My Bernadette

1 Поезд тронулся с места, очертания вокзала стали растворяться в свете тусклых фонарей. Бернадетт Элмерз сидела у окна и смотрела вслед, с каждым моментом удаляющемуся все дальше и дальше, перрону, на котором шумела то прибывающая, то скрывающаяся в дверях вокзала, уже едва различимая толпа людей. Это была довольно высокая, черноволосая девушка, с зелено желтыми глазами. На ней были темные джинсы, и серая накидка до колен, под которой проглядывалась черная майка. На ногах красовались новокупленные кеды, цвета мокрого асфальта. Рядом, на столике, лежал черный кожаный рюкзак с предметами первой необходимости, на этом весь ее багаж и заканчивался. В купе было душно. За окном, как в немом кино, картинка удаляющегося города сменилась частыми, еще зеленеющими деревьями, где-то в дали видна была река, над которой изредка пролетали птицы. До сих пор не понимая, как осмелилась бросить все и просто так взять и спонтанно уехать, она попыталась вспомнить, когда впервые начала мечтать о подобном? Возможно в ранней юности, когда в голове гулял ветер, и еще не было нужды постоянно думать о поиске работы, что - бы волочить дальше свое существование. Или быть может в раннем детстве, пытаясь сбежать от реальности, которая была ей уготована? Точно припомнить так и не удалось. Она бежала от этого ржавого города с его грязными улицами и серыми обитателями, лелея мечту с детства, никогда больше туда не возвращаться… Оттуда, где осталась ее мать, которая постоянно пыталась вытянуть ее в «Реальный мир». Мать, которая делала для нее все, чаще всего даже то, о чем и не просили, не забывая, по возможности, постоянно упрекнуть дочь в неблагодарности. Мать, которая дала ей крышу над головой, где все равно оставалась госпожой медной горы, не ведая видимо вообще ничего, о таком понятии, как тактичность. Рожденная в Лондоне, в семье матери одиночки, она привыкла подчиняться матери. Она бежала от нее… От туда, где осталась ее работа, которая вроде была и не плоха, но не давала творчески развиваться, душа своим ежедневным однообразием. С безумным коллективом, от общения с которым, появлялось желание убивать. Она бежала от них… Денег, что выплатили ей в выходном пособии, хватило только на билет на концерт и проезд до Берлина. Где, наверное, уже во всю шла подготовка к выступлению XMAI. Все за что бы в своей жизни, девушка не бралась, всегда у нее получалось, причем весьма неплохо, что в итоге и разбаловало маленькую девочку, по имени Бернадет. Но, к огорчению ее матери, запала и интереса обычно хватало не больше чем на месяц. Это привело к тому, что в свои 25, она так и не смогла найти «свое» место в мире, под этим свинцово-алым небом, где с каждым днем, становилось тяжелее дышать. Единственное, что всегда радовало ее, поддерживало и не давало окончательно отчаяться, была музыка. Музыка – для Бернадетт, была целым миром, намного красочнее и прекраснее, чем оказалась реальность. Это был мир ее фантазий, где она могла мысленно прикоснуться к «Прекрасному». И, конечно же, к своему кумиру, фронтмену группы XMAI - Кристиану Кронеру. В наушниках заиграла новая песня, и сексуальный мужской голос начал петь о желании обладать кем-то. Девушка закрыла глаза. Так она бежала от самой себя, растворяясь в музыке. Казалось даже, что дышать становилось проще. Ее последние отношения лопнули с треском, оставив после себя неизгладимый след и кучу долгов. Впредь Бернадетт дала себе обещание избегать их, при любой доступной возможности, и резонно заметить, получалось это у нее довольно не плохо. Да и была она, все равно, не одна - с ней всегда был Кристиан. Пусть и не из плоти и крови, к которой ее так тянуло прильнуть, но ей казалось, что она ощущала его присутствие рядом. С помощью музыки, он проникал в ее сознание. Особенно это ощущалось в моменты, когда девушку терзали переживания и тревоги. Его голосом, словно шалью, укрывало Бернадетт от чужих глаз, что помогало найти правильное решение, даже в самой сложной ситуации. Чувственный голос в наушниках продолжал петь. Голос, который она так любила. Голос, который она узнала бы из миллионов. Голос, который вздохнул в нее жизнь и возвращал красочность бренному существованию. Закрыв глаза, Бернадетт представила себе лицо Кристиана: слегка растрепанные, черные как ночь волосы, слегка прикрывали лицо, карие глаза были широко раскрыты, во взгляде улавливалось что-то демоническое и притягательное. Губы, тонкие и манящие, что - то соблазнительно шептали. Казалось, что вся кровь в ее теле, превратилась в мед и медленно потекла по венам. Пейзаж за окном сменялся, в воздухе едва уловимо запахло цивилизацией. Издалека, через приоткрытое окно, стал доноситься гул чужого города и скрежет металла. «Она хочет просто обладать этим, всегда» - от этих слов девушку бросило в дрожь. Кто бы мог подумать, что подобный фанатизм будет ей так близок, и тем более разбудит в ней подобную страсть? Поезд остановился, и Бернадетт лениво приоткрыла глаза. Кто - то объявил по рупору о пятиминутной остановке. «Наконец- то можно нормально выйти покурить» - подумала девушка и вышла на перрон. Бернадет зашла за колонну и достала пачку сигарет. Закурив, затянулась. Дым с привкусом ментола медленно заполнил ее легкие, а с ними и казалось все ее тело. «Какой он в жизни? Смогу ли я поговорить с ним? Смогу ли прикоснуться к нему?» - задумавшись над предстоящей встречей, девушка не заметила, как сигарета дотлела и начала обжигать кожу на ее длинных бледных пальцах. Резкая боль, вырвалась тихим глухим стоном, который она не смогла сдержать: «Черт, я слишком рассеяна. Нужно собраться, предстоит не близкий путь». Уже знакомый голос, оповестил о скором отбытии поезда. Бернадетт неспешно и грациозно, поднялась в вагон и села на свое место, у окна. И снова еще один город таял в ночном тумане за окном отбывавшего с вокзала поезда. Казалось, даже месяц был этому рад, когда в очередной раз, выглянув из-за туч, он подмигнул ей и снова скрылся. Всего лишь 9 часов отделяли ее от долгожданной встречи, но ожидание мучительно, поэтому казалось что время, именно в этот момент как назло, тянулось со скоростью черепахи. Усевшись удобнее, девушка закрыла глаза и неожиданно, для самой себя, задремала. «Мы встретились даже раньше, мой Господин…»