. Лучше бы мужика какого-нибудь.       — А вы что же, против женщин в следствии? — спросила новая знакомая. И голос её прозвучал так, что я сразу понял — обижаться она не спешит, а вот разозлиться и невзлюбить с первого взгляда готова.       — Нет, что вы. Ничего такого я не имел ввиду, — поспешил объяснить я. Мне самому стало очень неприятно от произнесённых слов — всё же нужно было иначе сформулировать мысль. — Просто жалко мне вас — там вонь такая, что даже глаза режет. Бомжи, которые труп нашли, и те заходить отказываются.       — Бомжи отказываются, а я зайду. Я ведь не абы кто, а следователь. А следователь — это не цветок из ботанического сада — от внешних катаклизмов не заедает.       Мне всё больше и больше нравилась эта девушка. Если сначала она произвела на меня впечатление типичной девчонки, которая будет ходить, боясь испачкать белый плащ и туфельки, которая будет командовать, пытаясь казаться самой умной и самой главной, то теперь таких мыслей у меня не было.       Я был уверен, что она не станет зазнаваться и требовать к себе особого отношения, мол «я ведь девушка». Но мне всё равно было ужасно жалко, что именно её отправили на это мягко говоря неприятное дело.       — Не зарекайтесь. Меня, кстати, Андрей зовут, — улыбнувшись, представился я. Заворожённый, я даже забыл представиться в самом начале.       — Мария, — она тоже улыбнулась. Вокруг появилась такая приятная и добродушная атмосфера, что совсем забылся «благоухающий» труп в подвале. — Очень приятно.       — Обращайтесь по любому вопросу. Всё сделаем и всё решим, — пообещал я. Мне хотелось как можно больше оттянуть момент, когда нужно войти в подвал. Прекрасно помня, как у меня у самого закружилась голова от резкого запаха, едва я вошёл в помещение, я боялся представить, какого будет этой юной девушке.       Но она была непреклонна — спешила на место преступления и отступать не собиралась. Я разрывался на две части — не терпелось начать работу, но и ноги не шли проводить Марию к телу.       Но делать было нечего…       — Возьмите, — я протянул девушке платок, видя, как она пытается прикрыть нос небольшим воротничком плаща.       — Не нужно. Всё в порядке, — Мария даже перестала прикрывать лицо, желая доказать мне, что ни в чём не нуждается. Но попытка показать, что следователя ничего не может задеть, не удалась – противный запах тут же ударил в нос, сморщившись, она зажала нос рукой.       — Да перестаньте вы. Платок идеально чистый, даже запах мыла ещё немного улавливается.       Меньше чем за минуту я всё же сумел уговорить Марию взять мой платок. Когда она прикрыта им нос, я заметил физическую иллюзию – показалось, будто мне и самому стало легче дышать, а рвотные позывы уже не заставляли так часто задерживать дыхание, дабы прийти в чувства.       Моя новая коллега старательно фиксировалась необходимые детали в своём протоколе. Шныряющие туда-сюда сотрудники, кажется, особо не замечали её, а эксперты и вовсе видели в этом «приятном» месте один только труп.       А вот я, осматривая подвал одного из Питерских домов, где не так давно было всё спокойно, то и дело бросал взгляд на новую знакомую. Зажимая нос, она, видимо, пыталась абстрагироваться от этого запаха и сосредоточиться лишь на составлении протокола. Но этот фокус всё никак не получался.       В какой-то момент она не выдержала. Оставив рабочую папку на небольшом служебном стульчике, девушка буквально вылетела из подвала на свежий воздух.       — Маша, как вы к сигаретному дыму относитесь? — спросил я, выскочив на улицу вслед за девушкой и остановившись напротив неё. Прихватив с собой её папку, я обмахивал ей Машу.       — Если хотите, можете курить, я не против, — отозвалась она и даже слабо улыбнулась. По своим собственным ощущениям и по её лицу я понимал — запах подвала буквально преследовал, оставаясь где-то на слизистой.       — Давайте попробуем один способ, — предложил я, не сводя с девушки взгляд и не переставая обмахивать её папкой. — Я буду курить возле вас, там, в подвале.       Прохладный ветерок очень кстати пролетел по двору, обдувая нас со всех сторон, но не принося на своём «хвосте» неприятное «благоухание» подвала. Дышать стало легче.       — Думаете, это перебьёт тухлый запах? — спросила она. В глазах Маши я прочитал надежду. Надежду, что хоть что-то поможет спокойнее переносить этот запах. Надежду, что это нелёгкое испытание закончится как можно скорее.       — Я на это надеюсь, — я пожал плечами. В своей задумке я не был уверен, но очень хотел помочь ей хоть чем-то. Хотя бы на самую малость заглушить аромат.       — Давайте попробуем, — согласилась девушка. Постояв на воздухе ещё несколько минут, мы вновь спустились в «газовую камеру».       Я, как и обещал, старательно выдыхал на молодого следователя сигаретный дым. Наш тандем раз за разом награждался косыми взглядами — не привыкли видеть на месте преступления следователя, аккуратным почерком исписывающего протокол, и опера, неровными клубами заполняющего помещение никотином.       Эта задумка и правда сумела немного облегчить обстановку в подвале. Запах разложившегося тела не так сильно резал по носу и глазам. Я уже не давился «благоуханием», а Маша не так сильно зажимала нос платком.       Но ничто хорошее не может длиться вечно. Особенно в том случае, когда это хорошее по-сути плохое.       Вот и у нас настал тот момент, когда плохо начало становиться от спасавшего от трупного запаха сигаретного дыма. Сначала меня начало воротить от никотина уже далеко не первой выкуренной сигареты. А потом и Маша стала кашлять от серого облака, витающего вокруг неё. Дабы не навредить новой знакомой, да и самому не «отключиться», я перестал курить едкий «Беломор».       Пришлось спасаться старым-добрым закрыванием носо-губного треугольника. И, конечно же, работать быстрее и торопить коллег. Как бы не нравилась выбранная профессия, всегда найдётся аспект, который числится первым в графе минусов.       Плюс плохого в том, что оно всегда заканчивается. При любых обстоятельствах и в обязательном порядке. Вот только «срок годности» у каждого плохого свой.       — Даже не верится, что это всё закончилось, — выдохнула Мария, когда осмотр закончился и все мы смогли наконец-таки вырваться из вонючего подвала.       Пока Маша обсуждала с экспертом какие-то нюансы дела, я успел купить воды в ближайшем ларьке и, тут же открыв крышку, сделал жадные глотки. То ли само внушение, то ли действительно становилось легче.       — Андрюх, тебе подвести? — крикнул мне водитель служебного «бобика».       Поразмыслив, я решил, что после всех этих «ароматов» будет совсем плохо, если поеду на машине. А когда заметил, как и новая следователь отказалась вдыхать нотки бензина и никотина в служебном «бобике», я даже повеселел.       Да и рабочий день ко всему прочему успел закончиться. Теперь спешить и бояться, что влетит от начальства не нужно. Можно неспешно идти домой, вдыхая такой приятный кислород.       — Можно я вас провожу? — с надеждой спросил я, вглядываясь в красивые глаза прекрасной девушки. Мне вновь хотелось видеть в ней лишь милую девушку, а не следователя, стойко державшегося все эти часы.       — Можно, — она улыбнулась, на миг перестав делать глубокие глотки спасительного воздуха. Именно в такие моменты начинаешь ценить то, без чего просто невозможно жить.       Осень сразу же напомнила нам, что она далеко не тёплое лето, хоть и наступила какой-то месяц назад. Холодный воздух уверенно опускался вниз, заставляя прохожих ёжиться и укутываться чуть сильнее.       Но для нас, правевших несколько часов в ужасном подвале, эта прохлада была самым лучшим спасением — прохладный воздух как ничто другое помогал вернуться к нормальной жизни и избавиться от наследия подвала.       — Как вы себя чувствуете? — спросил я, когда мы уже начали отдаляться от «благоухающего» места нашего знакомства. — Может водички? Мне полегчало от неё.       — Спасибо, — она улыбалась так искренне и так нежно, как не улыбается никто другой. Мы смотрели друг другу в глаза, повинуясь какой-то невидимой силе. Просто наслаждались моментом. Просто мечтали перекрыть минувшие часы позитивными и светлыми воспоминаниями. Я чувствовал, как от смущения краснеют мои щёки, но всё же решился предложить Маше взять меня под руку. — Может, на «ты»?       — Ты что, умеешь читать мысли? — рассмеялся я. — Сам только-только хотел предложить. А то официальные такие, на «вы». Ещё хорошо не по имени-отчеству, — Маша засмеялась, видимо тоже представив, как два «зелёных» сотрудника общаются на полном официозе, словно не сверстники, а сержант с генералом.       Вечер неспешно, но очень уверенно спускался на город, окутывая серой дымкой тумана, который через какие-то несколько часов превратится в тёмное ночное покрывало.       Мне хотелось, чтобы эта ни к чему не обязывающая, но такая милая прогулка длилась вечно. Хотелось, чтобы мы с Машей как можно дольше работали бок о бок. Ещё сегодня утром я не знал, что Судьба подготовила мне новое знакомство. А уже вечером я всё больше и больше влюблялся в эту девушку.       — А ты был прав, — после паузы заговорила Маша, подняв на меня взгляд. — Ну, тогда, когда сказал, что лучше бы мужика какого-нибудь прислали. Я всяких глупостей себе навыдумывала. Извини, пожалуйста.       — Да перестань, чего ты, — я добродушно улыбнулся. — Все мы ошибаемся. Я тоже должен извиниться. Не думал, что молодая девчонка выдержит всё это. Маш, прости, я тебя сначала когда увидел, подумал, что ты сбежишь сразу, бросишь всё к чёртовой матери, — признался я. — Но ты не такая. Я уверен, что ты достигнешь огромных успехов. Помяни моё слово, тебя ещё криминальные деятели уважать будут.       — Не говори глупостей, Андрюша. Кому нужна простая следовательница? — не согласилась со мной Маша. — А вот тебя ждёт отличная карьера. Я чувствую, что ты будешь справляться с тем, на что другим выдержки и решительности не хватает, — пообещала мне Маша.       — Поживём — увидим, кто был прав, — подытожил я прогнозы на будущее. — Если ты, конечно, пообещаешь, что мы не потеряем друг друга в этом городе.       — Обещаю, — Маша смотрела мне в глаза, и я верил, что будет именно так.