По раскрашенной душе

Ровно сто двадцать ступеней остались позади. Люси даже не заметила, как преодолела ненавистную преграду. Ночью она так и не смогла уснуть, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию. Вывод, как не странно, нарисовался мгновенно. Когда Хартфилия вернулась в Магнолию, она твердо решила, что пора взрослеть. Так почему стоит обижаться на глупые школьные выходки, зачем вновь превращаться во взбалмошную ученицу старших классов? Ночь была слишком длиной, и сейчас, в шесть часов утра, Люси уже стояла в длинном коридоре с мерцающими лампами. Если она уже все решила и переосмыслила, почему же тогда так сложно сделать шаг, а потом еще несколько до знакомой двери? Ее самолюбие было задето, Хартфилия ведь всего лишь хотела, чтоб ее любили. Постояв еще несколько секунд у пролета лестницы, Люси улыбнулась и покачала головой. Да, она сочла это за оскорбление, но ведь теперь все изменилось. Можно взлететь еще выше, зная, как больно будет падать. Уже только поэтому стоит повернуть ключ в замочной скважине. На этом испытания не закончились: на полу, оперевшись о дверь, сидел зачинщик всей заварухи. Растрепанные волосы, опухшее лицо и драная ветровка свидетельствовали о том, что их хозяину пришлось несладко. На мгновение Люси задумалась, стоит ли вообще останавливаться. Она готова была биться об заклад, что если прошмыгнет в квартиру напротив, Гажил этого даже не заметит. Слишком много распутий за последние три минуты. Тяжело вздохнув, Хартфилия присела на корточки и аккуратно потрясла Редфокса за плечо. Гажил сморщился так, что стал похож на залежавшуюся курагу, открыв глаза, он удивленно уставился на нарушительницу спокойствия. Люси попыталась выдавить из себя улыбку, но вместо этого чуть не прикрыло лицо руками, настолько резким был запах перегара, ударивший в нос. - С тобой все в порядке? - Пока не понял, где мы? – растерянно спросил Редфокс, попытавшись оглядеться по сторонам, но даже поворот головы отозвался жуткой болью. - Кажется, ты забыл открыть дверь, - поделилась наблюдениями Люси, ехидно захихикав, но вовремя опомнившись, неумело замаскировала смех под кашель. - Ты тоже спала в коридоре? Выглядишь хуже, чем я, - парировал Гажил, явно довольный собой. - У тебя ужасный характер! – зло выкрикнула Хартфилия, веселости и след простыл. - Нет, у меня он просто есть. И сделай одолжение: прекрати вопить, как базарная тетка. - Мало тебе еще. Редфокс запрокинул голову, потер виски и хрипло застонал. А ведь во всем эта девчонка виновата, сущее наказание. Почему же тогда так легко, и злость куда-то улетучилась. Наверное, это все из-за Нацу или Леви. Никаких «наверно», конечно, это ради Нацу и Леви. И пока Гажил не успел приписать в список еще одно имя, он спросил первое, что пришло в голову: - Ты вернулась? - Не знаю, наверное, если ты не возражаешь? - Люси, мне плевать, даже ты уже должна это понимать. Хартфилия расплылась в лучистой улыбке и приземлилась рядом со сварливым соседом. - Ты чего это? Совсем умом тронулась? – Гажил бы шарахнулся от нее, как от проказы, но благодаря жуткому похмелью не смог даже пошевелиться. - Во-первых, - Люси загнула пальчик на руке, - ты назвал меня по имени, во-вторых, признал, что у меня есть ум. Почти комплимент, не находишь? - Не придирайся к словам, не видишь, я не в форме? - Эх, тогда тебе чаще нужно пить! - Я разгадал твой коварный план, ничего не выйдет. Люси задумалась. Ей определенно было хорошо и комфортно, и она могла бы просидеть на грязном полу еще не один час, обмениваясь уколами и препираниями. Но ведь обида никуда не делась. Внезапно Хартфилия вспомнила о том далеком майском дне, который так ненавидел Гажил. Пришло время взрослеть. - Я долго думала… - Это неудивительно! - Помолчи, пожалуйста! Так вот, я долго думала, ты просто знай, что мне правда жаль. В школе я была несносной, обидно было, когда ты об этом напомнил. Наверное, глупо выйдет, если попрошу тебя о дружбе, но ведь я не знала кто ты такой, и все равно общалась с тобой. Мне было приятно, уверенна, что буду скучать по тем временам. Редфокс отстранился и уставился на потолок, на какой-то момент Хартфилии показалось, что он и вовсе ее не слушал, но тут Гажил сказал то, после чего ей пришлось ущипнуть себя за руку, чтоб убедиться реальность ли это. - Я ненавидел, как ты улыбаешься или смеешься. Ненавидел, когда проходила мимо в коридоре. Ненавидел, заставая в курилке. Ненавидел даже фотографию на доске почета. Ненавидел, когда не пошел на выпускной. Меня тошнило от одного имени, пока я не понял, что ты пустышка. Люси опустила голову. У всего есть своя цена, платить приходится всегда. Королева школы не считалась с чужими чувствами, так почему кто-то должен делать для нее исключение. Мерзко от слов, мерзко от осознания, что всего одна улыбка могла бы все исправить. - Я ненавидел тебя, но это было давно. Считай, что забыли. Гажил боковым зрением наблюдал за реакцией Хартфилии, а посмотреть было на что: от загнанной в угол девчонки не осталось ничего, еще бы чуть-чуть и Люси могла бы взлететь. Сияла так, что Редфокс даже закрыл глаза. Он никогда бы не стер ее из памяти, никогда бы не признал, что она права. Детские воспоминания должны оставаться детскими, самое время обзавестись новыми. - Кажется, я задолжала тебе белый танец! – весело воскликнула Хартфилия и даже попыталась положить голову на плечо другу. - Не забывайся, ты не в моем вкусе! - Да? – Люси игриво подняла бровь. – А мне казалось по-другому. - Крестись чаще, - ощетинился Гажил. Рана зализана, но след останется там навсегда. - Может, все-таки танцы? - Хорошо, - сдался Редфокс, поспешив добавить: - только, если я не буду танцевать с тобой. Кстати, ты не против компании, человек этак в шесть? Джувия с размаху упала на постель, длинные волосы разметались по подушке. Закрыть бы глаза и не расставаться больше никогда с этим ощущением. Но она не могла себе позволить поступить так. Не видеть нависшего над ней Грея – выше сил. Он вернулся, вернулся к ней. Локсар провела рукой по обнаженному торсу, напряженным мышцам живота, ощущая волнение, как будто в первый раз. Грей почувствовал ее состояние и поддержал правила игры, медленно наклонившись, провел языком по мочке уха. Волосы щекотали щеку, по всему телу пробежал легкий разряд, заставляя Джувию вздрогнуть. Фуллбастер прижался вплотную, лишая возможности дышать. Каждой клеточкой она чувствовала его и даже не заметила, как начала расстегивать пуговки на шелковой пижаме. Одну за другой, как препятствия, разлучавшие их. Но Джувия не из пугливых. Она точно знала, что за счастье стоит бороться. Пускай даже эта борьба с самим собой, иначе что-то рушится, и уже невозможно существовать. Губы слились в долгом поцелуе, комната вокруг потеряла очертания. Даже не так, она просто перестала существовать. Мир замер, он не имел никого значения. Локсар не чувствовала себя счастливой, скорее что-то большое: она была настоящей. И Грей помогал ей в этом: ни капли ехидства, ни иронии. В груди что-то самодовольно кольнуло, таким Фуллбастера знала только она, имея возможность прикоснуться и поверить в преображение. Их встречи наедине всегда были полны отчаянья, у каждого свои причины. Но именно в этот раз вкус горечи дурманил, желая выпить все. До последней капли. Ненужная пижама полетела под кровать. От прикосновений холодных рук по телу побежали мурашки. Сколько бы Джувия не пыталась их согреть, ничего так и не вышло. Запрокинув голову, она чуть не расхохоталась – Грей, целуя шею, выписывал языком ее имя. Руки легли на пышные округлости. Отбрасывая принятые прелюдии, пальцы впились в тонкую кожу, зажав грудь ладонями, как в тиски. Где-то внизу живота разлилось вязкое и тягучее желание. Фуллбастер постарался поцеловать каждую веточку крупных вен, разросшихся массивным деревом. Джувия запустила руки в спутанные волосы, слегка потянув, заставляя его спускаться ниже. Грей послушно припал губами к груди, оставляя на ней следы зубов. Влажные соски затвердели до боли, и первый хриплый стон вырвался из пересохшего горла. Издав тихий рык, Грей коснулся половых губ. Джувия содрогнулась и замерла в предвкушение. Мучиться никто не собирался, приподнявшись, Фуллбастер еще несколько секунд внимательно смотрел на нее, как будто пытаясь запомнить каждую деталь от лихорадочного румянца на щеках до маленького оазиса пушка на лобке. На его лбу появились морщинки, Локсар захотелось коснуться их губами, чтоб развеять все тревоги и сомнения, но она не успела. Грей резко развел ей бедра и вошел так глубоко, как только мог. Дыхание неожиданно перехватило, и она впилась ногтями в угловатые плечи. Закричать бы! Да так, чтоб все услышали и стыдливо опустили глаза, но еще рано. Лицо Грея всего в каких-то паре сантиметров. Джувия приподнялась, чтоб поцеловать его, но он отстранился, смотря ей прямо в глаза. Задвигался быстро, в своем темпе, с каждым толчком заставляя проваливаться Локсар все глубже и глубже в пропасть, из которой не хотелось спасаться. Она вцепилась в него еще сильнее, если падать, то только вместе. Казалось, что прошло уже несколько часов, а Грей так ни разу и не отвел взгляда. Что-то пугающе-манящее читалось в его глазах. На лицо Джувии падали маленькие капельки пота с его лба, а одна угодила прямо на обкусанную губу. Прежде чем Грей начал замедлять темп, Джувия успела отметить, что она солено-мертвая на вкус. И вот он апогей – блаженный стон Локсар и искаженное лицо Грея, который лежал у нее на груди. Он тяжело дышал и совсем не выглядел таким же восторженно-счастливым. Волосы сосульками спадали на лицо, но Джувия бы не решилась их убрать. Страх, что в этих глазах она вновь встретит обычную усмешку, оказался сильнее. Все еще не отдышавшись, Грей опрокинулся на спину и спросил хриплым голосом: - Леви не спохватится? Джувия не шелохнулась и, беря с него пример, тоже уставилась в потолок, хотя первый вопрос ее немного задел. О чем он, черт возьми, думает! - А это имеет значение? Вчера был сложный день. Думаю, все очухаются только к обеду. - Как знаешь, - снисходительно ответил он, как будто вовсе не было этого дурацкого вопроса, или автором являлся не сам. И все – тишина. Хотя помолчать тоже было приятно. В любом случае лучше, чем притворство или клятвы о любви до гроба. Локсар мечтала об этом и ни капельки не сомневалась, что такой день наступит. А пока не пришла пора, то увольте. Но что-то в поведении Грея ее настораживало. То ли бегающие глаза, то ли нервное перебирание пальцев, то ли виноватый вид. - Говори уже. - О чем? - Я слушаю, - настойчивее повторила Джувия. По губам Грея скользнула неуловимая улыбка: - Как ты догадалась? - Только дурак бы не заметил, - фыркнула Локсар. «Нет, - подумал Фуллбастер, - только ты всегда замечаешь», - и, не сдержавшись, сжал ее руку. - Я хочу прекратить, - «выплюнул» он в потолок. Если бы она только знала, как тяжело дались ему эти слова, но они были правдой, а значит, все остальное не имело значения. – Меня душит, Джу, не могу дышать. - Что? Восклицание разрезало воздух и утонуло в безмолвии. Незачем отвечать на очевидные вопросы, они оба прекрасно знали ответ. Джувия не удержалась и вскочила на постели. Отчего-то непосильно захотелось прикрыться простыней, а еще лучше залезть под нее с головой и расплакаться навзрыд, но такого она не могла себе позволить, по крайней мере, сейчас. - Что ты вкладываешь в «прекратить»? Не видеться, не вспоминать и отправлять друг другу смс с поздравлениями раз в год? - Не бросайся в крайности, - раздраженно бросил Грей и поморщился, - мы знали, что это когда-то случится. Мы ни к чему не идем. Джувия закусила губу, боясь признаться, что на этот счет у нее другое мнение. Она прекрасно помнила их первый совместный вечер, распитую бутылку вина, стыдливые взгляды с утра и обещание, что об этом никто не узнает. За годы так ничего и не изменилось. Они строго выполняли условия «договора без обязательств». Может, не так уж он и был не прав? Нет, Локсар отказывалась в это верить. - Хорошо, но почему сейчас? – Перед глазами предательски всплыл образ девушки с алыми волосами. Грей бы мог многое ей сказать, поведать о том, как страшно терять друзей. О том, как дорого ему время, проведенное вместе. Как он любит смотреть, когда она сходит с ума. О том, как ему нравится помогать ей. Как он любит ее стряпню и привычку говорить о себе в третьем лице. И если Грей когда-нибудь лишится всего этого… Нет, невозможно. - После вчерашнего, - хмуро ответил Фуллбастер, почесав нос. – Мне не понравилось. Джувия взяла его лицо в руки и слегка приподняла за подбородок. Если он еще не понял, то она объяснит. - Грей, если ты будешь самым богатым человеком на свете - я буду рядом с тобой. Если станешь самым бедным – буду рядом. Если завтра ты совершишь великолепный поступок, и все будут гордиться тобой – я буду рядом с тобой. Если завтра ты совершишь самый ужасный поступок в своей жизни, и все отвернутся от тебя – я буду с тобой. Грей, пойми, я буду рядом с тобой до тех пор, пока ты не попросишь об обратном. - Я прошу, - прошептал Фуллбастер, отстраняясь от ее рук. Локсар кивнула. Слова, мысли они разлетелись, сбежали и разбились вдребезги. Лучше бы хотелось кричать, рушить или ненавидеть. Но внутри не ощущалось ни обиды, ни горечи, а лишь пустота, зияющая огромной дырой в груди на том месте, где когда-то билось сердце. Нацу сильно переживал, бродил всю ночь по городу, нигде не находя спасения. Даже спущенная ярость на какого-то хулигана ситуации не изменила. Шаг за шагом злость закипала с новой силой. Все эти люди вокруг, такие беззаботные, спешат кто на работу, кто на учебу, и никто не обращает внимания на Драгнила, который прислонился лбом к витрине магазина. Он никогда не бежал от проблем. Нацу всегда делал, что думает и никогда не думал, что делает. Ему не нужна была эта ночь, чтоб остудить пыл. Он искал хоть кого-нибудь, чтоб за шиворот притащить домой, а если будет нужно, то и вмазать в челюсть, да хоть сто раз. А на пути встречались только какие-то люди, до которых ему дела нет. Нацу не узнавал себя в отражении, он даже не видел его. Костяшками пальцев постучал по толстому стеклу, а с обратной стороны заспанная продавщица покрутила пальцем у виска. Что-то в его плане рушилось, нужно было менять тактику. Драгнил показал женщине ответный нелицеприятный жест и быстро побежал по улице, не обращая внимания на светофоры и сигналы машин. Джувия выскочила из квартиры и даже не успела закрыть дверь, как, столкнувшись с чем-то громоздким, чуть не рухнула и лишь чудом устояла на ногах. Гажил поднял на нее покрасневшие глаза и ехидно сказал: - Еще одна ранняя пташка, присоединяйся! Локсар на скорую руку попыталась привести себя в порядок: пригладить растрепанные волосы и поправить перекрутившуюся пижамку. - Кто дома? – спросила Люси, кивнув головой на дверь. - Грей, - промямлила Локсар. – А еще Леви. - Значит, почти все в сборе. – У Хартфилии язык не повернулся спросить о Драгниле. Об этих глазах изумленных и немного испуганных она думала всю ночь. Именно поэтому отклоняла все его входящие звонки. - Ждем только Нацу? Может… Гажил не успел договорить, прямо перед ним стояла заспанная Леви в коротеньком халатике. Она глядела на него удивленно, не моргая. А потом неожиданно с визгом «Скотина» налетела на Редфокса с тумаками. Маленькие кулачки молотили по всему телу Гажила, а он играючи прикрывал голову и басисто хохотал. Услышав наигранный кашель позади себя, МакГарден опомнилась и бросилась на шею Люси. - Вы тут вместе, я так рада. Прости меня, прости. - И ты меня, я не должна была уходить. - А где эта болбесина шатается? – спросил Грей, который, услышав шум, появился в дверном проеме. Гажил задумчиво почесал подбородок и протянул: - Думаю, с минуты на минуту. Он наверняка проголодался. Нацу и так туго соображает, а уж на тощий желудок… - Что ты вякнул??? – вскрикнул Драгнил, еле сдерживая улыбку. Черт возьми, как же он рад был видеть потрепанные лица друзей, но такие счастливые. К нему подбежала Леви и повисла на шее соседа валуном. Погладив, как послушного пса по голове, она заговорила чрезмерно спокойно, так разговаривают с душевнобольными: - Ты же больше не будешь драться? Джувия бросила взгляд в сторону Грея, но даже не шелохнулась с места, опершись на стену. И нарочно отвернула голову. - Я что-то пропустила? - Точно! Это надо было видеть. Устроили бои пятиклассниц из-за того, что у кого-то пони на тетрадке больше, - пояснил Гажил Люси и захихикал от своей же шутки. Хартфилия наоборот ничего смешного не видела, но выяснить обстоятельства никто возможности не предоставил. - Остряки-самоучки, - бросил Грей, подхватывая ехидный тон Редфокса, и подошел к Нацу, легонько отстраняя Леви. Все внимательно уставились на них, ожидая дальнейшего развития событий. Гажил даже попытался встать, он не мог позволить, чтоб все снова повторилось. Грей – гордец, он может выкинуть все что угодно, Нацу не знает меры, а Гажилу совсем не хотелось снова спать в подъезде. Люси вовремя ухватила его за руку и силой дернула на себя, ослабленный Редфокс приземлился обратно на нагретое место и даже не заметил, что их пальцы по-прежнему остались сплетены. - Иди сюда, чертяка! – Грей в захвате обхватил Драгнила за шею и кулаком потрепал розовые вихры. – Должен мне будешь. Кстати, бьешь как девчонка. - Я не перестаю удивляться, хотя пора бы уже привыкнуть, - хмыкнула Люси. - Это нормально у лучших друзей: вчера деремся, сегодня надеремся. Из соседней квартиры появилась пожилая дама в туго запахнутом халате. Вид ее был не очень радужным, а веник в руках наводил на определенные мысли. - Вы совсем с ума сошли? Что за вакханалию устроили? На время смотрели – ржете, как кони. Властей на вас нет! А я напишу, вот сейчас сяду и напишу, на вас жалобу. Посмотрим тогда, как вы запоете. Но несчастную женщину никто не слышал. - Ну обнимите же меня! Очень может быть, что то, что сейчас вы ненавидите, будет вам не хватать.