Чарли и Ворон

Чарли брел по обочине вдоль дороги. Его длинные рыжие волосы развевались за спиной вместе с полами черного, распахнутого на груди плаща. Руки он глубоко засунул в карманы так, что они видимо оттопыривались вместе с тканью плаща. Шаг его был слегка сбивчивый, он шел и спотыкался. Складывалось впечатление, что парень сам не знает, куда держит путь, но на самом деле Чарли знал, куда направляется. Очень хорошо знал. Как и во все предыдущие разы, он шел в дикую рощу. Место, которое способно было дать не просто временный приют, где можно скрыться ото всех, но и излечить. В роще Чарли зализывал свои раны, приходил в норму и только после мог вернуться назад – в мир разочарования и боли. В мир, чуждый ему или же мир, в котором он сам был чужаком. Мир людей, естественно. Жестоких людей и не совсем жестоких. Впрочем, это не имело никакого значения. Чарли не боялся ни этого мира с жестокими людьми; ни реальности, причиняющей боль; ни своих собственных неудач и не состоявшихся попыток защититься. Ничего не страшился этот парень и, тем более, не сожалел ни секунды о прожитых днях. Просто уходил подальше от всего и всех. Прятался в лоне природы и лечился. Душа восстанавливала силы, и Чарли возвращался к прежней жизни с ее неразрешенными проблемами. Так происходило раз от раза. Можно сказать, постоянно или циклично. Ничего нового, обычное дело для Чарли брести в сумерках вдоль длиной и пустынной дороги из города в сторону диких порослей флоры в нескольких километрах от окраины. Ноги преодолевали не короткий путь, пусть спотыкались, но приводили точно в пункт назначения. Этот раз не стал исключением и через неполный час непрерывного хода, парень уже сидел под старым дубом, прислонившись крепкой спиной к стволу, чувствуя через тонкую ткань верхней одежды и подранной майки под ней рельефную структуру коры могучего дерева. На лице заиграла улыбка. Печально-озорная улыбка. Появились ямочки на бледных щеках, кончик острого носа при этом слегка опустился вниз. С уверенностью можно сказать, что Чарли относился к тем людям, которые в любых ситуациях и условиях выглядят очаровательно. Сейчас, в окружении густой и необузданной растительности, слегка затронутой ранней осенью, он выглядел магически очаровательным. Его необычная, выделяющаяся в мире людей красота органично сочеталась с красотами дикой природы. Чарли напоминал собой искрящийся огненно-молочный фонтан свежести, окутанный сочной золотисто-изумрудной мягкостью рощи. Чарли сидел и улыбался, пока не заплакал. Начался процесс самоизлечения. Слезы. Плачь в голос. В месте, где спокойно и свободно можно дать волю всем своим чувствам, какой бы силой они не обладали. Чарли никогда не сдерживался, он приходил за исцелением и он его здесь получал. Ему приходилось вновь переживать все самое сложное и болезненное, снова окунаться в водоворот не самых приятных воспоминаний и сопутствующих им эмоций, но это стоило того. Чарли не был приверженцем подавления своих переживаний, буквального их заглатывания в недра бездны, для того, чтобы притвориться, будто все хорошо и ему самому хорошо; для того, чтобы обмануться и забыться в призрачной пелене самообмана, становясь при этом не здоровым в глубине души. Может он и прятался в своем тайном убежище прежде, чем по-настоящему давал волю всем своим переживанием, тем не менее, Чарли никогда не задавливал их. Парень терпел, пока не доберется до спасительного, исцеляющего места для того, чтобы потом перестать терпеть. Проявление слабости ли это? – Чарли никогда не задавался подобным вопросом. Руки, которые он так глубоко прятал в карманах, горели болью от недавних неуклюжих ударов. Не в первый раз ему приходилось использовать свои кулаки для того, чтобы ударить. У Чарли плохо получалось бить. Не агрессивный по своей сути и не привыкший к проявлению физической силы в форме драки, он махал руками со сжатыми кулаками, плохо координируя движения и смутно представляя конечную цель подобных, вынужденных движений. Он вынул их из карманов и вытянул перед собой вверх ладонями к небу, наконец, разжав кулаки. Молочного цвета кожа на костяшках пальцев была поврежденная и красная, местами встречалась запекшаяся кровь. Чарли не нравилось, то, что предстало перед его глазами. - Противно и тошнотворно, - бархатным голосом произнес парень почти шепотом. После сказанных слов руки, словно ниточки, упали вниз вдоль туловища. Плакать Чарли перестал, он, не мигая, уставился в пространство перед собой и замер. Так прошло минут двадцать, прежде чем его отвлек звук ломающихся сухих веточек под чьими-то ногами. Парень встрепенулся и начал оглядываться по сторонам в поисках причины подобных звуков. Сердцебиение его заметно участилось, Чарли разволновался. Раньше в этой дикой и пустынной роще он никого не встречал, даже зверей. Абсолютно никого. В ней частым и единственным, по видимому, гостем был именно он сам и больше никто. Но теперь оказалось, что это не так и рядом кто-то есть. Это одновременно интриговало и пугало. Загадка могла таить в себе неизведанную опасность, впрочем, от первого испуга Чарли оправился довольно быстро, и на место первоначальному волнению пришло любопытство. Парень встал во весь рост, осматриваясь по сторонам, а потом и вовсе начал рыскать по окрестности в поисках нового гостя. - Здесь кто-нибудь есть? – громко спросил Чарли, почувствовав, наконец, на себе чей-то наблюдающий взгляд. Это липкое чувство, когда на тебя пристально смотрят, ни с чем нельзя было спутать. – Эй! Ау, отзовитесь? Копна рыжих волос мелькала то там, то тут, пока Чарли разгоряченный любопытством и непременным желанием найти источник шума, носился между деревьев и залазил во все заросли подряд. Но отыскать непрошенного гостя не удавалось, кто-то был поблизости, но мастерски умудрялся ускользать из-под самого носа. - Прошу вас, выйдете, я знаю, что тут кто-то есть, - вежливо обратился Чарли к незнакомцу или незнакомке, хотя, вполне вероятно, это могло оказаться животное. В ответ последовала тишина и легкий шелест листьев на ветру. Тем временем солнце спряталось за горизонт и роща погрузилась во мрак, сделалось жутко, но Чарли не чувствовал страха или опасности, ему ничего не угрожало, по крайней мере здесь. - Жаль. Мне бы хотелось познакомиться с вами, правда, - в очередной раз произнес Чарли и сел на свое излюбленное место, под старым дубом, вновь погрузившись в свои мысли. Но думать ему предстояло не долго, хруст сухих веток в очередной раз раздался по всей роще, причем очень близко к самому парню. Чарли от неожиданности вздрогнул, как вдруг из-за дерева появилась длинная, тощая рука с тонкими цепкими пальцами и изящным движением, почти неуловимо вынула из взлохмаченных рыжих волос застрявшую веточку дикого кустарника, в который залез Чарли во время поисков. Паренек обомлел от неожиданности и невольно врос руками и ногами в землю, а спиной в ствол дерева, пошевелиться стало трудно, да и сказать что-нибудь тоже, все слова застряли в горле на полпути. Кто-то резко и хрипло захохотал из-за дерева от чего у Чарли мурашки побежали по всему телу, но, не смотря на жутковатость сложившейся ситуации, смех пареньку понравился, он звучал искренне и безобидно, это был добрый смех, так мог бы звучать смех лучшего друга. К слову говоря, у Чарли ведь никогда не было друзей, не говоря уже о таком, которого можно было выделить и назвать лучшим. Но его данный факт никогда не печалил, Чарли понимал, что на жизненном пути ему не встречались такие люди, с которыми он смог бы сдружиться, но это не лишало его веры, что однажды произойдет подобная встреча и появится настоящий друг. Всем в этом мире нужен друг и само ожидание друга стоит того, чтобы его ждать, даже если ты живешь в жестоком мире, наполненном большим количеством жестоких людей. Чарли никогда не терял веры в свою предстоящую дружбу и вот теперь в дикой роще за окраиной города, в преддверии ночи, в полном одиночестве, услышав загадочный смех незнакомого голоса, Чарли вдруг подумал о друге. Странно ли это или вполне логично, сложно ответить, да и кому это важно. В порывистом прыжке из-за дерева выскочил самозванец и приземлился перед сидящим на земле Чарли. Подвижный, энергичный, сильный – первые слова, которыми парню захотелось охарактеризовать незнакомца. Копна густых и черных, как вороново крыло волос как попало торчала во все стороны, черты лица и изгибы самого тела были резкими и угловатыми, но не портили этим обладателя этих черт, напротив, он был обворожителен, гипнотизирующе привлекателен. Смуглая кожа имела землянистый оттенок и то, что в сгустившейся темноте Чарли удалось все это разглядеть – несомненно удивляло. Глаза прозорливые, бездонные и черные прожигали насквозь и блестели, как самые яркие звезды на ночном небе, а рот искривился в довольной ухмылке. Замерший на месте Чарли глаз оторвать не мог и все смотрел и смотрел на этого парня, а тот пристально изучал его в ответ. Одет незнакомец был в какой-то изодранный балахон то ли украшенный черными перьями, то ли из них и сшитый, понять было сложно, к тому же он был босым, но судя по всему, незнакомца это мало волновало и холода он не чувствовал. - Ну, что же ты молчишь, Рыжий? Ты же сам хотел меня видеть, познакомиться, - хрипловато-скрипучим голосом, наконец, нарушил затянувшуюся тишину необычный парень. Чарли кивнул в ответ и только, продолжая таращиться на гостя во все глаза. - Я гляжу, тебе приглянулся и ты оторваться от меня не в силах, - расхохотался незнакомец и плавно, почти неуловимо уселся напротив Чарли, скрестив ноги, он уперся локтями в колени, положив подбородок на свои ладони и тут Чарли заметил, что тонкие пальцы незнакомца украшают длинные ногти. – Меня зовут Ворон, кстати, а тебя? Хотя можешь и не говорить, и я буду звать тебя Рыжим, - улыбнулся парень в балахоне, что привело Чарли в чувство, и он прерывистым голосом возвестил, как его зовут. - Знаешь, мне действительно очень приятно познакомиться, - кивнул в ответ Ворон и снова ухмыльнулся. - И мне, - Чарли смущался все больше, таких знакомств в его жизни не наблюдалось, и он не знал, как себя вести и что вообще происходит. - Я верю, что тебе тоже приятно, - серьезно кивнул Ворон. – Я чувствую твое волнение и радость, а еще желание узнать обо мне больше, и … кхм, - смуглый незнакомец прищурился и пристально стал вглядываться в глаза Чарли. – А еще ты хотел бы подружиться со мной! – наконец выдал Ворон и озорно заулыбался. - Вот как, - еще больше смутился паренек. – Ты умеешь читать мысли? – вымолвил он чуть погодя. - Не совсем, но я могу понимать и чувствовать то, что происходит у людей внутри. Пожалуй, это можно счесть и за чтение мыслей, - пожал плечами Ворон и неожиданно поддался вперед, приблизив свое землянистого цвета лицо почти вплотную к побледневшему Чарли. Умные глаза незнакомца снова сузились, он внимательно разглядывал своего собеседника, а потом щелкнул длинными и тонкими пальцами у него перед носом. Как только раздался щелчок, в роще яркими огоньками загорелось целое море светлячков, они были повсюду. Крохотная полянка в центре дикой рощи, на которой сидели эти двое, была сплошь усеяна яркими, искристыми светлячками. И вся роща утопала в таких же крохотных и теплых, мерцающих огоньках. - Ого! Как ты это сделал? – оторопел Чарли, разинув рот. Ворон легким, но властным касанием указательного и среднего пальцев правой руки по подбородку, прикрыл ему рот и радужно захохотал, хотя если прислушаться настойчивее, то можно было уловить в этом смехе нотки вороньего кара. - Забавный у тебя смех, - заметил парень и невольно потер подбородок в том месте, где его будто невзначай коснулся Ворон. - Ты веришь в чудеса, магию, колдовство? – перебил его незнакомец и вскочил на ноги. - А? – только и смог выдавить Чарли, продолжая во все глаза рассматривать странного непрошенного гостя. - Ну, волшебство. Ты думаешь оно существует? - Я… я не знаю, - честно ответил парень и тоже поднялся с земли. - Я скажу тебе так – чтобы поверить в волшебство, его нужно непременно сотворить. Понимаешь? - Нет, - замотал рыжеволосой головой Чарли. - Это совсем просто. Смотри, - и Ворон снова щелкнул пальцами, и роща вновь погрузилась во тьму, свет исходил только от одиноко зависшей в черном небе луны и далеких звезд. - Опять! Как ты это делаешь? – удивленно воскликнул Чарли. - Я творю магию. Здесь и сейчас, понимаешь? - Не могу сказать, что полностью понимаю, но отчасти – да, пожалуй, да. - Попробуй теперь ты, - живо отозвался Ворон и похлопал Чарли по плечу, что ему весьма пришлось по душе – словно дружеское похлопывание. - Но я не умею так. - Просто пробуй. - Х-хорошо, - неуверенно замялся Чарли, но пальцами все же щелкнул. Ничего не произошло. Вот только Ворона это привело в сильное возбуждение и он начал весело пританцовывать. - Слышишь-слышишь? Нет, ты слышишь? – весело бормотал лохматый самозванец. - Ничего не слышу, а что? - Тут повсюду музыка заиграла после твоего щелчка! – закричал Ворон и стал носиться кругами по полянке. - Не понимаю о чем ты, я ничего не слышу, - отозвался парень, озираясь по сторонам, пытаясь хоть краем уха уловить какую-то неведомую музыку. - О! – резко затормозил Ворон и как вкопанный встрял в одно место, снова очутившись перед рыжим собеседником. – Да ты колдун, который не может почувствовать собственное колдовство! Вот так встреча. Мне повезло! Таких днем с огнем не сыщешь. - Я совсем-совсем не понимаю, о чем ты говоришь. - Феи иногда, ради любопытства летают в мир людей. Они такие шалуньи, знаешь ли. Некоторые из них те еще растяпы. Случайно рассыпают волшебную пыльцу то там, то сям. Одна из них нечаянно и на тебя рассыпала. Улавливаешь смысл? Чарли непонимающе захлопал глазами. - Вот ты, например, летать умеешь? - Нет, конечно, я же человек! - А я умею. Я ведь Ворон. Но ты зря говоришь, что ты не умеешь, потому что человек. Ведь это не правда. Все люди умеют летать, только они глупые и не знают об этом, а если узнают все равно не поверят и не полетят, потому что глупые. - Хочешь сказать, что я летать умею? И если захочу, то полечу? - Именно так. Тут настала очередь самого Чарли захохотать во весь голос. Он так увлекся, что запрокинул голову назад и схватился за живот от внезапных колит, вызванных интенсивным смехом. Ворон хитро ухмыльнулся и ловко вскочил на ближайшую ветку дерева. - Смотри! – крикнул он сверху, и внезапно за его спиной распахнулись два огромных, сильных крыла. В лунном свете перья крыльев черные как смоль отсвечивали и шуршали от легкого ветерка. Шокированный увиденным Чарли вновь потерял дар речи и способность управлять своими конечностями. Подобное зрелище потрясало и пугало одновременно. Ворон довольный собой и наполненный небывалым энтузиазмом легко оттолкнулся крепкими и цепкими ногами от ветки и взмыл высоко в небо, как самая настоящая птица. Он парил высоко над головой, рассекая потоки воздуха, весело кричал и добродушно улыбался. И было видно, как он тянет руки вниз, словно призывая Чарли присоединиться к нему. Но, чтобы там не говорил Ворон, Чарли знал, что это не возможно, что он просто человек и скорее всего это все ему сниться, ибо быть правдой не может. Но все равно душой и сердцем он стремился к этой неправдивой правде и хотел, чтобы в реальности так все и происходило. Чарли поднял пораненные руки вверх в символичной попытке дотянуться до парящего в небе чудесного Ворона. - Пожалуйста, путь это окажется правдой, - шепнул он сам себе и плотно зажмурившись, щелкнул пальцами. Прошла секунда, две, три. Но он все так же основательно упирался ступнями в поверхность земли. Дикое разочарование моментально захлестнуло все его существо. Еще немного и Чарли готов был расплакаться. Непрошенные воспоминания детства стали роиться в его голове. Вот ему семь лет. Он, как обычно, пришел после занятий домой. Поел, сделал все домашние задания и опрометью бросился на задний дворик, где его ждал самый настоящий, лучший и единственный друг. Старая птица. Ворон, которого удалось приручить. Чарли был счастлив и горд собой. Он подолгу мог проводить время на свежем воздухе в обществе мудрой и видавшей виды птицей. Разговаривал с ней, делился увлекательными историями, которые успевал нафантазировать по дороге из школы. Учил ворона приличному поведению. Играл вместе с ним в игры, которые сам придумывал для них двоих. И еще многими интересными вещами этот мальчик мог занять себя, а птица, как верный и преданный спутник всегда присоединилась к нему во всех его начинаниях. Чарли в ту пору по настоящему был счастлив и совсем не чувствовал своего одиночества. Все было хорошо. Но время не ждет и ход его, увы, скоротечен, порой и нещаден. Каждому в жизни суждено умереть и никому не стать исключеньем. Ворон был мудр и стар, и однажды пришло и его время. Так не стало друга. Так Чарли познал горечь расставания и скорби, столкнулся со смертью близкого и дорого существа, и ему пришлось справляться со всем этим, как и всегда в одиночку. Мать алкоголичка и ко всему безразличный отчим никогда не являлись для мальчика ни поддержкой, ни опорой. У Чарли никогда не было настоящей семьи, он всегда оставался один. Единственное живое существо, которое когда-либо проявляло к нему искреннюю и неподдельную доброту, как это ни странно, оказалось птицей. Чарли мечтал однажды самому стать птицей и вместе с лучшим другом улететь куда-нибудь очень далеко, где они смогли бы всегда оставаться свободными и счастливыми. Слезы покатились по щекам парня, и он почувствовал крепкие ладони, которые схватили его за вытянутые вверх руки. Ноги оторвались от земли и Чарли полетел. Летел по-настоящему вместе с Вороном. Он распахнул плотно зажмуренные глаза и первое, что предстало его взгляду сквозь пелену слез, это довольное и счастливое смуглое лицо с крючковатым носом, взлохмаченными волосами и бездонными глазами-угольками. Ворон так широко улыбался, что Чарли сам заулыбался ему в ответ. Боль минувших дней стала отступать. Тепло струилось из крепкого рукосплетения, а ветер обвивал прохладой с ног до головы. Повсюду стала явственно ощущаться магия. Чарли услышал ту самую музыку. А потом и переливающееся пение тоненьких голосков, это пели лесные феи. А когда оба парня взлетели высоко-высоко в небо и Ворон опустил руки Чарли, то тот, наконец, понял, что парит сам по себе без посторонней помощи. У Чарли выросли крылья. Большие и сильные, огненно-красные крылья.