Встретимся в баре

Помнишь, что ты обещал мне встретиться в баре? Так вот я здесь, одна, в кромешной темноте, и только стойка, на которой стоит множество известных и неизвестных мне напитков, светится, словно маяк. Где ты? Черт бы тебя побрал, Гаррус. Мне не остается ничего, кроме как пить. Один бокал за другим, в полном одиночестве, словно последнему алкоголику. Это не то вино, что ты приносил мне по вечерам, тогда, когда единственным, чего хотелось, это побыть наедине, вдали от всех тех печалей, от войны, что кружилась вокруг нас, словно огненный вихрь. Я хочу снова услышать этот пронзительный звон бокалов, оглушающий, отражающийся от стен, и твой ласковый теплый голос, произносящий очередной тост за победу., за нас, за чертову любовь. Здесь нет ничего. Здесь нет никого. Темно и холодно, как в камере пыток, вот только вместо извращенных приемов у меня есть батарианское вино, да обычный американский бурбон. И знаешь, сколько бы я не вливала в себя, запасы этого гадкого пойла никогда не заканчиваются. Так же, как и не заканчивается тьма вокруг. Думаешь, я не пыталась идти подальше, пытаясь найти выход из этого личного ада? Ты слишком хорошо меня знаешь, и именно поэтому я прочесала каждый уголок этого места и все равно возвращалась к чертовой барной стойке. Иногда она появлялась передо мной через несколько шагов в темноту, иногда я бродила часами, чтобы лишь потом наткнуться на нее. Мне страшно, Гаррус. Безумно страшно, как ни было никогда. Даже тогда, когда мне приходилось с безумством бросаться в бой со Жнецами, не было такого страха, что окутывает меня. И знаешь почему? Ты был рядом, рядом были друзья, и мы все вместе поддавались безумию, прыгая в пекло, из которого бы никто не выбрался. Но мы выкарабкивались через боль, через сковывающие тело судороги, да чертовы раны от лазерных пистолетов. Нам было плевать, ведь мы не были одни. Не было этого тихого, липкого одиночества, которое сковывает меня сейчас. Единственный мой собеседник - это стакан виски, который всегда наполовину полон, сколько бы я не пыталась допить эту дрянь. Я спасала вас не для того, чтобы очутиться в этом проклятом месте. Выпустите меня отсюда. Кто-нибудь. Прошу! Но как всегда отзывается только мое собственное эхо, вторящее мне: "Прошу! Прошу! Прошу!", не затихающее в течение минуты. Сколько я здесь уже провела? Я перестала считать очень быстро. Ведь здесь я не могу даже уснуть. Я разбиваю стакан о землю, со всей свойственной мне дурью швыряя его вниз, да так, что осколок впивается в мою ногу, но я не чувствую боли, нет даже капли крови. Так же было, когда я пыталась расцарапать себе руки от отчаяния, но ни одной царапины оставить так и не получилось. Я оборачиваюсь к стойке, а передо мной все так же стоит тот же стакан, наполовину заполненный дрянным янтарным напитком. Я ненавижу это место больше Жнецов, больше всего того, что ограничивало меня до той смертельной битвы, больше Призрака, больше Катализатора, заставившего выбирать между смертью, смертью и смертью. И вот он, этот бар, в котором я обещала ждать тебя. Только пока я дождусь, пройдет вечность. Или больше. Ведь тебе не нужно сюда так быстро, как мне, ты еще молод, так поживи еще немного в том почти утопическом мире, который я создала. - Знаешь, ведь у каждого человека есть Архангел, - раздается из пугающей липкой темноты, но этот голос словно раздвигал ее, создавая узкий тоннель ободряющего света. - И они даруют людям защиту, благословляя их. Вот только я не смог защитить тебя. Ты сама не дала это сделать. Какой из меня теперь Архангел, а, Шеп? Это безумие. Чертово безумие, которое наконец настигло меня здесь. Или белая горячка, приходящая с тонной выпитого мной алкоголя. - Слишком рано, уйди! - мой голос полон дрожи от испуга, смешанного с возбуждением и радостью, которой мне надо бы стыдиться. - Увы, пули оказались сильнее, - я слышу смешок, который еще сильнее раздвигает тьму, долетая до меня. - Я же обещал тебе встретиться в баре. А обещания тебе я сдержу, Джейн. Ты единственная, кто этого по-настоящему достоин. Он, наконец, подходит ко мне, неся с собой свет, рассеивая темноту, оставляя нас двоих и барную стойку в ярком пространстве, что режет мне глаза, но я слишком рада этому свету. Вокруг от стойки было ничего, продолжающееся в бесконечность. Что ж, мой личный ад не так уж плох, пока в нем есть Архангел. - Я скучал, Шеп, - тихо произносит Гаррус, заливая в себя мой незаканчивающийся виски. И стакан, наконец-таки, опустевает. - Я ждала, и ждала бы столько, сколько требуется. Ты… Ты слишком рано. Но я... Я так рада, черт бы тебя побрал, - я бросаюсь к мужчине, обнимая его, чувствую каждой клеточкой своего тела его тепло. Пожалуйста, окажись настоящим. И не исчезай. А его руки обхватывают мою талию, сильно, крепко, так, как я давно мечтала. - А теперь нам пора, мы слишком здесь задержались, - улыбка на его лице заставляет не задавать лишних вопросов, а лишь повиноваться. - Я люблю тебя. И обещаю, мы все еще встретимся в баре. Закрой глаза, Шеп. И... Дыши.

***

Вздох дался слишком тяжело, с легкой болью, которую нельзя было понять и осознать. И плач, громкий плач, оглушающий всех вокруг. - Поздравляю, у вас девочка, - говорит кто-то. А я помню лишь одну фразу: "Мы все еще встретимся в баре", которая пока не несет для меня никакого смысла. И где-то в другом зале также раздается плач маленького турианца, у которого в голове также вертится фраза о встрече в баре, которую он никогда не забудет, хоть сейчас и не понимает ее значения.