«Тишина»

      Он очутился в месте, которого раньше не знал и не видел. Стоило лишь протянуть руку — и он касается ствола дерева, чья кора покрыта глубокими трещинами. Хироюки поднимает голову вверх, задирая подбородок — и взирает с высоты своего роста на тёмное небо. Такого никогда не увидеть в Японии — слишком ярко на его родине, слишком много вывесок, рекламы и освещения. Это точно не был Токио — где ещё можно было бы найти такие высокие деревья, такие раскидистые кроны и такой — слишком! — чистый, густой воздух?       Оглушительный порыв ветра накинулся на ветки дерева, под которым он очутился. Сорвал с кроны несколько пожелтевших листьев, с яростью обрушил их оземь и смешал с пожухлой травой — осень, видимо, совсем ранняя ещё, неокрепшая.       Мужчина огляделся, внимательно оценивая местность вокруг себя. Перед ним, в плотной темени ночи, раскинулся лес, поражающий своей могущественностью и реальностью. Тут и там раскиданы были невысокие кусты, казавшиеся среди высоких деревьев просто мелочью.       Прекрасный сон, верно? Когда ещё твоё воображение сможет подкинуть нечто совершенно прекрасное в своей простоте — без гула трасс, без прессы, без родного — и ненавистного в то же время — рояля? Где были сейчас те тревожные сны, в которых его пальцы вдруг оказывались без костей, и скользили по клавишам, будто гусеницы? Где были сейчас те влажные мрачности, в которых воображение твоё, твоя фантазия и превосходство перед прочими, просто исчезали? Где появлялся перед Савано некто, превосходящий его по собственной силе, ударяющий по клавишам так, словно это и не бездушный механизм, а самая прекрасная женщина, требующая ласки?       Где сейчас были те сны? Забылись, рассыпались по тёмно-зелёному мху, по которому мужчина теперь ступал?       Идти было мягко, и темнота приятно холодила. Угнетала только пустая тишина — что совершенно не мостилось рядом с таким живым лесом. И неважно было, что деревья эти были куда выше обычных, что кроны их были настолько велики, что могли полностью сокрыть в себе нескольких человек — неважно.       Тишину он мог заполнить сам. Его невероятное мышление — и воображение, конечно — всё дополнили сами. Если бы Хироюки смог, он бы живо наиграл что-то на пианино — да хоть бы и на цифровом пианино, неважно! Дайте ему поверхность, способную издать хоть звук — и всё, того будет достаточно. Превосходный музыкальный слух способен извлечь мелодию даже из той же поверхности дерева, если мужчина просто проведет по коре тонкими пальцами.       Тишь он заполнит сам. Дайте только время.       Хироюки Савано, талантливый и ещё вполне молодой композитор, смог бы сделать это даже с закрытыми глазами.       Но не сделал — потому что не успел.       Его узловатые, но слишком женские пальцы замерли ровно перед корой дерева, не успев прикоснуться. Его спокойный сон вдруг перерос в тревожный кошмар.       Высокие — огромные — деревья послушно расступались перед кем-то. Листья оглушительно гремели, разорвав тишину.       Мужчина увидел. Заметил, наконец.       Огромное, жилистое существо двигалось в его сторону, раскидывая кроны деревьев своими огромными лапами. Пожалуй, если бы сейчас не стояла вокруг ночь, Хироюки смог бы заметить, что тварь эта очень напоминает по строению своему обычного человека. Но не успел — тварь стремительно приближалась, и вот уже листья посыпались сверху на его тёмные, слежавшиеся из-за сна волосы.       Савано открыл свой рот в изумлении, но тут же его закрыл. Это сон, он был убежден в этом точно, поскольку прекрасно помнил, как засыпал в своей постели.        Огромный монстр, который был выше самих деревьев, замер в паре метров от мужчины, затем медленно склонил свой корпус к земле. Интересно стало, видимо, что за мелкая сошка помешала ему крушить деревья.       Пальцы мужчины медленно, слишком медленно коснулись поверхности дерева — и тут же прозвучал резкий звук, похожий на отзвук треснувшей струны скрипки. Огромный человек, которого теперь хоть как-то можно было разглядеть, издал зычный рык, широко разинув пасть. Ряд его белоснежных зубов поймал тусклый свет зависшей над лесом луны, а красный язык в темноте казался иссиня-чёрным.       Растрескавшаяся кора дерева запела под его пальцами, отозвалась, прокричала первыми звуками.       Когда ногти левой руки Хироюки Савано столкнулись с особо глубокой морщиной коры дерева, прозвучал новый, особо нежный звук "фа", затянувшийся на какое-то время. На то время, пока тварь продолжала стонать, извергая из себя странные звуки.       И в следующий момент, когда монстр начал выпрямляться в явном намерении двинуться дальше (к самому Хироюки, конечно!), мужчина проснулся в своей кровати.       Утром, в кабинете руководителя агенства "Legendoor", ему предложили контракт. И прежде, чем открыть сценарий аниме, по которому мужчине предстояло писать музыку, Хироюки вспомнил ощущение коры под своими пальцами, и острый звук, который разрезал тишину спокойного ночного леса.       Прежде, чем он узнал про сюжет аниме, к которому ему предстояло написать несколько композиций, Хироюки вспомнил того монстра, и те рыки и стоны, вырывающиеся из разинутой пасти.       Спокойная, тягучая тишина — не то, что от него ожидают сценаристы.       Тот крик — вот, что они ожидали. Fin.