И если есть в мире чудо...

      Очнулась Трин утром, когда лучи солнца настойчиво бегали по её лицу. Она медленно поднялась, открыла глаза и поняла, что находится не в доме японских богов. Убранство комнаты было полной противоположностью тому, к чему девочка привыкла в Японии. Она озиралась по сторонам, осматривая новые предметы комнаты. От этого занятия её отвлекло тихое посапывание рядом. Обернувшись на источник шума, девочка обнаружила мирно спящего Локи. Трин решила уйти домой, ведь Такеру и Цукито наверняка волнуются. Девочка приподнялась с кровати, спрыгнула на пол и, тихонько отворив дверь, вышла в прохладный коридор. Стараясь двигаться как можно тише, Трин приближалась к большой двери. Девочка легонько налегла на неё, и та, с режущим уши скрипом, отворилась. Однако по ту сторону порога ждала встреча с хорошо сложенным пожилым мужчиной. — Кто ты дитя? И что тут делаешь? — спросил он добрым тоном. — Я… Это… Долго объяснять, — она буквально вжалась в себя, тресясь от страха. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Меня зовут Один. — Локи упоминал вас в рассказе… — тут Трин вспомнила, что не стоит рассказывать незнакомцу обо всём. — Так ты подружка Локи? — мужчина добродушно посмеялся и его одновременно строгий и добрый взгляд встретился с её напуганными глазками. В этот момент Всеотец увидел события прошлой ночи. — Дитя, скажи, что ты помнишь о своей семье? — Ничего не помню. До некоторых событий я считала себя совершенно иным существом, но теперь и вовсе не понимаю, кем являюсь… Дядюшка, помогите, я в растерянности! — Мне нужно тебе кое-что показать, пойдём со мной.       Трин не знала почему, однако ей хотелось верить этому богу. Она послушно проследовала за ним, пока двое не очутились в незнакомой ей комнате. Помещение было слабо освещено, но это не пугало, так как стены и потолок напоминали открытый космос, простирающийся, казалось, бесконечно. В центре комнаты находился золочёный пьедестал, на верхушке которого располагалась сфера. — Что это, дядюшка? — удивленно спросила девочка, борясь с желанием подбежать и потрогать таинственный предмет. — Сфера воспоминаний. Там я храню то, о чём трудно или не хочется вспоминать. И сейчас мне хочется показать тебе одно событие, произошедшее около четырёх лет назад. Подойди к сфере и аккуратно положи на неё руки, — в голосе мужчины было много боли и отчаяния. Казалось, что сейчас девочка увидит что-то ужасное, неприятное и пугающее. Но она должна была все узнать.       Трин аккуратно положила руки на холодную сферу, и комнату окутал непроглядный туман. Вскоре он рассеялся, девочка увидела заснеженные горы, верхушками режущие чистый небосвод, отвесные скалы, могучие леса, раскинувшиеся в разные стороны. — Это Ётунхейм — страна великанов, с которым часто воевал мой народ — асгардцы. Около четырёх лет назад, очередное вооружённое столкновение обернулось падением Ётунхейма, — в этот момент вокруг девочки развенулась кровопролитная война. Она закрыла глаза, не в силах наблюдать подобное. — Однако мне удалочь спасти одного мальчика, — Трин увидела Локи, крепко прижавшего к себе окроваленное тело. — Но я опоздал: мои воины успели отнять жизнь его сестры. Если сопоставить это с тем, что ты случайно показала мне при недавней встрече… Можно сделать вывод, что ты сестра Локи.       Трин подошла ближе к богу огня и с ужасом обнаружила мёртвую себя в его руках. Слёзы без предупреждения хлынули из глаз, она без сил опустилась на землю, наблюдая отчаяние во взгляде брата. Какую же боль он пережил. А она каким-то образом осталась жить… — Быть такого не может. Мёртвые не возвращаются. Как такое вообще возможно? — Один второй раз в жизни увидел этот безжизненный и потерянный взгляд, с которым надеялся никогда не пересечься. — Я не могу тебе этого объяснить, однако вынужден просить о невозможном: ты не должна говорить Локи об этом. — Почему? После стольких лет мучений в его жизни появится родной человек! Он достаточно страдал. — Я переделал его воспоминания… — Что?! — голос девочки сорвался на крик при понимании всей беспомощности своего положения. — Зачем тогда вы рассказали все мне? Чтобы я мучалась и страдала, зная, ведь брат совсем рядом, но в то же время так далек от тебя? — Это добьет его ещё больше, к тому же, что ты скажешь своим новым друзьям? — Прятать правду от желающего её знать — самая большая ошибка. Я не в силах и не в праве спорить с вами, Один. Если таково ваше решение — я прислушаюсь к нему, — сказав это, Трин побежала прочь. Слёзы катились по лицу, сердце ныло, душа металась в терзаниях. Как вынести подобное? Что сказать Локи? Как быть с Такеру и Цукито? Вся жизнь теперь пойдет наперекосяк…        В коридоре она столкнулась с сонным Локи. Мальчик остановил её:« Трин, нам нужно поговорить!»       Она замялась, видя его растерянное лицо, но, собрав всю волю в кулак, оттолкнула его:« Нам не о чем говорить, прости, но мне нужно идти».