***
— Вот, Дань! Принёс тебе тетрадь, как обещал! — запыхавшийся Гриндерс протянул однокласснику тетрадь. — О! Спасибо, Макс! — обрадовался Вайнштейн. — Выручил! За это держи вот это! «Вот это» оказалось шоколадным батончиком «Шок». — Погоди-ка, — вдруг осенило Даньку. — Ты же с работы сорвался! — Ну да. А что? — А как же ты пульт бесхозным-то оставил? — А он не бесхозный! За ним сейчас Катька сидит! — Трофимова? — изумился Даня. Егоров кивнул. — Она что, умеет пультом управлять? — Теперь — да. Я её быстренько обучил перед уходом. Правда, не всему, а только основному. Ну, там треки переключать… На бумажке ей инструкцию по пользованию написал и слинял. — Ну ты молодец! — А то! Ладно, побежал я. Катьку я хоть и обучил как смог, но всё равно надолго её оставлять нельзя. А то, знаешь, неопытная и всё такое… — Ну да, понимаю. Ладно, давай, дуй работать. — Есть, господин начальник! — шутливо отдал честь Егоров. Данила, улыбаясь, лишь рукой махнул: иди, мол.***
— И снова здравствуйте! — влетел в подсобку радостный Макс. — О, а я гляжу, ты уже и без бумажки тут управляешься! Молодец! Может, мне тебя заместителем своим сделать, а? Катя ничего не ответила и лишь молча взирала на Егорова. Тот плюхнулся на диван и, посмотрев на Трофимову, понял, что что-то не то… Нехорошее предчувствие закралось в его душу. — Кать, ты чего? Случилось что? — А это у тебя надо спросить, — нарочито спокойно отозвалась Катерина. — В смысле? Ты с пультом что-то напортачила? — встревожился тот. — Да нет, с пультом-то твоим как раз всё нормально… Гриндерсу стало немного легче, но тревога не ушла. — Тогда в чём дело? — А ты не догадываешься? — Нет, — пожал плечами Макс. Трофимова вздохнула, явно борясь с желанием опустить на голову Максима что-нибудь потяжелее. — Скажи мне, пожалуйста, кто такая Альбина? «Час от часу не легче! — пронеслось в голове парня. — Что она себе выдумала?!» — Альбина? — переспросил Макс. — А… кто это? — Это я у тебя хочу узнать. — Но… я не знаю никакой Альбины… — Да ты что? — фальшиво-весело воскликнула Катя. — А кто, по-твоему, полчаса назад сюда приходил? — А кто приходил?! — совсем ошалел Егоров. — А кто? Да Альбина твоя! Да, Макс, не знала я, что ты на такое способен… — Да на что способен-то? — чуть ли не взвыл тот. «Блин, что тут было-то?! Про какую Альбину она говорит?! Что вообще происходит?!» — На измену! — На измену?! — опешил Гриндерс. — Кать, ты того, рехнулась, да? — Видимо, да. Рехнулась, когда решила с тобой встречаться. Гриндерс, чувствуя, что сейчас взорвётся, в изнеможении откинулся на спинку дивана. Выдохнул. — Ты мне можешь объяснить, что тут произошло в моё отсутствие? — как можно спокойнее поинтересовался он. — Хорошо, я объясню. Полчаса назад вваливается сюда какая-то девица. Брюнетка, стройная, высокая такая… Говорит, что в два часа дня у неё здесь назначена встреча с Максимом Егоровым, — медленно рассказывала Катя, следя за реакцией друга. Тот лишь глупо моргал и пытался осмыслить услышанное. Никакой Альбины он никогда не знал и тем более не назначал никому здесь встречу в два часа дня. Что за бред такой?! «Либо я сошёл с ума, либо Катька, — с тоской подумал Гриндерс. — Либо мы оба. Ну ещё может быть вариант такой, что у меня преждевременный старческий склероз. Или раздвоение личности. В любом случае происходящее напоминает мне глюки пациентов психлечебницы». А Трофимова тем временем продолжала: — Я ей говорю, что Максима, то есть тебя, сейчас нет. Она такая повздыхала, сказала, что ей очень жаль… А я спрашиваю: «Кто вы, кем ему приходитесь?» А она в ответ: «Меня зовут Альбина, я любимая девушка Максима». Гриндерс окончательно растерялся. — А ты… что? — А я сказала, что до сей поры я считалась его девушкой. А она мне: «Вас Катей зовут?» Я говорю, что да. Угадай, что ответила мне эта Альбина? — Ну и… что же? — осторожно переспросил Егоров. — А то… Она мне говорит: «Макс мне сказал, что вы полгода назад погибли!» Услышав последнее предложение, Макс поперхнулся. Чувствуя себя главным персонажем пьесы абсурда, он выдавил из себя: — Ну, а ты?.. — А я сказала, что жива-здорова и погибать не собираюсь. А Альбина рассказала, как вы познакомились. — Ну и как? — В её версии было так: она зашла в кафе, ну то, которое через дорогу от нашей школы. Поскольку мест свободных не было, подсела к тебе. Вы познакомились. Ты ей рассказал свою трагическую историю, как полгода назад погибла в автокатастрофе твоя любимая девушка Катя и ты все эти полгода очень сильно по ней тоскуешь… — Эге… — только и смог произнести Гриндерс. — А она сказала, когда произошло сие… хм… знакомство? — Сказала. Примерно две недели назад. Ну, что скажешь? Макс затравленно огляделся по сторонам. Потом, кашлянув, осторожно сказал: — Скажу, Кать, что больше я тебя к пульту не допущу. Знаешь, он как-то странно на тебя действует… Ты всего полтора часа здесь просидела и уже галлюцинации появились. Альбины там всякие… — Знаешь, — Трофимова усмехнулась, — я тоже сперва поверить не могла. А потом поняла, что ты просто подлец. — Я?! Кать, да ты чего!.. — Помолчи, пожалуйста. Знаешь, самое ужасное заключается не в том, что ты изменяешь. Самое ужасное, что ты соврал девушке про мою гибель. — Кать, да ты с ума, что ли, сошла?! — жалобно возопил Гриндерс. — Не знаю я никакой Альбины! — Ага, ещё скажи, что ты не Максим Егоров. — Я… нет, я Максим… но… Тут в подсобку влетела какая-то черноволосая девица. Оглядевшись, она с придыханием произнесла: — А что, Максим ещё не вернулся? — Почему же не вернулся? — ухмыльнулась Катя. — Вон он сидит. Макс, а это Альбина. Разве не узнаёшь её? Макс лишь отрицательно покачал головой, молча оглядывая прибывшую. Девушку он видел первый раз в жизни, это точно. Красивая, кстати… но… не в его вкусе. По его мнению, Трофимова куда лучше. «Но откуда она-то меня знает?» — мысленно изумился он. А Альбина, свысока посмотрев на Максима, презрительно ответила: — Вы что, какой же это Максим! Совсем другой парень! Мой такой хороший, красивый, а этот… тощий урод какой-то. Катя, которая считала Гриндерса очень даже симпатичным, удивлённо подняла брови. Оскорблённый до глубины души и уставший от этого бреда Егоров нахмурился и, поднявшись с дивана, с достоинством заявил: — Может, я и не хороший и красивый, однако такой, какой есть. Другого, извините, не подогнали. И вообще, девушка, откуда вы меня знаете? Я вас лично первый раз в жизни вижу! — Да я вас тоже, — с пренебрежением отозвалась Альбина. — И вообще, вы не Максим! Не обманывайте меня! Не Максим?! Катя и Гриндерс поражённо переглянулись. Дело принимало оч-чень интересный оборот… — Вы что хотите сказать? — прищурившись, медленно произнёс он. — Что я, Максим Егоров, не… Максим Егоров? А кто тогда, по-вашему? — Вот уж не знаю, — дёрнула плечом новая знакомая. — И, честно говоря, не хочу знать. Хотя… подождите-ка… — она внезапно с интересом оглядела его. И вдруг, улыбнувшись, воскликнула: — Прошу прощения, я вас не узнала! Ну конечно же! Вы — Фёдор Бакланов! — Кто?! — в один голос вскричали Гриндерс и Трофимова. — Фёдор Бакланов! — радостно повторила Альбина. — Да ты что, офонарела совсем?! — от злости Максим незаметно даже для себя перешёл на «ты». — Какой я тебе Бакланов?! — Ну уж не знаю какой. Правда, создаётся впечатление, что вы, Фёдор, грубиян. А Максим о вас мне другое совсем рассказывал! Он говорил, что Фёдор — самый добрый человек на свете и что никому слова плохого не скажет… А вы на деле просто хам! — Ах, значит, я хам, да? — окончательно обозлился Гриндерс. — Прекрасно! То есть ты тут пришла, оскорбляешь меня — видите ли, лицом и фигурой я не вышел — да ещё и утверждаешь, что я — не Макс Егоров, а Фёдор Бакланов. А хамом, значит, оказался я! Очень хорошо! Катя, видя состояние Максима, перепугалась. Обычно жизнерадостный Егоров сейчас пребывал в неописуемой ярости. «Надо бы его как-то нейтрализовать, а то сейчас, чего доброго, вцепится в эту Альбину», — в панике подумала она и спешно вмешалась в диалог: — Альбина, скажите, а как выглядит этот ваш… Максим? — Да уж, опиши его, пожалуйста. Я ведь должен знать, как выглядит настоящий Егоров, — ядовито отозвался Гриндерс. — А то вдруг окажется, что я — не я и лошадь не моя. Альбина наморщила лоб. — Ну… он такой… Чуть пониже среднего роста… с волосами… — Офигеть! — с фальшивой бодростью воскликнул Гриндерс. — Максим Егоров — с волосами! Открытие века! А я думал, что он лысый ходит… — Макс, подожди, пожалуйста, — мягко прервала его Катя. — Продолжай, Альбина. — Ну вот, значит. Он… такой… полный… — Полный? — вытаращил глаза Егоров. — Вот это да! Что ж, пойду-ка я нажираться продуктами, чтоб растолстеть! А то, видите ли, несоответствие канону! — Слушай, не перебивай человека, — отмахнулась Трофимова. — В общем, он ещё… Договорить Альбине не удалось. В подсобку вдруг ворвался Бакланов. — Всем привет! — крикнул он. — Слушай, Макс, тут… О! — Бакланов, заметив Альбину, осёкся. — Привет, Альбина, — пролепетал он. — Привет, Максим, — заулыбалась девушка. — Ты всё-таки пришёл! Как здорово! Я по тебе так соскучилась! Затем, повернувшись к оторопевшим Кате и Максу, она сказала: — Вот он, настоящий Максим Егоров! А вы — нахальный самозванец, который прикрывается его добрым именем! — Ах, значит, я самозванец? — багровея, уточнил Гриндерс. — Я?! За-амеча-ательно… А ты куда это пошёл, Феденька? — вдруг приторно-сладким голосом поинтересовался он у Бакланова, который, испуганно озираясь по сторонам, пятился к выходу. — А? Ты же только пришёл! — Да я… это… дело тут одно образовалось… — лихорадочно бормотал Фёдор, прикидывая, что бы такого наврать разъярённому Гриндерсу. — Слушай, Макс, извини… я должен был тебя предупредить… — Ах, должен был! — широко улыбаясь, повторил Макс и направился к однокласснику. — А почему же… ну-ка иди сюда, гад! Я тебе покажу, как меня подставлять! — Нет! Макс! Макс, стой там, где стоял! Да погоди же ты! Мальчишки выбежали из подсобки. Катя и Альбина так и остались стоять. — Это что получается? — растерянно спросила Альбина. — Что Максим Егоров, с которым я познакомилась — это… — Фёдор Бакланов, — улыбаясь, ответила Катя. Настроение у неё значительно улучшилось. — А тот, которого вы за Бакланова приняли, и есть Максим Егоров, причём самый настоящий! — Вот это да… — прошептала девушка. — И что же мне теперь делать? С обманщиком я встречаться не могу… Извините. Я, пожалуй, пойду. И, не говоря больше ни слова, Альбина тут же ушла. А через минуту в подсобку ворвались Бакланов и Гриндерс. — Макс, ну дай же мне сказать! — кричал Фёдор. — Хорошо, говори, — выдохнул Гриндерс и встал рядом с Катей. А та произнесла: — Мы тебя слушаем, Бакланов. — В общем, недели две назад я в кафе познакомился с девушкой, Альбиной, — начал Фёдор, стараясь находиться от Егорова как можно дальше. — Представился ей Максом… — Зачем? — поинтересовался Максим. — Ну… не знаю я! Само как-то вылетело! А поправляться уже неудобно было. Про тебя же я сказал, что тебя зовут Фёдором Баклановым. Надо же было моё имя хоть как-то в этой истории использовать… Вот. Мы с ней стали встречаться. А позавчера я ей назначил свидание, здесь, в два часа дня. — Класс! — фыркнул Гриндерс. — То есть мало того, что ты прикинулся мною, так ещё и свидание назначил у меня в клубе! — Так потому и назначил здесь, что прикинулся тобой! Я же ей сказал, что я, ну, то есть ты работаешь диджеем в рок-клубе. Надо было соответствовать образу. Вот и… — Ладно, хорошо. Допустим. Меня ты почему не предупредил? Ты же меня так подставил! Эта Альбина сюда заявилась, Катю с толку сбила… Кстати! Ты почему сказал, что Трофимова погибла?! Совсем страх потерял, да? — Да, Фёдор, меня это тоже интересует, — без тени улыбки кивнула Катя. — Ну… как бы… понимаете… — Не мямли! — в один голос прикрикнули Егоров и Трофимова. — Ну, я хотел образу добавить этой… трагичности, что ли… Чтоб она меня пожалела, понимаете?.. Гриндерс и Катя переглянулись. Егоров вздохнул: — Да. Я понял. Я сейчас твоему образу, Бакланов, придам такую трагичность… — Ну простите вы меня! Ребята! Простите! Хотите, я перед вами на колени встану?! Те вновь переглянулись и в один голос сказали: — Хотим! Фёдор немедленно опустился на колени. А Катя и Макс вдруг рассмеялись. — Поднимайся давай! — велел Максим однокласснику. — Ну, блин, фокусник!***
— Вот это да! — смеялся Даня. — Значит, Бакланов наш представился тобой, Макс? Катя и Максим сидели дома у Вайнштейна и, попивая чай, со смехом рассказывали ему сегодняшний случай. — Именно! — тряхнул головой Гриндерс. — А меня предупредить, видите ли, забыл! А эта чувырла… — Девушка, — поправила его Катя. — Нет, Кать, это не девушка, а чувырла, — отмахнулся Гриндерс. — Лично я не смог бы с такой общаться более пяти минут. — Кстати, а чего это ты на неё так вызверился? — поинтересовался Данька. — Да, кстати, почему? — вторила ему Катя. — Я боялась, что с кулаками на неё набросишься. — Вот ещё! — фыркнул тот. — Очень надо… Я девушек не бью, даже таких чувырл, как она! — Ну, а почему чувырла-то? Подумаешь, девушку в заблуждение ввели… — Её ввели! — возмутился парень. — А я? Прихожу в клуб, а тут Катька сначала с какой-то Альбиной пристала, а потом и сама она нарисовалась, к тому же пыталась разубедить меня в том, что я — Максим Егоров, плюс ещё и оскорбляла. Вот и сорвался. Я ей сочувствую, конечно, но я — тоже пострадавшая сторона. А всё из-за Бакланова! На фиг ему вообще понадобилось знакомиться с какой-то девушкой, если он по Селивёрстовой сохнет? — Знаешь, мне кажется, что по поводу Селивёрстовой он надежд уже не питает, — задумчиво произнёс Вайнштейн. — Вот, видимо, и решил с другими девчонками попробовать. — Ну здорово, чё… Он решил попробовать, а я в дураках остался… — Да ладно, Макс, не бери в голову, — улыбнулась Катя. — Бакланова мы уже простили. Так что… Гриндерс лишь рукой махнул и вздохнул: — Всё-таки мозг мне сегодня капитально снесли...