Скорость и холод

Шесть раз за один только месяц я посмотрела «Зеленую милю», поливая своими слезами не только собственную кофту, но и все комнатные цветы, к которым приближалась. Мой горячий чай в любимой кружке становился не сладким, а соленым, а мороженое казалось уже не таким вкусным. Чтобы отойти от мысли, что моя жизнь разрушена и я больше ни на что не способна, я устроила себе последнюю неделю-зомби, восторженно наблюдая, как мертвяки пожирают чужую плоть, как апокалипсис забирает жизни, как крутые перцы с мачете рубят головы, пытаясь спастись. Зомби всегда меня развлекали и, если быть честным, они были моим утешением при неудачных днях — странный выбор для успокоения бушующей души, но для меня это нормально. Целый месяц мир не видел мою физиономию, а на работе я постоянно брала отгулы, побыв на ней всего каких-то бесполезных десять дней. Мне нужно было подумать, решить для себя, что важно, а что нет. Моя сила — это важно? Фрости — важно? Важен ли Барри, его команда, спасение людей — всё это казалось на тот момент, когда дверь за Алленом захлопнулась, таким незначительным. Я ведь думала, что эта работа не для меня, но уже через пару недель я начала скучать по вечной беготне Барри, по холоду вокруг, когда я «колдую», по смешным футболкам Циско и его прозвищам, по Кейтлин и ее стуку каблуков по полу, даже по Уэллсу и его приторно-вежливому тону. Всё это стало частью меня, и потерять кусочек от этого огромного механизма казалось мне неприемлемым преступлением. Мне казалось, что всё кончено. «Я хочу побыть одна», — ну да, как же! Тут действовала типичная женская логика, а потом собирай кусочки последствий. Мне казалось, что я больше не увижу своих новых друзей, и это пугало меня. Я привыкла к своему статусу, привыкла к Флэшу и всем супергеройским заморочкам, поэтому даже если бы я убежала со Снартом из города, жалела бы, наверное, и рвалась обратно. Я думала, что спасаю других, себя от собственного невезения, беспомощности, но даже это у меня не вышло, что заставляет лишь злорадно усмехнуться себе в зеркало, и мне сразу же захотелось обратно, продолжать проигрывать, но проигрывать рядом с друзьями. Месяца мне хватило, чтобы подумать, ведь я так рвалась всё взвесить, наплевав на то, что скажут, что подумают и как отнесутся к этому другие. И я поняла, что бежала не только от своих неудач, что словно преследуют меня уже сотню лет, но и от любви к Барри, у которого совершенно другой занято сердце. Две эти причины одинаково сильны и причиняют одинаковую боль. Может, если я постараюсь, смогу заглушить рвущееся наружу чувство любви к этому человеку. Даже кажется, что полюби я Снарта-преступника, проблем было бы не так много, как с милым, заботливым Барри, спешащим всем на помощь. Я решила начать дальше идти своим путем, который давно уже выбрала. Я редко что-то делала ради себя: не сражалась за себя и своё счастье, даже не думала о нем — разве не пора постараться сделать себя более счастливой? Этот месяц не прошел даром, поэтому февраль пришел ко мне удивительной решительностью, которой мне так не хватало. Казалось, она была везде, а не только в пределах моей квартиры. Я вышла из ванной, обернутая в махровое полотенце. Капли воды стекали с волос, пахнущих цитрусом, и терялись где-то под полотенцем. Никогда не любила понедельники, но сегодня был солнечный день, пусть и не теплый, и я засобиралась на работу, что уже раздражала меня не так сильно, как раньше. Кофе приготовился мгновенно, и я прошла на кухню, наливая себе большую чашку горячего бодрящего напитка, как утреннюю тишину квартиры нарушил дверной звонок. Я уже и перестала гадать, кто же может явиться в такую рань в мой дом, потому что гости у меня появляются довольно неожиданные. Открой я дверь, а за ней Женщина-кошка, я бы не удивилась. Придержав рукой полотенце, я открыла дверь, совершенно не ожидая увидеть на пороге два лучистых глаза, что всегда искрятся, вне зависимости от ситуации. — Барри? Аллен смущенно осмотрел мой вид и отвел взгляд. Внутри проснулось спящее ехидство, от чего я не могла не усмехнуться. Неужели Барри Аллен никогда не видел голую женщину? Его девственная реакция забавляет мою развратную темную сторону. — Доброе утро, Сэм. Прости, что так рано и без приглашения, — говорит парень, бросая на всё еще неодетую меня взгляды, и я, дабы не довести его до полуобморочного состояния от смущения, жестом пригласила войти и быстренько ушла в гостиную, — мы не виделись целый месяц после того случая. — Неужели ты скучал по мне, Барри? — смеюсь я, махнув рукой. — Я переоденусь и вернусь, — предупредила, направляясь в спальню, — а ты пока располагайся. Расскажешь о своей тоске по мне поподробнее. Я откровенно смеялась, хотя в душе радовалась, а собственное сердце уже несколько минут выделывает сальто. Аллен кивнул мне в спину и присел на диван, а я ушла в спальню, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной. Вот же черт! И как тут подавлять в себе чувства к Барри, если он заваливается в мою квартиру с этими честными-честными глазами и таким мягким голосом? Так можно сойти с ума! Я надела нижнее белье, натянула темное платье в мелкий цветочек — подарок от брата в стиле «мир во всем мире», но очень даже симпатичное, — плотные колготки, зима все-таки, и вязанный кардиган, и «укомплектованная» вышла обратно в гостиную. Аллен окинул меня взглядом аля-«За всё наше знакомство, ты первый раз выглядишь как нормальная девушка», но промолчал, сцепив руки в замок перед собой. Я взяла всё еще теплую чашку кофе и села рядом с ним на диван. Мокрые волосы вызывали некоторый неприятный озноб, но благодаря теплым вещам, я не сильно думала об этом — высушу перед выходом. — Я на работу собиралась, так что посиделки будут не долго, — предупредила я. — О, ничего, — отозвался Барри, махнув руками, — я ненадолго. Мне в участок нужно. Ему нужно в участок, но при нем нет его волшебного сундучка криминалиста или какой-то сумки. Может, дома оставил? Всё равно успеет сгонять за ним. — Так почему пришел? — Мы волновались, — сказал Аллен, а мое сердце на минуту снова забилось чаще, ведь его «мы» значит, что там есть «он» один — это радует. — От тебя месяц ни слуху, ни духу. Тогда ты сказала, что тебе нужно время, но, если честно, я не понял для чего. — Мне показалось, Барри, что спасать людей, ловить преступников — не моё, — поговорим начистоту. Барри должен был знать о моих переживаниях, даже если он плюет на них с высокой колокольни. — Я не могу никому помочь, лишь приносить боль. Даже тебе. — О чем ты? Аллен всё еще не понимал, а я и не старалась говорить понятным языком. Мне вообще неловко говорить по душам, ведь привыкла всё держать в себе. Поэтому сейчас всё давалось с трудом, хотя моя февральская решимость всё еще была на месте — уже что-то. — Я знаю, как важно для тебя было поймать Обратного Флэша, а я со своими способностями могла бы его остановить, но не смогла. Я хотела помочь тебе сравнять старые счеты, отомстить, если так понятнее, но видимо моя сила бесполезна так же, как и я. — Сэм, — взгляд Барри изменился, а моё имя с его губ прозвучало с большей нежностью, на которую не способны обычные люди, как мне кажется, — всё нормально. Ты не должна сдаваться только от того, что потерпела небольшую неудачу. Мы ведь стали командой. Флэш и Фрости, забыла? Про небольшую неудачу можно поспорить, но теплые слова, сказанные человеком, от которого сердце пляшет канкан, согрели мое продрогшее от собственного холода тело, хочется улыбнуться и кинуться ему в объятия. Своей заботой и добротой парень медленно уничтожает меня, но это приятная мучительная смерть безответной любви. Как красиво звучит, а? — Спасибо, Барри, — я отвела взгляд, немного улыбнувшись. Поставив чашку на столик и поднявшись с места, я продолжила, — эти слова много значат для меня. «Знал бы ты, как много», — мысленно закончила я. Барри последовал моему примеру и тоже встал с дивана. — Надеюсь, ты придешь в С.Т.А.Р. Лабс на днях, — сказал он. — Конечно. А дальше, что-то дало сбой. Причем, даже не в моей голове, что для меня кажется удивительным событием. Аллен заключил меня в свои объятия, а я не решалась обнять его в ответ. Но руки автоматически легли на его спину, а тело прижалось крепче. Это точно наяву происходит? Он такой высокий, что ему приходится наклоняться, иначе я могла бы уже оторвать ноги от пола и повиснуть на его шеи удавкой. Барри такой теплый и так приятно пахнет, что я могла бы вечность провести в кольце его рук. Почему это не может продолжаться вечно? — Если тебе хотелось меня обнять, сказал бы сразу, а то вступительную речь тут приготовил, — хмыкнула я, пытаясь отшутиться и не выдать своего волнения и вспотевших ладоней. — Всё-то твои шуточки, Сэм, — улыбнулся Аллен, выпуская меня из объятий. Я пожала плечами и улыбнулась, отведя глаза в сторону. Сейчас во мне больше неловкости, чем во всех пятнадцатилетних подростках, которые только-только начали встречаться с предметом своих мечтаний. — Я провожу тебя до «Джиттерс», — говорит Барри. — Не опоздаешь на работу? — спрашиваю я, смотря на наручные часы. Скоро начинается его рабочий день, как и мой, собственно. Если он будет провожать всех до их места работы, тогда ни о какой рабочей занятости и речи быть не может. — Я всегда на нее опаздываю. Какая разница. «Бунтарь», — думаю я и улыбаюсь. Барри Аллен из-за меня прогуливает работу — что-то определенно новенькое.